Он чувствует, что его обнимает кто-то очень тёплый, когда возвращается в реальность из воспоминания. Тело до сих пор дрожит. Он тихо всхлипывает и хватается за футболку Дерека. Будто она или её хозяин смогут спасти его от этого, от его демонов.

— Тихо… Стайлз, тихо… Всё будет хорошо. Ты справишься, — мальчишка каменеет. Нет. Нет, нет, нет. Это не та фраза, которой его можно было бы сейчас успокоить. Совершенно не та.

Стайлз изворачивается и бьёт Дерека в живот. Дух Лисы не дал ему слишком много силы, но того, что он дал, достаточно, чтобы оборотень упал на спину от неожиданности и от жесткости самого удара. Вскочив, он отходит от альфы на пару метров. Еле сдерживается, чтобы не выставить перед собой руки.

— Стайлз?..

— Говори, — воздух электризуется. А парень еле держит контроль, чтобы не выпустить хвосты и не надавать этому щенку. Ему не нужна его жалость. Или утешения. Ему нужен его страх, чтобы вернуться к нормальному психическому состоянию. Ему нужна еда. Он голоден.

Хоть самого этого до конца и не осознает, но, да. Он голоден.

Но даже не смотря на это что-то борется внутри него. Ведь это Дерек! Хмурый, сильный, клёвый и привлекательный Дерек. Он же не сделал ничего плохого, не предавал его, не…

Это бесполезно. Битва хорошего Стайлза заведомо проиграна. Злой, голодный и обиженный на весь мир Стайлз победил. И сейчас он хочет получить свой приз. Эмоции Дерека Хейла.

— Стайлз?.. Что ты… — Дерек нахмурился в замешательстве. Он еще не до конца понял, что только что произошло, но… Стайлз ударил его. Маленький беззащитный хрупкий человек-Стайлз ударил его так, что он опрокинулся на кровать, а живот до сих пор сводило судорогой. Оборотень неверяще смотрел на обострившиеся черты лица и хищную пугающую ухмылку подростка. — Стайлз?..

— Не хочешь говорить?.. Тогда скажу я, — он чувствовал, что ему в одно мгновение, без какого-либо внутреннего предупреждения, снесло все тормоза. И этот азарт в крови… Адреналин… Он хотел заставить Хейла его бояться, хотел получить свою пищу. Он был голоден. Был. Очень. Голоден. — Ты знал мою мать, Дерек?..

— Да, она была подругой моей мамы… Но, что… — он не успел договорить. Хрупкий парнишка резко появился перед ним и, схватив за футболку, рывком поднял на ноги. Теперь Дерек был уверен — это не Стайлз. Однако, защищаться пока что не спешил.

Боялся покалечить?.. Или может просто боялся?.. Кто знает.

— А ты знал, что она была друидом и советником Талии? — Стайлз снова отстранился на пару шагов. Поддернутое адреналином раздражение заструилось по венам. Его медленно начинало бесить то, что Дерек не защищался, не нападал, не боялся. Он просто стоял и тупо смотрел. Стоял и смотрел…

— Да, она… — он не успел договорить. Воздух резко выбило из лёгких, когда его ударом ноги впечатали в стену. Глаза заслезились. Рука Стайлза пережала горло и не давала дышать. Совсем.

— И ты не сказал! Почему ты не сказал мне?! — эта ярость… Она копилась в нём уже давно, и сейчас он наконец нашёл, на ком её выплеснуть. И он выплёскивал. Он почти что рычал от негодования, когда сдавливал горло Хейла рукой. А затем принюхался и понял, что тому все еще совершенно не страшно. Оборотень был в недоумении, но даже не злился. Зато злится Стайлз. Очень злится. — Я — потомок семьи друидов! И мне кажется, я имею право на эту небольшую информацию! — Парень ослабил хватку на горле жертвы, давая чуть надышаться. Жертва… Надо же, Дерек — жертва. Что-то странное. Точно буря грядёт. — Или нет? Может, вы — ты и твоя хренова семья, — решили всё за меня? А, Дерек? — и тут он, наконец, чувствует его: отклик. Злость. Обиду. Вину. И… Доверие?.. Чушь. Показалось. — Не скучаешь по мамочке, Дерек? — агрессия. Это был запрещённый приём. Удар в спину. Он определённо перешёл черту. Уже давно. Но именно сейчас — конец. И Стайлз понимает это. Понимает, когда Дерек отталкивает его и, наконец, швыряет на пол. Он чувствует эту боль и ненависть, исходящую от оборотня. Мальчишка упивается ими. Но это всё не то… Ему нужен страх. Первобытный ужас.

