====== Время великих ======

С черепичной крыши дома открывался прекрасный вид на события, происходящие в занесённом снегом городе. Усевшись на трубе, женщина вот уже несколько часов разглядывала последствия своего выбора. К её удивлению Гвинт очень быстро согласился изменить своему господину. Только сейчас Жозефина поняла, что он уже не первый день, а возможно не первый год вынашивал план предательства. Поэтому всё развивалось настолько стремительно: верные генералу люди были собраны и, получив указания, отправились в свои части, в которых почва для мятежа была давно подготовлена и засеяна. Первым делом был занят порт и подан сигнал на другой берег, часовые обезоружены, впрочем, те из них, кто согласился присоединится к восстанию, получили оружие назад. Через несколько часов люди Гвинта контролировали практически весь город. Даже нелюди в массе переходили на его сторону, они не хуже своих соратников понимали бессмысленность сопротивления.

И всё-таки...

Волчьи глаза уставились на сваленные в кучу тела. Почему эти решили сражаться? Подняли оружие против соратников ради того, чтобы бесславно сгинуть вместе с Князем. В чём смысл? Де Салдер понимала, что они обречены, что рано или поздно Торвальд их уничтожит, то же самое думал Гвинт, даже гвардия Князя пришла к выводу, что они проиграли войну. Зачем сражаться? Ради чего умирать?! На что надеяться?!!

Примерно полсотни идиотов не приняли условия сдачи и умерли очень быстро. С честью, да, но не принеся пользы ни стране, ни самим себе.

Древний посмотрела в небо. Тусклое солнце не жгло глаз, оно было похоже на неё, это бледное зимнее солнце. Только сейчас Жозефина де Салдер осознала, что сломалась. Так много всего произошло, что она совсем не заметила, как это случилось. Её воля к борьбе исчезла, женщина по-прежнему была благодарна Князю, но умирать ради него уже не хотела. Она не хотела больше ничего, кроме покоя. Передышки в чреде нескончаемых войн для себя и своей страны.

- Вот так вот, – кончики губ поползли вверх, складываясь в подобие улыбки, – по крайней мере я продержалась дольше Жана и Жоржа. Однако на нашем Континенте никто не сможет держаться вечно, – она говорила в слух, не боясь посторонних ушей. – Или сможет? Да, такие есть.

Роль Жозефины в спектакле подошла к концу. Она была хорошей актрисой, возможно, очень хорошей, но в том действе, что сейчас развернётся, нет места для хороших. К участию в последнем акте будут допущены лишь великие, Мизори Торвальд и Князь. Каждый из них обладал волей и силами идти до конца, и каждый имел зуб на Жозефину. Воистину, для герцогини не было разницы, кто окажется победителем. Ясно был одно – победитель получит всё.

Чёрный силуэт вырос из земли перед императрицей, нанося размашистый удар рукой, скорее напоминавшей лапу. Огромные когти мелькнули в паре сантиметрах от горла Мизори, последующий удар тоже не сумел достигнуть цели. Девушка была быстрее. Отскочив назад, она поспешила ещё больше разорвать расстояние, на ходу посылая в Князя тонкую синюю молнию. Как и ожидалось, безрезультатно. Странным было бы иметь в товарищах духовного мага и не обладать какой-никакой защитой.

- Буду счастлив вновь убить тебя, Тёмная Властительница, – рявкнуло существо, бросаясь на добычу. Однако когти опять схватили пустоту.

- Теперь моя очередь тебя убивать, – послышалось сверху.

Монстр задрал голову. Левитировавшая на расстоянии нескольких метров над землёй Торвальд недовольно взирала на оставшегося внизу врага. Успевшая активировать руну на бедре, колдунья определённо не собиралась спускаться по своей воле. Атаковать тоже не собиралась, по крайней мере, пока Князь стоит к ней лицом.

Властитель Алаара пренебрежительно фыркнул. Трусливый враг – самый проблемный враг, ловить сложно, а удовольствия от победы мало. Подумать только, а ведь эта девчонка его почти убила... Хотя отчего же «почти»?

- Но ты уже убила меня, Мизори Торвальд, – существо развело руки в примирительном жесте. – Уничтожила меня и всё, чем я жил эти годы, а сейчас ты увидишь, как гибнут последние остатки меня.

