— Да, миролюбие эльфов, наверное, самая большая удача для жителей Континента, — констатировала магесса. — Одно не пойму, к чему был весь этот курс лекций?

— А курс лекций был к тому, что нам кровь из носа нужна тяжёлая конница.

— У нас ведь есть.

— Вы про вторую роту лёгкой кавалерии? — Ульфрик бы ещё добавил, что наличие второй роты в их случае не означало наличие первой. — Ваше Величество, это совсем не то. Другое вооружение, другие задачи.

— Вооружение можно заменить.

— Но не людей и не лошадей! Ребята там низкорослые, лёгкие, и лошади им под стать. Здесь нужны другие кони, способные нести на себе тяжесть латников — выносливые и сильные животные.

— И дорогие.

— За качество приходится платить.

Торвальд понуро кивнула. Она понимала, что Сэр Хайниц говорит правду. Этот жутковатого вида мужчина с бритым черепом и испещрённым шрамами лицом не считал себя достойным титула главнокомандующего, но, как ни посмотри, сейчас у королевы не было никого лучше бывшего сотника. И даже по его собственному мнению, скромных познаний хватало, чтобы оценить то бедственное положение, в котором пребывали войска королевства. Что такое две с половиной сотни для страны с населением в семьдесят тысяч? Да ещё полторы тысячи гарнизонами разбросаны по границам, и есть ещё войска местных графов. При мысли о последних руки королевы сжимались в кулаки. Тремя месяцами ранее они должны были принести ей присягу, но не явился ни один — у всех четверых внезапно сломались кареты!

Гуамоко в тот раз настаивал на силовом усмирении непокорных, однако к тому моменту в государственный совет уже входил Ульфрик, который досконально расписал все минусы штурма укреплённых замков войсками численностью в полторы сотни голов.

Дилемма, требовавшая неотложного решения: сильное войско может выставить лишь единая страна, а чтобы объединить страну, необходимо сильное войско. И время. Если бы только ей дали больше времени! Однако часы неуклонно тикали. В любой момент неизвестный враг может показать своё лицо, и тогда будет поздно к чему-либо готовиться.

Очередной взгляд за окно. Интересно, понимают ли собравшиеся там люди, какая ответственность ложится на их плечи, и как много вещей в будущем будет зависеть от их умения сражаться?

Лея стояла на небольшой площади во внутреннем дворе. Стояла в окружении таких же новобранцев, как она. Одно отличие — она единственный человек с луком. Да, у парочки рекрутов были при себе мечи, два-три копья, но лук только у неё. В толпе звучали разговоры, обсуждали всё и вся, люди знакомились, рассматривали друг друга, обсуждали наполненное славными победами будущее.

Всё стихло, когда навстречу им вышел один из вербовщиков. Вслед за ним шли несколько человек со связками черенков от лопат и дощатыми щитами. Замыкала группу молодая женщина с чёрной повязкой, лишь отчасти прикрывавшей глубокий шрам, что красовался на месте левого глаза. Эта особа о чем-то увлечённо спорила с вербовщиком. Судя по всему, выражала недовольство.

— Ну что, будем знакомиться? — спросила она голосом необычайно громким для столь малогабаритного тела. — Для начала я. Моё имя Грета. Леди Грета, между прочим. Я ваш наставник и командир на время обучения. Теперь вы. Вы — сброд и отребье, не достойное ни грамма уважения, ни с моей стороны, ни со стороны любого настоящего солдата. Запомните, сброд, на войне уважают силу, отвагу, хитрость, ум, и те из вас, кто сумеет эти качества проявить, получит не только признание, но ещё деньги и славу. Те же, кто не сумеет — просто подохнут. Понятно? Я сказала понятно?

В ответ послушалось невнятное бормотание.

— И ещё кое-что. С этих самых пор всё, что вы делаете, вы будете делать вместе. Вместе спать, вместе есть, вместе учиться и вместе сражаться, а главное — вместе отвечать на команды. Те, кто не желает это делать, могут уйти прямо сейчас на своих собственных ногах, потому что иначе их придётся выносить на носилках. Понятно?

На этот раз ответное «понятно» прозвучало куда громче и слаженней.

