— Ты убила… хорошо, низвергла Тишку. Какого чёрта ты считаешь, что никто не додумается поступить с тобой аналогичным образом? Даже если ты светлая, это не гарантия, что тебя сочтут светлой прочие светлые, а ведь есть ещё тёмные и множество тех, кому плавать на идеологию вообще. Жизнь государства — это вечная война, его армии постоянно находятся под ударом. Даже когда солдаты спят в казармах, они ведут бой, одним лишь фактом своего существования сдерживая агрессию потенциального противника. И если в этом воображаемом сражении они не смогут победить, их ждёт уже реальная сеча! Становясь правителем, ты бросаешь вызов всему континенту, и они сделают всё, чтобы тебя задавить! — Форкинс выдохнул, пламенная речь подошла к концу.
В очередной раз девушке было нечего ответить. Будь она поздоровее — врезала бы этому недомерку, вздумавшему её учить, но сейчас даже этот способ доказать свою правоту был недоступен.
— Может, всё не так плохо? — робко спросила она.
— Может быть. Рахиль, если убрать твое волшебство, сколько проживет девочка?
— Минут пятнадцать.
Торвальд сглотнула. Кажется, её время всё-таки пришло.
— А если её вылечить?
— Ну, здесь всё гораздо сложнее. Организм молодой, но есть пристрастие к алкоголю и нездоровой пище, постоянное нервное перевозбуждение. Если убрать вероятность насильственной смерти, то лет тридцать-пятьдесят, не больше.
— Слышала? Сорок лет в среднем. За каждый год ты можешь дать мне по десять золотых и проваливать на все четыре стороны. Можешь не благодарить за это наищедрейшее, по гномьим меркам, предложение.
— Не понимаю…
— Они убили моих людей, пытались убить меня. Лучшее, что я могу сделать перед уходом — подложить им козу.
— Козу?
— Для свиньи ты слишком худая.
— Благодарю за комплимент. Но что если я тебя обману?
— Не обманешь, у нас есть полковой юрист. Ссуда в рассрочку на три года, деньги мне понадобятся. К тому же я десять лет отдал этой стране, было бы неуважением к себе оставить её совсем без правителя.
Мизори осталась одна. Даже Рахиль ушла, разорвав связывающие их путы. По её словам, энергии в посохе должно было хватить до утра, а утром она возьмётся за её лечение. Несмотря на это, на душе у девушки было тревожно. Это как сказать человеку, что его не убьют, а будут медленно опускать в пруд с хищными рыбами. Ей вспоминались слова Форкинса, как он говорил о том, что вокруг только враги. Враги? Несколько сотен больших и малых государств. Если даже на мгновение представить, что каждое из них желает покуситься на её страну, становится невероятно жутко. Да призови она хоть весь народ к оружию, их попросту раздавят. Что делать?! Как бороться с этим кошмаром?! «Став королевой, ты бросила вызов всему континенту», — слова гнома эхом отражались в её голове…
— Солдаты, — голос бородатого полководца звучал над строем. Стоя на большой телеге, он выглядел торжественно и воинственно. — Сегодня я прибыл сообщить вам превосходные новости. Вы все знаете о том, что по лагерю ходят слухи, де мы якобы собираемся встать на зимние квартиры в городе, что сейчас перед нами.
Недовольный ропот был доказательством того, что они знают.
— Эти слухи не больше чем базарные сплетни. Мы уходим на запад, к Левому Океану. Говорят, местные дворяне затевают войну и у них очень высокий спрос на наёмников.
Недоумение отражалось на каждом лице. Солдаты стояли, как вкопанные, пытаясь понять, что сейчас происходит.
— Понимаю, вам всем хотелось бы видеть меня в роли короля, но я немного поразмышлял и решил, что это королевство нас недостойно. Нам следует найти другое, получше, желательно с более мягким климатом.
Недоумение сменилось одобрением. Признаться, каждый из них изрядно устал от десятилетнего сидения на заднице в гарнизонной крепости.
