Гонг тихо застонал, открывая глаза. Рука инстинктивно мазнула по затылку. Кровь, много крови, эта тварь проломила ему череп. Где она? Ничего не видно, только грязно-жёлтая стена, куда ни посмотри. Песок кружил вокруг орка, не давая определить место положения Торвальд, а в голову точно молотом о наковальню стучала единственная мысль, что второго такого удара он не переживёт.

Мизори торжествовала. Её феноменальный дар к управлению ветром в очередной раз спас девушке жизнь. Враг ранен, дезориентирован, слеп, точно новорождённый котёнок. Пальцы сложили последовательность рун. Ещё мгновение, и она победит. Но… вместо глухого гудения собирающейся молнии раздался хлопок, и пальцы больно обожгло.

Перчатки!

Шкура дракона невероятно прочна, возможно, прочнее железа. Но под жёстким кожухом скрыт тонкий механизм, который явно не был рассчитан на избиение орков. Магесса готова была выть от досады. Да, она могла произнести заклинание вслух, но перчатки формируют единый контур с доспехом, мощь же простой вербальной формы будет по меньшей мере втрое ниже! Думай, Мизори, думай быстро!

Но думать ей не дали. С бешеным рёвом на неё налетел Гонг. В него полетел наскоро отстёгнутый наплечник. Бешено вращаясь, кусок митрила с пронзительным свистом прошёлся по левой сторона лица, сдирая кусок кожи и обнажая молочно-белые кости черепа. Тщетно! Не обращая внимания на сокрушительный удар в печень, монах схватил девушку за горло и с разгона впечатал в стену. Стоит ли говорить, что ведьма вновь ослабила удар, а затем с размаху ударила головой в нос здоровяка? Сжимающий девичий лоб митрильный обруч обагрился кровью, но казалось, ничто не способно остановить впавшего в ярость воина.

Она чувствовала, как могучие пальцы сдавливают её шею. Воздух, каждый новый глоток его даётся всё тяжелее. Удары коленями в живот болезненны, кожа на орочьих боках изодрана в лоскуты, но он лишь сильнее сжимает пальцы с твёрдым намереньем выдавить из хрупкого тела жизнь. И тогда из последних сил она шепчет заклинание...

Почти победил. Надежда, отчаянье, долг, страх, ярость, столько чувств в одной-единственной схватке! И те же чувства он видел сейчас в больших тёмно-синих глазах ведьмы. Она медленно умирала. Умирала, сражаясь. Достойный противник, не чета тем изнеженным придворным колдунишкам, с которыми Гонг имел дело до этого момента. Дядя был прав, на открытой местности она стёрла бы его в порошок. Именно сейчас, стоя на рубеже жизни, между старым и новым, завершая свою месть, жизнь странствующего убийцы, жизнь одинокого мужчины, он понял, как мудр был престарелый вождь орков. В этом бою победил не Гонг, победу в нём одержал Хош-Цин.

А женщина ещё сопротивлялась, она пыталась ослабить, разжать его хватку. Глупая, даже за все сокровища мира он не разожмёт руки сейчас, даже если это будет стоить ему жизни. Она шепчет заклинание, незнакомое, не боевое. И неведомая сила начинает разводить руки в стороны…

Вцепиться в запястья. Тонкие длинные пальцы, что годами двигали митрильные штифты, сгибали и разгибали толстую драконью кожу, были невероятно сильными. А теперь намагнитить перчатки. Ничего сложного, на этом приёме основано большинство левитационных заклинаний. Она мёртвой хваткой впилась в орочьи запястья, и руки великана невольно пришли в движение. Глоток воздуха — первый глоток.

Он оскалился, она слышала, как заскрипели плотно сжатые зубы, видела, как бессильной злобой налились жёлтые звериные зрачки. Мышцы орка вздулись, словно горы, набухли вены на напряжённом лице, и пальцы снова тянутся к её горлу.

Арена Предков молчала. Не было больше ободряющих криков, восторженного рёва и недовольного сопения. Схватка не на жизнь, а на смерть. Истинное сражение, подобные которому помнили древние камни, завораживало, поглощало, пленяло. Два врага, противника, соперника, из которых лишь один покинет это место. Кровь другого напоит сырые камни, запечатав память о битве в веках.

