Этот мужик жутко раздражал Торвальд. Гном хоть и орал, но вёл себя серьезно. Этот же колдунишка норовил каждое слово обратить в шутку, что в текущей ситуации буквально выводило умирающую из себя. А самым паршивым было то, что она и впрямь ничего не знала ни о гонцах, ни о волках. Ведь одно дело пасть жертвой в жестоком противостоянии с политической оппозицией и совершенно другое — быть убитой непонятно за что. В случайной смерти нет ни величия, ни поэзии, есть только глупость.
— Я здесь ни при чём, — очередная мысль, направленная в мозг, была озвучена чародеем. Гном аж засиял.
— Она боится! Она не хочет умирать! — потирал руки длиннобородый. — Ещё немного, и сапоги нам целовать начнёт.
— Засунь их себе, хм, купюра, — улыбнулся Конрад, — не могла я ничего подобного сделать… Ой, да ладно. Почему это не могла? Потому что светлая? Верховный правитель Астралора тоже светлый, что совершенно не мешает ему сжигать по двадцать ведьм кряду. Дешёвые отговорки не пройдут, дорогуша.
А ведь и правда, почему она не могла? Принадлежность к силам света никогда не смущала Торвальд, когда дело пахло жаренным. Но она ведь правда не могла! Нужно только вспомнить почему.
— Потому что в Шишкином Лесу не водятся волки… — продекламировал чародей. — Это что ещё за глупость? Отчего б им там не водиться?.. Лес примыкает к замку, в замке живет дракон, дракон — доминирующий хищник. Какой ещё дракон? Что за бред несет эта девка?!
— Придержи коней, Конрад. Разведчики ведь тоже упоминали дракона. Может, стоит расспросить их поподробнее? А заодно и у местных жителей узнать относительно волков. А ты поваляйся пока, — бородач кивнул в сторону распростёртой на кушетке пленницы. — Если сказала правду, мы тебе повешенье заменим отрубанием головы, возможно, даже мечом.
Колдун и военачальник вышли из шатра, на ходу раскуривая трубки. В небе сияла луна, редкие факелы освещали лагерь. Зы окликнул ординарца, приказав привести для доклада пару человек из второй и первой кавалерийских рот. Ещё одного отправил в медчасть — привести целителя.
— Не знаю, правду она говорит или блефует, но лишний час жизни наша противница заслужила, — заметил Зы.
— Зря ты с ней нянчишься.
— Не скажи, теперь это моя страна, и я обязан знать, какого чёрта в ней творится.
Разговор прервал громкий свист. В гомоне военного лагеря громыхнул звук удара. Что-то очень тяжёлое врезалось в Зы, и прославленный военачальник покатился в сторону будто клубок ниток.
В следующее мгновение над стоянкой воцарилась тишина, которую спустя минуту разорвала отборная брань. Гном возвращался в строй, отряхивая с себя грязь и срывая превратившуюся в лохмотья накидку. В руках он сжимал длинную стрелу с расплющенным наконечником.
— А вы что стоите, ротозеи?! — рявкнул он в сторону обомлевших от удивления караульных. — Тревога! Цвет жёлтый! По вашему генералу работает баллиста. Конрад...
Но мага к тому моменту уже и след простыл.
Этот шатёр ничем не выделялся среди своих полотняных соплеменников, чего нельзя было сказать о его хозяйке. Если и был в армии кто-то более популярный, чем Зы, то это была именно она. Сейчас уже и не вспомнить, сколько раз чародейка вытаскивала с того света раненых солдатиков, скольким бедолагам она отращивала конечности, некоторым даже убирала шрамы — впрочем, последние два пункта исполнялись за счёт пострадавшего, пускай и со скидкой. Но всё равно солдаты северной армии очень любили Рахиль. На вид ей было лет тридцать пять – сорок, хотя свойственное земляным элементалистам долголетие похоронило шансы узнать реальный возраст под пылью веков. Вьющиеся до плеч каштановые волосы обрамляли довольно милое, хотя и излишне строгое лицо, виной чему был хищный изгиб бровей. Сейчас женщина лежала в своём шатре с усталым видом, неспешно перелистывая страницы книги. Не волшебный, обычный, ничем не выделяющийся романчик. Рабочий день давно закончился, она заслужила маленькое развлечение, вкусный ужин и спокойный сон.
— Миледи, — снаружи донёсся умеренно вкрадчивый выкрик. — Начальство вас вызывает.
Магесса перелистнула страницу.
— Передай этому старому…
— Миледи, в генерала стреляли.
— Я и говорю…
— Миледи, в генерала стреляли из баллисты.
