Как и ожидалось, вышла половина новобранцев. Но из них большинству не удалось даже полностью натянуть тетиву. Все кандидаты, кто со стыдом, кто с досадой, вернулись назад.

Но командиры всё же были выбраны. Причём выбраны из числа тех, кто не испытывал удачу. Все пятеро стояли в стороне, даже приблизительно не понимая, что от них теперь требуется.

— А теперь последний штрих, нам нужен знаменосец. И я уже знаю, кто им будет. Кажется, небритый мужчина хотел таскать что-то тяжёлое и длинное? Да, именно ты, иди сюда, — из вороха палок она выбрала самую длинную, после чего намотала на один конец синюю тряпку. — Что глаза пырите? Каков отряд, таково и знамя. С командным составом закончили. Вопросы?

— Леди Грета, у меня вопрос. Какого рожна вы не разрешили мне участвовать в стрельбе? — звонкий голос заставил отряд обернуться в сторону говоруна. Обернулась и Лея. Обернулась и очень удивилась. Говорил её утренний спаситель-провожатый. И как девушка его не заметила?

— А, Шульц, малыш, ты ли это? Право, я тебя не заметила. С таким талантом тебе самое место в разведке. Тебе и лошадь не нужна, вполне сможешь ездить на собаке.

Строй заржал, даже самые стойкие не удержались, чтобы не улыбнуться.

— Прекрасная шутка, Леди Грета, вы как всегда в ударе. Только я не услышал ответа на свой вопрос. В отличие от этих крестьян, я умею драться, я вырос среди солдат, так какого рожна…

— Да я ответила. Командир не должен быть слишком маленьким. Тебя же просто не будут принимать всерьёз, чуть что, сразу «поменяй пелёнки», «ой, какой маленький», «хочешь конфетку?». И это если вообще заметят.

— Я смогу заслужить уважение!

— Да ладно! Что ж, давай, я даю тебе шанс. Как насчёт поединка? На мечах. Выиграешь — займёшь место Свенсен, а проиграешь — я сделаю то, что должна была сделать моя любимая сестричка: высеку вожжами по голой жопе прямо перед сослуживцами. Давай, ты же рисковый парень. Я тебе фору дам один к десяти.

— Спасибо, Леди Грета, никакой риск не стоит моей драгоценной задницы.

— Моё дело предложить. А теперь, бойцы, мы приступаем к окончательному распределению. Сейчас ваши десятники будут по очереди отбирать себе подчинённых. Знамя всегда в первом десятке, поэтому Свенсен выбирает последней.

====== Во славу Параракса! Часть третья ======

В обеденной не было ни одной пустой скамьи. Нет, не так. В обеденной вообще не было скамей, их заменяли грубо сколоченные деревянные козлы. Но столы были настоящими, из досок. Еда была, как ни странно, в достатке, имелись мясо, хлеб и эль. И были те, кому это всё есть и пить. Четвёртая полурота принимала пищу последней. Таково положение с первого дня, указанное им остальными. Единственное формирование, в котором все, за исключением ротного, были набраны из местных. И всё равно за столом первого десятка царило веселье.

Пробегавшие до заката с палками наперевес люди устали настолько сильно, что теперь попросту не обращали внимания на то, что знакомы первый день. Особенно в этой компании выделялись трое: девушка со светлыми волосами, собранными в хвост, щупленький голубоглазый паренёк и высокий мужчина с заросшими щетиной щёками. Каждый из них в той или иной степени прославился сегодня, как во время распределения, так и во время забега. Молодой сержант во время занятий почти не вспотела, и когда половина добровольцев не могла встать на ноги, она продолжала бежать так же легко и непринужденно. Маленький Шульц пришёл вторым, хотя было заметно, что сделал это скорее в силу собственной лени, нежели по причине отсутствия сил. Густаво вообще совершил настоящий подвиг: когда некто Ирен, здоровенный бугаина с пивным брюхом, рухнул на траву со словами «я не в силах», отважный знаменосец с криком «Восстань во славу Параракса!» зарядил ему древком по ягодицам. Густаво пришёл третьим, Ирен четвёртым, и оба продолжили забег даже после отбоя.

— Значит, с Западных Земель? — переспросил Густаво. — Далековато тебя занесло от родного дома.

