Оркесса нанесла первый удар, вложив во взмах алебарды все силы, лезвие разрезало воздух, заставив колдунью отскочить. Смитерс и Оливия атаковали одновременно с разных сторон, острия рапиры и сабли должны были встретиться в районе сердца советницы Князя, но оба удара были отведены в стороны разделённым на секции посохом. Воспользовавшись тем, что свободных рук у врага не осталось, Джафар сделал резкий выпад в сторону открывшейся соперницы, но его чаяниям не суждено было сбыться – призрачные конечности зажали ятаган меж своих ладоней. Разорвав сцепившиеся клинки, герои атаковали вновь.
Сражение изменилось, превратившись из поединка в натуральную травлю. Словно стая собак на кабана или медведя, герои Параракса наседали на колдунью. Та отбивалась, используя весь доступный боевой и магический арсенал. Почти сразу после совместной атаки её кожа покрылась чёрной вязкой субстанцией, капли которой, изредка падая на снег, заставляли его чернеть, а траву рассыпаться прахом. Три пары дополнительных рук тоже почернели, и порой длинные ногти, которые словно обрели материальную форму, находили свои цели. Всё, чего касалась колдунья, гибло, и если магически обработанное оружие и доспехи ещё защищали владельцев, то по коже расползались отвратительные мутные пятна. Сложнее всего приходилось Инь, чей доспех насквозь проржавел уже через несколько минут боя. Однако оркесса и не думала отступать, её массивное оружие раз за разом проносилось в опасной близости от ведьмы, парировать столь сильные удары она не могла. Этим пользовались остальные, тесня врага и заставляя расходовать драгоценные магические силы. С каждым взмахом призрачных рук, с каждой брошенной чернильной сферой могущество Адэт уменьшалось, а шансы героев увеличивались. Даже стоявший поодаль некромант осмелел. Улучив момент, Клаус призвал собственные духовные длани и попытался оторвать сопернице голову. Не вышло – лапы Адэт перехватили его, и ученику Гризельды пришлось развеять их, избегая расползающейся по астральному телу заразы. Вскоре чернота стала спадать с лича, открывая участки брони и тела. Первый это заметил Смитерс и не преминул воспользоваться, направив лезвие сабли в бок женщины. Его плану не суждено было сбыться, в очередной раз сбив клинок митрильной палкой, Адэт предприняла неожиданно подлый и хитрый ход: одна из эфирных конечностей вырвалась из-под земли, схватив командующего за ногу, остальные, раздувшись от вливаемой в них энергии, совершили мощный круговой взмах, разрезая воздух и поднимая брызги чёрного снега. Нападавшие успели отскочить, все, кроме Ларго, на мужчину обрушилась серия хлестких ударов, сбивая шлем и вырывая из рук оружие. Он был ещё жив, когда нематериальные когти некроманта впились в его лодыжки и запястья, поднимая над землёй. Доли секунды остатки антимагической защиты брони, колдовство Клауса и сильный организм сопротивлялись магическому напору, но истошный крик и звук отрываемых конечностей всё же ворвались в шум боя, возвещая о гибели командующего.
Некромант стояла над телом, капли черноты стекали по бледной коже. Вязкой субстанции осталось немного, теперь она покрывала кожу лишь редкими пятнами, позволяя видеть взъерошенные волосы, окрасившиеся кровью лопнувших капилляров глаза, неистово вздымающуюся грудь. Колдунья выжимала из тела возможное и невозможное, пытаясь максимально снизить расход магии.
- Если уйдёте сейчас, вам ничего не будет, клянусь честью Князя, – выкрикнула Адэт, пытаясь унять дрожь в конечностях. – Или умрите, как умер этот глупец.
- У неё кончаются силы, – пробормотал Джафар, не отрывая взгляда от трупа Ларго, – ещё немного, и она подохнет. Оливия, теперь защита на тебе, Инь, будешь бить последней, Клаус, попробуй её отвлечь.
Колдунья с раздражением наблюдала за готовящейся атакой. Ей было очень много лет, в глубине веков осталось детство, попытка завести семью, из которой толком нечего не вышло, проведение ритуала вечной нежизни. На момент встречи с Гварнаэлем она была уже опытным личем, но основные достижения ждали её впереди – тёмные подвиги, несколько книг по анатомии редких видов, некрологии и некрохимии, пост советника и главы давно распавшейся магической коллегии севера. За время своей нежизни женщина в совершенстве освоила владение оружием и боевой магией, за это же время она скопила значительный запас магического концентрата. Стоило несколько раз повернуть барабаны посоха, как из земли вылетело несколько стеклянных ампул, наполненных светящейся субстанцией. Одна из них устремилась в руку колдуньи, стекло хрустнуло на зубах, алая струйка устремилась по подбородку. Женщина смотрела на замерших в растерянности врагов. Она победит их, никаких сомнений. Вопрос лишь в необходимом для победы времени, и сможет ли её соратник это время продержаться.