И он чувствует себя дико, когда удар об пол вдруг отрезвляет его, вырывает из мутной дымки голода. Он вдруг понимает, что только что сказал. Понимает, что его не простят, когда они выберутся из этого дерьма. Если они ещё выберутся… И он встаёт. Он до сих пор голоден, а все рамки уже давно сметены. Ему нечего терять. И ему не нужно прощение. Он монстр. И ему это нравится.

Так почему же он должен остановиться?!

— Почему ты не боишься меня?.. — он медленно, шаг за шагом снова оттесняет Хейла к стене. — Ты же дезориентирован… Почему не нападаешь, не дерёшься по-настоящему, не защищаешься… — он делает выпад и вскидывает руку вперёд. Спасибо маме и её магии, смешанной с силой Ногицунэ, всё получается с первого раза. По руке будто проносится струя тепла, а затем из ладони вырывается молния. В воспоминаниях это выглядело не настолько эффектно. Она попадает прямо в диафрагму, и оборотень с громким рыком отлетает назад. Стайлз наслаждается каждым моментом того, как Дерек врезается в стену и чуть сползает по ней на пол. Секундная заминка, он тут же поднимается. Но все еще не нападает, смотрит так неверяще. Раздражает. — Если уж быть чудовищем, то до конца… Твоему дяде это наверное прекрасно известно, да, Дерек?

— Кто ты? — он не двигается. Не выпускает когти. Не. Боится.

— Тот, кого ты должен бояться, Хейл, — Стайлз подлетает к нему, сжимая горло и вбивая колено между ног. Одну руку он кладёт на пресс волка и каждые несколько секунд пускает разряды. Тот содрогается. — Твой самый большой ночной кошмар… Кошмар, который хочет, чтобы ты вспомнил пожар… И всех, кто погиб в нём… Что ты чувствовал, Дерек? — он не душит, лишь поддерживает, перекатывает на языке рычащую согласную в чужом имени. Воспоминания захлёстывают оборотня, и Стайлз не думает, что тот смог бы удержаться сейчас на ногах. Он перестаёт насиловать чужой живот молниями и концентрируется на чувствах. От предчувствия пиршества, хвосты выпускаются сами собой. Они обвивают ноги волка, его талию, руки с выпущенными когтями, которыми он вспарывает стену, но не тело Стайлза. И они, его хвосты, пульсируют, вытягивая все чужие негативные эмоции и причиняя уже не только моральную, но и физическую боль. — О боже… Как много вины… — парень почти стонет, мягко прикрывая глаза, и из-под ресниц смотрит на зажмурившегося, тяжело дышащего Хейла. Он думает, что со стороны это всё выглядело бы, наверное, чертовски горячо. И Дерек бы заметил компрометирующую позу, если бы не думал о других мелочах. Не концентрировался на этой вкусной, такой лакомой, боли. Мальчишка почти облизывается. Её так много… — И злобы… Мммм, немного грусти… Отчаянья… Какой пьянящий коктейль, правда, Дерек?

— Прек… Прекрати… — слова даются с трудом. В груди всё сжалось и хочется выть так же сильно, как после пожара десять лет назад. А ещё перед глазами до сих пор стоят воспоминания… Похороны… Он даже не может сопротивляться, потому что… Это же Стайлз! Гиперактивный болтун, который не раз вытаскивал его, Хейла, задницу из разных передряг. И он не может навредить ему не только по этой причине, но и… — Стайлз…

Такое тихое слово. И сколько мольбы в нем. Его имя. И почему-то он отпускает… Хвосты перестают обвиваться вокруг ног альфы, забирая его эмоции, пытая его… И исчезают, будто их и не было. Мальчишка открывает глаза и натыкается на взгляд Дерека. Немигающий. Настороженный. Больной. Так тихо вокруг.

— Ты не боишься… — лицо мальчишки вытягивается в удивлении, а затем снова ощетинивается. Ему хочется убить оборотня. Он не будет его убивать. Он знает, что просто не сможет этого сделать. Хотя… Возможно, он смог бы… Голос парня невероятно злой и полурычащий. — Почему ты не боишься?!

— Ты моя пара… — шепчет волк. И воздух становится слишком плотным. Так сложно дышать.

Три слова. Так тихо. Так оглушительно громко.

До Стайлза доходит не сразу. А когда доходит, то всё летит к чертям. В прямом смысле.

Он рассыпается/разрывается/теряется.