— Это точно, — Лея осунулась, мутные глаза изучали остатки содержимого кружки, — только это больше не наш дом. Нас выгнали, а землю отдали оркам. Родственники не могут приютить всех. Количество мест ограничено — земли не особо много. Кому-то обязательно придётся идти своей дорогой.

— И этот кто-то ты?

— Я ведь старшая. Конечно, можно было бы выйти замуж, только вот на навыки егеря в центральных землях спрос не велик. А больше я ничего не умею, — пригубив ещё глоток, Лея окончательно пала духом. — На самом деле это просто чудо, что у меня будет стол и кров.

Положив голову на стол, она с интересом рассматривала возвышающиеся над ней лица: большинство сочувствующих, некоторые безразличные и не понятно чем восхищённую физианомию Густаво.

— Ты должна гордиться своей жертвой. Не каждому доверена честь пострадать за корону, — Ремильеро взмахнул руками, словно был не сапожником, а по меньшей мере маршалом. — Мы, граждане Параракса, не забудем этого. И ещё тебе не стоит осуждать королеву. Её Величество Мизори ниспослана нам самими богами, чтобы развеять ту затхлость, в которой пребывала наша страна. Я уверен, её темные планы простираются много дальше нынешних границ, а уступки всякого рода иноземцам, будь то гоблины или орки, лишь временная мера. Она просто ждёт своего часа! Однажды весь мир ей покорится!

— И что дальше? — зевнул Шульц, которого слегка раздражала вся эта высокопарность. — Ну захватит мир. Нам-то с того что?

— Как это что?! Неужели ты не понимаешь?! Целый континент во власти одного человека! Всеобщее счастье, мир и процветание!

— Понимаю. Работы для солдат больше нету, военные сосут лапу. Что за бредни? Кому из нас пятнадцать лет? — подросток флегматично откусил кусок картофелины.

— Я слышу слова труса! — вознегодовал брат по древку от копья.

— Действительно, труса. Когда меня пытались ограбить, он даже не попытался меня защитить, — отчего-то вспомнила Лея.

— Их было четверо.

— Ты же весь день сегодня втираешь, что вырос среди солдат, что всё умеешь, что тебе чуть ли не полк должны были дать.

— Так и есть. Командир не должен лезть в неприятности — в этом вся суть должности. К тому же, не бывает такого, чтоб один четверых расшвырял. Нет, ну есть, конечно, исключения, но там нужно десятилетиями упражняться. Таких фанатиков даже у нас в семье от силы десяток.

— Леди Грета?

— Она в том числе. Мы каждый год устраиваем маленький семейный турнирчик. Так вот, моя горячо любимая тётушка третий год берёт второе место.

— А на первом Сэр Ульфрик?

— Он-то?! Ну ты сказанул! Наш лидер фехтует отвратно. Только что здоровый и рожа страшная. На первом месте у нас Гюнтер. Вы его пока не видели, но увидите — не забудете. Он из разорившихся дворян, настоящий фехтовальщик, собственно он Грету и учил.

— Сколько ты всего знаешь, — глаза Свенсен весело поблескивали, — хорошо, что ты с нами.

— Угу. Ты только не забывай, что за тобой должок.

— Какой должок? — полюбопытствовал Густаво.

— А не твоего ума дела, — оборвала его Лея, — и вообще, в свете последних событий оплата долгов откладывается на неопределенный срок.

Шульц обиженно отвернулся. А ведь всё начиналось так замечательно. Перед тем как отпустить полуроту на обед, гадкая тётка сказала пару слов о неуставных отношениях. Короткая лекция сводилась к тому, что можно, только очень осторожно. Однако тем, кто будет подкатывать к вышестоящим по званию, женщина пообещала отрезать подкатывалку напрочь. Голубоглазый парень был раздавлен, его подвиг остался без поощрения. По крайней мере до тех пор, пока он сам не выбьется в офицеры, а этого не случится, пока его сиятельный отец не закроет тот карточный долг. Последнего можно было ожидать ой как не скоро. Не таким, ой не таким подросток видел начало своей карьеры.

— Послушай, друг. Ты ведь давно здесь. Наверно видел королеву вблизи. Не расскажешь?

Юный Хайниц вопросительно покосился на пустую кружку. Густаво улыбнулся и отлил немного своего эля, то же повторили остальные участники группы.