В итоге отдохнуть у Мизори не получилось и минуты. Она познакомилась с большинством своих новых подчинённых, некоторыми их обычаями, иерархией, снаряжением. Меньшинство же отправилось за город — наслаждаться своими новыми владениями. В числе прочих была и жена Ульфа — Грета, милая одноглазая девушка, ровесница Торвальд. Свой отъезд она связала с необходимостью обеспечить маленькому сынишке здоровые условия жизни, однако пообещала вернуться, как только замок и город приведут в нормальное состояние. Гуамоко с данным развитием событий был в высшей степени согласен, ведь отряд покинули преимущественно лишние рты: очень дряхлые старики, беременные, инвалиды, малолетние дети. Но даже без них население дворца увеличилось более чем на сотню человек. Старенькой Эльзе следить за замком в одиночку было уже не под силу, с разрешения королевы она привлекла к делу внуков.

В одной из комнат развернули полковую кухню, готовил повар отряда. Готовил отвратно, однако одна проблема была вроде бы решена, вернее, заменена двумя другими. Во-первых, кухня требовала дрова, крупу, мясо. Во-вторых, вместе с людьми в замок вернулись его прежние обитатели: крысы и мыши. Пушистые разбойники шастали по комнатам, атаковали упомянутую выше кухню, грызли уцелевшую мебель, в общем, всячески выражали свою антимонархическую позицию.

— О боги, как же это все сложно! — вконец вымотанная девушка рухнула на стол, с головой зарываясь в бумаги. Как же ей хотелось все бросить. И выспаться. А еще наесться и напиться, конечно же. Надо узнать у стражи, не проходил ли через город караван с вином.

— Моя королева изволит отдыхать? — вкрадчивый голос филина прозвучал над самым ухом.

Как же она его возненавидела за последние дни!

— Ну, Гуамчик, ну миленький, поковыряйся в бумажках вместо меня. Я тебя к медальке представлю — когда мы наладим их производство, разумеется.

— На кой мне она сдалась? — наклонила голову птица.

— А действительно, на кой? — задалась вопросом Мизори. — Ну, так она ведь блестящая, красивая.

— Осмелюсь заметить, что я вроде как филин, а не сорока. И хотя существо я в высшей степени интеллектуальное, деньги меня интересуют в последнюю очередь. Вот если бы ее величество наловила для меня мышей…

Торвальд на секунду представила себя, гоняющуюся по замку за мышами. Нет уж, ее и без того считали далеко не гением, а учуди она подобное, точно провозгласили бы очередным безумным монархом.

— Осмелюсь заметить, ваше величество, что ничего сложного в том, что вы делаете, вовсе нет, — первый министр принялся расхаживать по кабинету. — Сейчас вы работаете с одним-единственным городом, пускай даже большим. А между прочим, в вашем королевстве их отнюдь не мало, а есть еще поселки, деревни...

— Да знаю я, знаю. Мы же только вчера разослали всадников в центры провинций — собрать местных дворян в столице, дабы они принесли присягу. Черт! Я совсем забыла...

Громко хлопнув дверью, молодая властительница выскочила в коридор, широким шагом шествуя в направлении темницы. Темницей в замке называли комнату Мерль, что жутко бесило ее величество Торвальд. Комната была не одна и скорее походила на покои, в которых самым невероятным образом появлялись предметы мебели и бытового обихода. Мерль даже умудрилась каким-то образом затащить сюда ванну, а ведь Мизори до сих пор мылась в бочке. Несправедливо! Потому волшебница и решила во имя восстановления справедливости заставить эльфийку сшить ей новые парадные одежды.

Только вот в покоях эльфийки не оказалось. Были только ноги, торчавшие из-под большой махины. Время от времени из-под сего скопления дерева, металла и веревок доносилось бормотание на непонятном языке и вылетали облачка дыма. Пол устилали детали и инструменты.

— Эгей, Миз. Ты принесла мне бурав? — послышался знакомый голосок.

— Эм, нет.

— Тогда для чего ты пришла?

— Платье. Мы, кажется, договорились, что ты сделаешь мне платье к торжественному принятию присяги.

— Миз, я помню. Только скажи на милость — зачем тебе далась эта присяга? Ты ведь уже взошла на престол.

— Но, — королева виновато шаркнула ножкой, — этого ведь никто не помнит. Был праздник, много еды, выпивка, мы гуляли несколько дней. Народ, да и я тоже, позабыли всё, кроме головной боли. Так что оставим это, лучше скажи, как продвигаются дела с платьем?

— Дела продвигаются плохо, — из-под механизма вырвался тяжелый вздох. — Бур сломался, дерево больно твердое, нужно купить новый, иначе мы тут надолго застрянем.

— Подожди, какой еще бур? Ты платье шьешь или катапульту строишь?