Стальные когти вонзились в живот, продираясь сквозь гранитную кожу, чёрная кровь, хлынувшая из раны, кажется, вовсе не волновала властелина Алаара. Его волновал лишь прозрачный цилиндр, извлечённый из раны. Несколько секунд, и пальцы ломают магическую пломбу, а искрящееся содержимое льётся в пылающую пламенем глотку.

Колдунья не знала, что делать. Мешать самоубийству – дурной тон, особенно самоубийству врага. Чего он хотел добиться, вылакав поллитра магического концентрата? Для самой Мизори такая порция запросто могла бы кончиться смертью, а Князя, внезапно оказавшегося магом, должна была разорвать на части. Он ведь духовную магию продемонстрировал, а духовные маги, даже сильнейшие, вдвое слабее Торвальд.

То, о чём подумала девушка, не замедлило произойти: тело мужчины раздулось, как воздушный шар, во все стороны полетела каменная крошка и кровавые брызги, деформированные конечности выворачивались наизнанку, а кожа покрылась отвратительными наростами. Всё точно по учебнику, потерявшая настройку структура химеры беспорядочно меняла свою форму, каждая составная часть боролась за главенство над телом, уничтожая конкурентов, а тело несчастного превращалось в бесформенную, сочащуюся гноем опухоль. Не в силах оторваться, императрица взирала на глупую гибель своего врага. Прошла минута, другая. Организм отчего-то был ещё жив, более того, его форма начала упорядочиваться. Тогда-то Мизори и вспомнила рассказанную Мель историю о маленьком полугоблине и крови единорога. По смуглой коже побежали мурашки.

Боль пронизывала каждую клеточку его тела. Боль в сотню раз более сильная, чем во время регенерации. Сейчас он менялся, получившая подпитку душа стремительно перестраивала под себя тело, слабые части отпадали, сильные брали верх. Его человеческая основа обратилась в пыль первой, вслед за ней последовали ткани вампиров и Древних, пока не осталось лишь начало, наследие его матери. Гварнаэль чувствовал, как кожа покрывается чешуёй, как вытягиваются челюсти, гнутся в суставах ноги и руки, вытягивается позвоночник. Одновременно с этим душу наполняла магия. Столько лет сдерживаемая, она бушевала внутри, требуя от него немедленного применения, вырываясь изо рта потоками ветра, пара и дыма.

Прошло совсем немного времени, и молодой дракон расправил кожистые крылья, с первым взмахом отрываясь от земли.

Раздвоенный язык без труда произнёс заклинание, огненный шар пронёсся в нескольких метрах от колдуньи, скрывшись среди облаков. Неплохо для первого раза! Адэт обучила его основам, магия совсем не сложна в освоении, достаточно нескольких дней, был бы только дар. Второй сгусток пламени прошёл ещё дальше от цели, и дракон недовольно зарычал. Махать крыльями, читать магическую формулу, целиться, делать всё это одновременно оказалось неожиданно сложно. Грядущая победа внезапно перестала казаться лёгкой и быстрой...

Холодное зимнее небо нависало над головой. Заклинание пронизывало броню, пуская по доспехам потоки первоматерии. Электричество превращало магический контур брони в магнит, настроенный на ту же частоту, что поле планеты. Торвальд неплохо умела левитировать, пусть и ненавидела высоту. Только в этот раз проблемой была не высота. Куда больше беспокоила огнедышащая крылатая рептилия, владеющая магией и твёрдо вознамерившаяся её убить. Заклинания преображённого Князя были примитивны и выполнены весьма посредственно, а его манера полёта, основанная на взмахах кожистых крыльев, уступала левитации. Более того, зверь беспощадно расходовал первоматерию. Не то, что Мизори! Она даже одного-единственного заклинания произнести не могла!

Магическая энергия девушки подходила к концу. После возвращения на континент её тело вновь стало наполняться первоматерией, но происходило это ужасно медленно. Видимо, сказывалась удалённость от Сердца. И тонкий ручеёк душ уж точно не мог восполнить утекающей силы, что пожирала левитация. Ах, если б ей вернули хоть десятую часть былой мощи! Зарвавшаяся ящерица не прожила бы и секунды! Только какой толк плакать о несбыточном? Ей остаётся лишь уворачиваться и надеяться, что её соратники одолеют не пойми откуда взявшегося некроманта и придут ей на помощь.