Перед мысленным взором появилось смеющееся лицо Скотта, который только что отпустил свою очередную шутку про человека-молотка и волка, и Стайлз потер лицо ладонями. Выбравшись из джипа, открыл багажник. Подсвечивая себе телефоном, он начал искать всё необходимое для мини-путешествия под названием: «Доберись домой, если сможешь».
Хоть голос и стал намного тише, но мальчишка все же продолжил говорить вслух.
— Тааак… Рюкзак… Фонарик, и… Да! Он работает! Хоть какая-то радость. А это?.. Пепел рябины?.. Ясно, Дитон; понятно, Дитон. Ладно, тоже возьму, а то вдруг ещё придётся от разъярённого Дерека отбиваться, хех. — мысль чуть развеселила, особенно та часть, где он чуть позже уже шутит над хваленым «хмурым» самоконтролем. Захлопнув багажник и закрыв его на ключ, Стайлз обошёл джип и открыл переднюю пассажирскую дверь. — Так… Карта — есть. Папки… Пожалуй, тоже заберу, а то я вряд ли сегодня засну, не удостоверившись… Мама-мама, я начинаю понимать, откуда у меня эта тяга ввязываться в неприятности.
Стайлз печально умолк, будто бы чуть сгорбился под грузом невесёлых мыслей и фактов, что успел накопать после того, как начал своё расследование. Ещё тогда, два года назад, после знакомства с Хейлом-младшим, он перерыл весь интернет и полицейский архив в поисках информации о пожаре и впитывая всё найденное, как губка. Но тогда он, в связи с множеством других проблем, не обратил внимания на некоторые детали.
Детали, которые были самыми важными, но только для него. Только для Стайлза.
И вот, совсем недавно, когда отец перебирал все старые дела, связанные с «нападением диких животных», Стайлзу попалась на глаза папка с делом о пожаре. И он неожиданно вспомнил. Вспомнил то, что забыть никак не мог, но почему-то забыл.
Вспомнил Клаудию, свою маму…
Дело в том, что именно утром после ночного пожара, он проснулся дома один, хотя и прекрасно помнил, как скрипнула дверь в соседней комнате, когда родители ушли спать. Он, конечно, немного испугался, но додумался сначала попытаться позвонить кому-нибудь, а уже потом разводить панику. Отец взял трубку и жутко усталым, печальным и в то же время взволнованным голосом сообщил, что мама в больнице и что он пошлёт кого-нибудь из патруля, чтобы Стайлза тоже привезли туда.
По приезду в больницу папа объяснил, что мама ночью шла на кухню попить воды и, оступившись, неудачно упала с середины лестницы. Стайлз не поверил, но спорить не стал. Его мать на самом деле всегда была мягкой, осторожной и внимательной. Она никогда не падала, не спотыкалась и не разбивала что-либо. Она бы не упала с лестницы, даже если бы ходила во сне. Тем более, что для падения с лестницы у неё было слишком много различных порезов и царапин, но…
Стайлз не стал спорить. Он позволил, чтобы все решили, будто он и в самом деле настолько доверчив.
Однако это было не так. Он не поверил во взрослую байку. А если же Стайлз чему-то не верил, то он всегда старался докопаться до правды. Так произошло и в этот раз.
Клаудия Стилински скончалась через полтора месяца после «падения с лестницы» от лобно-височной деменции. Сначала мальчишка старался справиться со смертью матери, потом пытался смириться с болью и жить дальше, затем помогал выкарабкаться отцу…
Все это как-то отодвинуло в сторону и догадки, и предположения, и подозрения, связанные с «лестницей». Его расследование остановилось, так и не успев начаться.
Но дальше… Знакомство с Дереком, информация о пожаре и какая-то странная женщина, найденная в полубессознательном состоянии рядом с домом с большим количеством порезов и неглубоких ран. Затем отец, который просит помочь разобраться с «животными» делами, и папка, так случайно попавшаяся на глаза и так не случайно вовремя напомнившая об обещании. Об обещании, данном еще в далеком детстве.