Пальцы медленно приближались к горлу, губы непрерывно повторяли заклинание. Среди всей массы зрителей никто не заметил, как лежащий на земле наплечник поднялся в воздух, начиная вращение, сначала медленное, но с каждым оборотом всё более стремительное. Заряд со знаком плюс на наплечнике и со знаком минус на нагрудных элементах доспеха — заряды, в которые вложены остатки хранимой в броне манны. Удар был быстр и неотвратим, точно вспышка молнии. Удар был нанесён сзади, закрученный кусок металла врезался в спину орка, производя эффект сродни падению крохотного метеора. Наплечник разворотил хребет и, пройдя сквозь тело до половины, застрял в области лёгких. Тушу Гонга швырнуло на Торвальд, с дикой силой ударив девушку о стену. Но она осталась в сознании. Сохранил рассудок и орк, но тело его было парализовано. Тяжело вздохнув, могучий воин рухнул к ногам колдуньи. Не способный пошевелиться или сказать хоть слово, всё, что он мог — это таращить полные бессильной злобы глаза на свою несостоявшуюся жертву.

Разбитые губы девушки произнесли заклинание, и волна крошечных разрядов прокатилась по телу орка. С потерей контроля над организмом он потерял и свою защиту. Тогда Мизори произнесла ещё одно заклинание, и сорвавшаяся с пальцев молния ударила в поверженного гиганта, медленно выжигая в нём жизнь. На тонких губах сияла безумно счастливая улыбка. Она ненавидела его от всей души. Заставил трястись, причинил боль, ранил её тело. Пусть теперь страдает.

— Кусок орочьего дерьма! — она пнула обугленный труп в лицо, повалив на песок, а затем торжественно водрузила на него босую ногу. Точно победный гимн, донёсся сладостный скрежет решётки.

Ветер вокруг девушки набирал силу, его порывы вздымали песок к безбрежному небу и заставляли змеиться длинные каштановые волосы. И облака, что лишь маячили на горизонте, стали ближе. Надвигалась буря…

Ну что? Вот он, её звёздный час!

Они все здесь: вожди, воины, простые жители — в одном месте, от мала до велика. Хош думал, что поймал её, а на деле она поймала их. Собрала орков, как жнец собирает в охапку пшеницу перед ударом серпа. Пара цепных молний, и арена превратится в могилу. И тогда они поймут, с кем связались!

Подождите. Как они это поймут, будучи мёртвыми?

— Миз, ты супер!!! — разнёсся над трибунами эльфийский вопль. Ничуть не стесняясь понурых зеленокожих, остроухая размахивала над головой красным тулупом на манер флага. — Миз лучше всех!!!

Шквал обратился в штиль.

Она снова забыла, что больше не одна: министр, пленница и десятки тысяч людей за её спиной. Гнев — плохой советчик, по крайней мере, для королевы.

Звук удара железа о железо. Это Хош-Цин бил обухом меча о шапку, приветствуя нового Верховного Вождя. Тишина сменилась грохотом, стучали все. Те, у кого не было железа, просто молотили кулачищами по каменным скамьям. Никогда ещё Мизори не удостаивали таких необычных аплодисментов. И она ответила им.

— Орки! — голос королевы, многократно усиленный магией, разносился над ареной. — Я не готовила речь. В конце концов, меня мог убить этот парень, а ему моя речь вряд ли бы подошла. Так что скажу, как думаю. Он был очень сильным. Я не знала, что орки такие. Раньше я думала, что вы слабаки и неумёхи, не заслуживающие уважения прочих рас. Я ошиблась. Среди вас я увидела сильных воинов и умелых работников, вы умеете строить дома из камня и возделывать землю. Вы — великий народ. Мне кажется несправедливым, что такой народ живёт вдали от цивилизации. Я хочу исправить эту несправедливость, чтобы теперь уже оба моих народа жили вместе на одной земле. Не сразу, постепенно, вы сможете переселиться в предгорья. Думаю, селяне с радостью уступят вам часть земли. Конечно, подобного права удостоятся не все, а лишь самые достойные, которых каждый год будет выбирать достойнейший среди достойных. Хош-Цин будет править здесь моим именем, как делал это до моего прихода. Он будет представлять моё слово среди совета восьми кланов, — она утёрла вспотевший лоб. — А сейчас позвольте отдохнуть, больно уж утомительно драться с вашими воинами.