— А теперь, орлы и орлицы мои, новость дня, — Зы приосанился. — Как и обещал, мы произведём торжественное перераспределение материальных ценностей. Видите ли, господа горожане имели удовольствие завладеть сокровищами, оставшимися после короля. Согласитесь, подобный делёж государственной казны крайне несправедлив, поэтому наш святой долг восстановить справедливость. Начиная с завтрашнего дня мы посредством регулярных рейдов будем экспроприировать незаконно нажитое добро, пока не наберём полную телегу, — гном топнул кованым сапогом, арба жалобно заскрипела. — А как наберём — будьте спокойны, каждый получит достойную долю!
Солдаты возликовали. И немудрено, ведь денег они не видели целый год. В довершение они навсегда покинут эту гадкую вонючую страну! Да, именно так! Глупцы, оставшиеся в Кроне, позеленеют от зависти!
Мизори лежала на кушетке. Заламывать пальцы не было нужды, стресс прекрасно снимали манипуляции Рахиль. Тяжело думать о чём-то постороннем, когда твои кости выворачивают, заново наращивая мышцы и связки. Магов лечить сложнее всего, и даже до предела ослабленный организм Торвальд сопротивлялся с яростью загнанной в угол крысы. Если верить целительнице, то на полное восстановление уйдет целый день, а потом ещё неделю тело девушки будет отходить от процедуры. Как уже было сказано, думать в подобной ситуации мог не каждый, и всё-таки Мизори думала. Отдать свой город на разграбление было не лучшим решением, но иных вариантов не было, гном всё равно взял бы своё, а так ей хотя бы удалось уговорить его не трогать торговцев и иноземных купцов в обмен на сведения о наиболее состоятельных людях города. Это взаимовыгодное соглашение. Когда дойдёт до грабежа, наиболее преданные Зы солдаты получат самые жирные куски пирога. Ну и бог с ними, всё равно её народ нищ, и грабить там попросту нечего...
— Это ещё что за?!. — Торвальд ошалело смотрела на повозку, на четверть заполненную разнообразным скарбом. Говорить было тяжело, удивление не позволяло даже закончить предложение.
— Это скромные дары, преподнесённые мне жителями вашего скромного города. Щедрые люди, правда? — Зы, не скрывая улыбки, гладил бороду. После последних неудач дела наконец начали возвращаться в приемлемое русло.
— Но откуда?!
— Как я уже говорил, из вашего славного города.
— Но у них же ничего нет!
— Рискну предположить, сгреби мы сюда вдесятеро больше добра, у них бы ещё осталось, по меньшей мере, столько же. Эх, королева, я ведь говорил, что их надо попросту потрясти. Что рот разинула? Перенимай опыт!
Рот Мизори, конечно, всё-таки закрыла и спустя три дня оставила лагерь. Впрочем, и сам лагерь уже потихоньку снимался, шатры грузили в повозки, разбирали даже стены и башенки. Всё, что останется после ухода войск — лишь ров да насыпь, окружающая вытоптанный кусок земли. И слава богам! Общение с военными оставило самые отвратительные впечатления в молодом сердце. Ну, кто может быть хуже людей, чья работа — грабежи и убийства? Как же хорошо, что они никогда больше не встретятся.
Вдали уже показались городские стены, когда ехавшая рядом Мерль подала голос.
— Эгей, да к нам гости, — эльфийка указала в сторону покинутого лагеря.
С его стороны к ним двигалось большое облако пыли.
Великие дела зачастую совершаются за кулисами официальной истории. Случившийся за полчаса до снятия лагеря разговор между Форкинсом Зы и Ульфриком Хайницем был не особо великим, что не помешало ему состояться в тайне от посторонних ушей.
— То есть как не поедешь?! Почему?! — срывался на крик карликовый военачальник.
— Мы посовещались и пришли к выводу, что было бы неплохо остаться здесь.
— Здесь, в этом свинарнике? — насмешливо фыркнул генерал.
— Зачем, к востоку от города есть прекрасная земля. Холмы, виноградники — настоящий рай. Я вот решил, что вполне мог бы её купить.
— Вряд ли у тебя что-то выйдет. Земля в этой стране является собственностью короны. Купить её может только дворянин.
— Ну так я стану дворянином, сегодня, перед ужином, вопрос уже решён. Довольно Хайницы бродяжничали, пора бы нам подрасти в политическом плане и, так сказать, остепениться. Титул рыцаря для меня и моей жены, земля в вечное владение. Зы, мне надоело защищать чужие интересы, пора подумать и о своих собственных.