— Я, Стайлз Стилински, обещаю всегда-всегда докапываться до правды, защищать невиновных и карать виновных. Чего бы мне это ни стоило… — в зловещей тишине леса надломленный голос подростка звучал как-то до боли уместно. Стайлз пару раз моргнул, чтобы немного прояснить взгляд и избавиться от влажности в глазах. Надо было идти, он и так слишком долго проторчал тут, вспоминая то, что не приносило никакой радости. — Так, ладно, вроде бы всё… Хотя, стоп, нет!.. Тут ещё где-то был компас, и… Да, отлично. Осталось только домой добраться. Желательно до возвращения отца…
Он закрыл машину, поставил на сигнализацию и, осветив редкие кусты, нашёл тропинку. По идее, до сгоревшего дома Хейлов он должен был добраться за минут тридцать.
Спустя лишь пятнадцать Стайлз вышел к Неметону. По идее, а заодно и по карте, тот должен был находиться совершенно в противоположной стороне по сравнению с той, в которую он шел. Такое положение дел заставило его напрячься.
— Не к добру, ох, не к добру… — вздохнув, мальчишка огляделся, напряженно осветил поляну. — Ладушки, раз уж я тут, еще раз гляну карту… — Подойдя к пню, оставшемуся от Неметона, Стилински разложил на нём карту и, определившись с помощью компаса с точным направлением, решил двигаться дальше. Точнее, назад, к дому и прочь от «волшебного» дерева. — Если идти на север, то можно уже через сорок минут выйти на окраину города… Да уж, лучше окраина города, чем этот зловещий подгоревший дом Хейлов. Тем более, путь до окраины короче, так что…
Сложив карту, Стайлз вышел с поляны, что окружала старый дуб, и пошёл ровно на север. В лесу было очень тихо, лишь хруст листьев и веток под ногами парня, отталкиваясь от деревьев, глухо разлетался по округе. Как бы абсурдно это не было, но после всех их приключений здесь, в этом лесу, начиная с половины трупа Лоры и заканчивая дараком с его жертвоприношениями, Стайлз почти что не боялся.
Конечно, определенное напряжение присутствовало, но, серьезно, кто не будет напряжён, гуляя посреди ночи в лесу?.. А если добавить знакомство с оборотнями, сверхъестественными силами и возможностью напороться на клыки взбешенного Дерека?..
То-то же.
Не отличаясь ни трусливостью, ни бесстрашием, Стайлз все же был безмерно рад, что прихватил с собой пепел рябины из джипа. Был безмерно рад, что Крис одолжил ему аконитовых пуль к выданному отцом пистолету.
Именно в таком, чуть приподнятом, но настороженном расположении духа, каждые пару шагов сверяясь с компасом, спустя пять минут Стайлз вновь вышел к Неметону. Предупреждая задатки панической атаки или просто легкой паники, он пару раз глубоко вдохнул. Стало очевидно, что, уходи он с этой поляны ещё хоть десяток раз, хоть сотню, он всё же вернется сюда.
— Чёрт!.. То есть ты меня не отпустишь, да? Ну и отлично. Просто шикарно! Великолепно! И что мне прикажешь делать? Станцевать, спеть или, может, нужду на тебя справить? Я же даже не друид, ну, серьезно… — тяжело вздохнув, он бросил рюкзак на пень и уселся рядом с ним, обняв руками колени. Ночью, в полнолуние, глубоко в лесу, да ещё и в обществе живущей своей жизнью половины дерева было, мягко говоря, не по себе. Стайлз заговорил вслух: — Господи, почему так тихо!.. Это начинает нервировать. Надо что-то поделать, а то чёрт его знает, сколько мне тут ещё сидеть… — Взгляд метнулся к лежащему рядом рюкзаку, и пальцы сами потянулись к застёжке-молнии. Места, где ладони касались поверхности папок, немного покалывало. Как будто в предвкушении… — Ладно, раз уж я тут завис, то полистаю немного. Только одним глазком взгляну, и всё. А дома уже до конца разберусь, ага…
Стайлз открыл первую папку, которая была из полицейского участка. Всё осталось таким же, каким и было каждый раз до этого: умышленный поджог, неизвестный преступник, которым впоследствии оказалась Кейт Арджент и единственная свидетельница. Клаудия. Имени там, естественно, не было, до этого Стайлз догадался уже сам.
Свидетельница сообщала, что проснулась от громких голосов трёх молодых людей, которые, не таясь, шли с канистрами бензина и какими-то бутылками с тряпками в сторону леса. Испугавшись, что они хотят поджечь лес, она пошла за ними. Это была первая странность, потому что нормальная женщина средних лет в первую очередь вызвала бы полицию и уж точно не пошла бы в лес среди ночи.