— Это не катапульта, — наружу высунулась недовольная мордочка эльфийки: рыжие волосы, уже вернувшие себе былую витиеватость, были собраны под кожаной шапочкой, глаза закрывали большие прозрачные очки. — Это ткацкий станок. Будет. Скоро. Наверное…

— Смотрю, ты не ищешь легких путей.

— Наоборот. Сама посуди, что проще: возиться с ниткой и иголкой или сделать сию замечательную машину? В книжке сказано, что механизация увеличивает производительность труда конкретной плененной принцессы от пяти до десяти раз, — отчеканила она, словно на экзамене. — Я, конечно, не принцесса, но положения дел это не меняет.

— То есть ты сейчас сделаешь ткацкий станок, а потом на нем будешь работать над платьем?

— Да нет же, Миз. На станках не шьют, на них ткут. Я его на рынке выменяю на материал, лекала и краски и ещё кое-что, а уж тогда начну. Могла бы догадаться, я ж с тебя еще мерок не снимала.

— А его точно возьмут?

— Ха! — полностью выбравшаяся из-под сооружения девушка, дерзко смерив взглядом свою «похитительницу», запустила руки в кармашки парусиновых шорт. — С руками оторвут! Прошлые два пришлось выставить на торги.

— Прошлые два? — руки магессы принялись ощупывать воздух за ней в поисках чего-нибудь, на что можно было бы сесть.— Ты хочешь сказать, что и раньше занималась подобным?

— Этот четвертый, — сухо констатировала рыжая, доставая кисет и сворачивая самокрутку. — Первый у меня в кладовке, на всякий случай. Вообще меня удивляет твоя реакция, Миз. — Девушка протянула папиросу подруге, и та произнесла слова силы, поджигая ее кончик. — Даже ребенок должен понимать, что производство более сложных объектов выгоднее. Зачем делать ткань, если можно собирать ткацкие станки? К тому же в этом разгроме мне материалов на целую фабрику хватит. Хотя на данный момент все упирается в бур, и похоже, мне самой придется идти на рынок. — Стоя у окна спиной к волшебнице, остроухая блаженно затянулась. — А ты пока думай.

— О чем?

— Как это о чем? Цвет, фасон, материал и герб не забудь. Я до сих пор не знаю, как он у тебя выглядит.

— Герб — в смысле...

— Символическая картинка.

— Я понимаю, у меня его нет.

— Как это нет? Посмотри на родовой печати.

— Ее у меня тоже нет. Я ведь не из благородных.

— Да, загвоздка, — вдохнув новую порцию дыма, собеседница бросила взгляд на заросший сад. — Надо посадить табак.

— Какое это имеет отношение к делу?

— Никакого, но тот, что я привезла от орков, кончился в пути, а вечно стрелять у солдат махорку мне стыдно.

— Ваше превосходительство, величество, госпожа Торвальд, — еще не освоившийся с приветствием солдат поспешил назвать все его варианты сразу. — Там, у ворот, такое...

— Такое? — бровь волшебницы изогнулась дугой.

— Такое большое-маленькое, — повторил наемник, окончательно потерявшись. — Гоблины...

Когда пришло донесение, что у ворот столпились гоблины, Мизори ожидала увидеть что угодно, но только не это. Десять, двадцать, пятьдесят... Нет, цепочка из повозок простиралась далеко вдаль, скрываясь где-то в лесу. Поначалу королева испугалась, приняв существ за группу вторжения, однако первый же взгляд выявил среди существ детей и стариков, вооружены были лишь единицы. А впрочем, никто никогда и не считал эту расу грозным противником.

Гоблинов часто причисляли к родичам орков, однако это не совсем верно. Гоблины — это самостоятельный вид, и история у них куда более увлекательная. Раса сия являлась первой — и по совместительству последней — попыткой богов создать расу магическим путем, вопреки эволюции и естественному отбору. В ту далекую пору на пике моды были эльфы, и каждое божество стремилось заполучить себе в последователи хотя бы малую толику сего прекрасного народа. Как следствие, эльфов развелось великое множество: солнечные, лунные, серебряные, луговые, озерные, пупырчатые и, разумеется, темные. Лишь Рааши не стала гнаться за модой, вернее, ни один длинноухий не решился стать последователем богини неудач. Однако небожительница быстро нашла выход: она решила создать эльфов с нуля, самостоятельно. В принципе, у нее получилось. Если присмотреться к гоблину, то можно заметить, что, например, уши у него даже длиннее эльфийских, разве что висят, вместо того чтобы стоять торчком. А если распрямить ему ноги и выправить осанку, то рост существа будет все полтора метра, а нос... Да, с носом, конечно, неудачно вышло, но что поделаешь, и на солнце бывают пятна, чего уж говорить о леопарде.