Сражение в небе было в чем-то сродни битве на земле – всё тот же яростный напор и неумолимый натиск, которому противостояли ловкость и опыт. Раз за разом потоки пламени проносились в опасной близости от воздушной элементалистки, обдавая кожу нестерпимым жаром. Загнутые назад клиновидные зубы лязгали у самых пяток, разрывали воздух крючковатые когти. Князь с каждым заходом подбирался к ней всё ближе, и она уже ощущала разогретый воздух окружавшей дракона огненной эгиды. Кто мог подумать, что Князь окажется драконом, возможно самым могущественным в мире существом, против которого выступить в одиночку способны лишь сильнейшие из магов? Драконом, каждый из которых помимо стальной чешуи, огромной силы и регенерации обладает значительным магическим потенциалом. Откуда у врага такой козырь, и отчего он не применил его раньше? Могла ли Мизори ответить на вызов равной по силе картой?
Пусть питавшие девушку потоки первоматерии здесь были слабы, она уже была на территории Параракса. Вокруг царила жизнь: под снегом и льдом черви и мыши, в холодных морских водах – рыба, а всего в нескольких тысячах шагов армия победителей решала участь армии побеждённых. Всё это, от человека до травинки, может стать её силой. Стоит лишь позвать, энергия поданных наполнит чародейку до краёв, даруя возможность с лёгкостью сокрушить преображённого Князя. Правда, у подобного метода есть неприятный побочный эффект – все близкие Мизори Торвальд, что пришли сражаться за неё, погибнут. Не станет ни Джафара, ни Грэты, станут частью неё души Клауса и Мерль. Они были хорошими друзьями и верными соратниками, они поддерживали её на пути становления королевой. Теперь пришло время отбросить костыли в сторону и самой взять в руки бразды правления Парараксом. Пришло время стать подлинной императрицей. Тем более, выбора и нет по сути – один из командующих уже умер. Умрут и остальные. Бессмысленно, бесцельно, умрёт сама Мизори, если не использует самую страшную из способностей Сердца.
Мизори действительно умрёт. Потому, что отнять жизнь своих спасителей она была не в силах. Никто бы не поверил в подобное, сама Мизори тоже не верила, но соратники, а особенно эльфийка, отчего-то стали ей необычайно дороги. Дороги так сильно, что колдунья скорее умерла бы вместе с ними, чем принесла в жертву собственному существованию. А ведь раньше убийство лучших подруг давалось куда проще...
И вновь Мизори вынуждена уклоняться от зубов и когтей, пропускать мимо себя потоки пламени, осознавая, что с каждой прожитой секундой её шансы выжить только уменьшаются.
Поток тёмной жидкости вырвался из наконечника посоха, ударив в готовящуюся нанести удар оркессу. Напор субстанции сбил её с ног, опрокидывая на землю, вязкая чернота опутала тело, впитываясь в кожу и вытягивая из Инь жизнь. Деревянный амулет на шее какое-то время сопротивлялся, но исходивший от него свет вскоре потух, ознаменовав конец личного телохранителя вождя Пивных Животов.
Ещё один противник пал, и Адэт привычным жестом восполнила запасы первоматерии. Очередная опустевшая ампула затерялась в снегу. Зариец, аристократка, эльфийка и некромант стояли перед ней, надломленные, но ещё готовые сражаться. На самом деле угрозу представлял только зариец. Если Адэт убьёт его, аристократка и некромант убегут. С эльфийкой будет сложнее, Князь просил её не убивать. Повернув барабаны жезлов, колдунья призвала две пары дополнительных рук и восстановила покров смерти. Привычным шагом она направилась в стону будущих жертв, когда случилось непредвиденное – чёрный силуэт у неё за спиной встал, занося алебарду для удара. Покров сыграл с колдуньей злую шутку, помешав вовремя почувствовать угрозу. Когда уши советницы Князя услышали звук взрезаемого воздуха, было уже слишком поздно. Тяжёлое лезвие алебарды обрушилось на основание шеи, наплечник из драконьей кости хрустнул, не выдержав напора орочьей силы и зачарованного клинка. Во все стороны полетело костяное крошево, митрильные заклёпки и брызги крови. Удар достиг цели, и Инь знала, куда бить! Лезвие прошло сквозь некроманта, разрубив туловище от плеча до бедра, прочертив линию, на пути которой неминуемо должно было оказаться сердце.