С громким хлопком закрылась книга. Взяв стоящий у стены посох, сняв с вешалки накидку и широкополую шляпу, Рахиль де Вальдос в окружении четырёх тяжёлых копейщиков отправилась к ставке.
В лагере царила суматоха, но отнюдь не паника. Вооружённые патрули прочёсывали междурядья палаток, проверяя каждый шатёр. Личный состав рот строился, всадники седлали коней, караул у ворот и стен был утроен. Форкинс любил повторять, что грамотно обустроенный военный лагерь — половина победы. Сей нехитрой науке обучил его дед, который когда-то карьеру начинал простым инженером дорожного строительства.
Среди топота ног и бренчания оружия можно было разобрать части разговора.
— ...они, и правда, были удивлены. Последнего волка видели в этих местах лет сто назад. Но это ни о чём не говорит… Возможно, это были волки-гастролеры… Или она сама их выращивает.
Гном тяжело вздохнул. Как бы неприятна ни была ему Торвальд, приходилось признавать, что озвученные ранее гипотезы не стоят выеденного яйца. Разводит? Как же! Мизори всего месяц у власти, а выращенные за столь непродолжительный период волки способны разве что зализать до смерти. И самым паршивым было то, что единственный человек, способный пролить на это дело хоть чуточку света, лежал в предсмертном состоянии, лишенный возможности общаться.
— Значит, говоришь, баллиста? — Рахиль смерила генерала недружелюбным прищуром зелёных глаз. — Что-то не видно по тебе.
— Так стрела в нагрудник угодила, теперь синяк будет. Эй, подожди, я не за этим посылал. У меня тут военнопленная, посмотри, что можно сделать.
— Можно добить, чтоб не мучилась, — сухо изрекла целительница, закончив осмотр. — За что ты её так? На ней же живого места нет.
— Да не я это, она мне уже такой досталась. Я только челюсть ей подправил.
— Ну-ну, предположим, поверила. Ещё раз: что от меня требуется?
— Продлить жизнь и вернуть возможность разговаривать. Только не перестарайся. Если верить Конраду, она очень опасная колдунья.
— Вижу, не слепая. Час на челюсть. А вот с остальным — попробую что-нибудь придумать.
Женщина оглядела фронт работ и тяжело вздохнула. Лечить мага проблематично, а более сильного — вообще практически невозможно. К счастью, девушка, лежащая перед ней, была почти опустошена.
Слова заклинания — и поворот барабана посоха, который она воткнула в землю снаружи. Похожий на скрюченную ветку, он начал медленно прорастать, превращаясь в солидное деревце. Вьющиеся корни поползли к кровати, изгибаясь и множась, белые ростки погружались в кожу, опутывая тело. Большая побегов часть облепила лицо, практически скрыв его своей массой.
Фокус был в том, чтобы срастить плоть с растением, после чего запустить восстановительные процессы. К сожалению, делается это столь же сложно, сколь и звучит. Нужно время, концентрация и очень много сил.
Бородатый полководец опустился в кресло. Форкинс недолюбливал магию, все эти ритуалы раздражали командующего, а от некоторых его попросту выворачивало. Но помимо уязвлённого чувства прекрасного были и иные причины. В частности, разведгруппы вернулись в лагерь, однако Зы ждало разочарование: ни о Конраде, ни о нападавших не было известно ровным счётом ничего. Зато удалось определить, откуда стреляли: нашли орудие преступления — небольшую баллисту. Но как это увязать с лежащей в шатре номинальной королевой, Зы не знал.
— Раз сидел весёлый гном на пеньке под ёлкой… — донеслось до него сквозь подшлемник.
— Это не ёлка, а пихта. У неё ещё шишечки вверх растут, — поправила де Вальдос.
— Ишь ты, говорит!
— Говорит и ходит. А главное, сляжет, если возникнет потребность.
Ощущения были не из приятных: пропущенные сквозь кожу корни не причиняли боли, но странный зуд не отпускал. Чувствовать себя она стала лучше, первое время Мизори даже думала сбежать. Но Рахиль, та целительница, что привёл к ней Зы, сказала, что делать этого не стоит. Корневая система, сросшаяся с организмом, не позволяла ему умереть, однако стоит женщине захотеть, и корни могут превратиться в ветки и в мгновение ока разорвать пленницу на части. Ответный удар током также исключался: корни шли к дереву и уходили в землю. Более опытная магесса предусмотрела всё, оставалось только смириться со своей участью и ждать. Обстановка менялась стремительно, неровен час всё кончится удачно — отсечением головы, возможно, даже мечом. Не самый плохой вариант. Лучшим вариантом развития событий стал бы только отказ от роспуска армии месяц назад. Тогда все эти люди служили бы ей…