— Уже лучше. Итак, перейдём к делу. Вы — четвёртая полурота лучников. Или чтобы вам было понятнее — полусотня. Данный род войск обычно не пользуется популярностью и в сказках о них говорят мало, но промеж строк кто-то нет-нет да и обломится на подлой стреле, посетившей его зад и не позволившей совершить сто первый подвиг. Что это значит? Правильно, это значит, что лучники решают. Что от вас потребует данная профессия? Во-первых, владение оружием. Прежде всего — луком, потому что если вы будете хорошо им владеть, то прочее вам даже не понадобится. Во-вторых, копьё. Как ни странно, лучники — это основа любой армии, мастера на все руки, так сказать, и если стрелы кончатся или враг сблизится с нашими войсками, то берём копья и вперёд — в общую свалку. Ещё есть короткий меч, но это на крайний случай, фехтованию я буду вас учить в самую последнюю очередь. И вторая составляющая нашего успеха — это строй. Всё будете делать вместе, по команде и синхронно. Вопросы есть?

— У меня вопрос, госпожа. Могу я получить не короткий меч, а длинный? Лучше двуручный.

— Во-первых, не госпожа. Забудьте эти крестьянские замашки. Я прежде всего командир. Леди Грета для меня будет достаточно, для нашего главнокомандующего — Сэр Ульфрик, гражданских неблагородного происхождения зовите как хотите. Благородного, тьфу, если имя не знаете, госпожатничайте на здоровье, офицеров по имени и званию. Во-вторых, можешь хоть баллисту с собой таскать при условии, что она будет куплена на твои деньги и не будет создавать проблем остальным. Но я бы лично двуручник не советовала — обделаешься с этаким дрыном бегать.

Над толпой прокатился зычный хохот.

— А теперь вы назовёте мне свои имена, после чего мы разобьёмся на взводы, десятки по-вашему, и начнём изучать основы.

Лея внимательно слушала говорившую женщину. Чем-то та напоминала ей Берту — молодую жену угольщика. Той тоже палец в рот не клади и хлебом не корми — дай покомандовать. Только на этот раз всё было уж слишком сурово. Лее не хотелось, чтобы её вынесли на носилках, до девушки, кажется, только сейчас дошло, что она теперь воин и стоит среди таких же воинов перед командиром, который однажды поведёт их убивать таких же воинов.

— Чего спишь? Как зовут, спрашиваю.

Картинка сражающихся друг с другом людей пропала, уступая место смуглому лицу одноглазой командующей.

— Лея Свенсен.

— Я вижу у тебя лук, Свенсен. Умеешь пользоваться?

— Немного, Леди Грета.

— Вот не надо мне тут скромничать. Я должна знать, на что способен каждый из вас. Эй, отребье, — командир обернулась и слегка отошла назад, обращаясь ко всей полуроте, — сейчас рядовой Свенсен покажет нам, как нужно пользоваться луком. Или напротив, как не надо. Выйди-ка сюда. Мишень видишь? Ну, щит из досок. Ты должна попасть в красное пятно. Тридцать метров. Сможешь?

Лея промычала что-то невнятное. Она понятия не имела, что значит тридцать метров, на платье обычно больше двух-трех не нужно. Но вроде расстояние не так уж велико. Правда, немного боязно, чуточку взволнованно, но не сильнее, чем когда от выстрела зависит обед. К тому же, здесь не было мокрой от росы травы, цепляющихся за одежду и заслоняющих обзор веток, в довершение ко всему деревянные мишени не имеют свойств принюхиваться и прислушиваться. Свенсен расчехлила лук. Большой составной лук из прекрасно высушенного тиса с крепкой тетивой из специально выделанной кожи. Стрела ложится в паз, а дальше руки делают всё сами. Оттягивают тетиву до мочки уха, целятся, прикидывая направление ветра. Выстрел, точно в центр. Когда Лея обернулась на лице Леди Греты играла улыбка.

— Я спрошу у тебя ещё одну вещь, — чуть слышно произнесла она. — Ты в семье старшая? Просто кивни, если да. Ну, вот и отлично. Братья или сёстры есть? Прекрасно. Отребье, видели, как надо стрелять? Свенсен, теперь на тебе будет первый десяток. Что молчим? Приветствуйте сержанта, по-вашему — десятника. Кстати, любого, кто повторит сей подвиг, ждёт аналогичная награда. Возвращайся в строй, Лея. Если будут проблемы, обращайся ко мне, — добавила она уже шёпотом.