- Поэтому она меня бросила? – Князь мысленно улыбнулся. – Госпожа некромант нашла очередной способ развлечься?

Внутренний разговор остановился. Солнце уже вошло в зенит, но скрытое за облаками, оно едва грело, не в силах растопить покрывающий холм снег. Среди серебристых сугробов виднелись камни и обломки колон, фрагменты давно разрушенного здания, а чуть поодаль, где раньше располагался сад монастыря Святого Индана, мелькал белый тент, скрывающий несколько фигур. Его противники не теряли времени, над костерком весело булькал котелок, а в руках собравшихся у огня мужчин и женщин можно было заметить кружки с чем-то явно согревающим. Завидев его приближение, один из стоящих поодаль солдат многозначительно кашлянул. Лица трапезничающих резко обернулись в сторону алаарского владыки. Их было восемь. Всего лишь восемь!

Вертикальный зрачок сфокусировался на незнакомцах, и недавний оптимизм развеялся как дым. Самой первой из них была сурового вида оркесса в нехитрой тяжёлой броне, вооружённой массивной алебардой. Следом за ней мужчина с мечом, щитом и с нашивками командующего, явно хороший воин. Стоящая за ним леди была ещё молода и вооружена легче соратников, однако свои нашивки тоже наверняка получила не за красивые части тела. В следующем человеке угадывался новый главнокомандующий Параракса, воин, в одиночку убивший Дюраля и, вероятно, ответственный за текущее бедственное положение Князя. Грета Хайниц – не самый лучший командир, но неплохой фехтовальщик держалась поодаль от всех, придерживая рукоять клинка, способного преодолеть любую защиту на континенте. Мальчик с длинным, сучковатым посохом – министр здравоохранения и, как недавно выяснилось, некромант. Рыжеволосая эльфийка и...

Князь не верил своим глазам. Перед ним стояла Мизори Торвальд! Подобное казалось невозможным! Было невозможным!! Не могло быть!!! Девчонка должна быть мертва. Он собственными руками раздавил её сердце! События последних месяцев вставали на свои места. Шпионы давно докладывали о том, что Мизори жива и снова на троне, но Князь не верил. Во-первых, трудно поверить в жизнеспособность существа, убитого тобой лично. Во-вторых, тайная служба Параракса показала себя превосходно, и слухи о живой Мизори соседствовали со слухами о том, что на сторону Параракса пришли звёздные люди на ездовых тараканах. В-третьих, будь Мизори жива, она сама сразилась бы с Карнажем, но в той битве не было следов воздушной магии. Вероятность того, что Торвальд не выбыла из игры, была ничтожна, иначе алаарский владыка ни за что не стал бы медлить с захватом Ларгоса. Да и всю компанию вёл бы совершенно иначе.

- Этот мир полон чудес, – прошептал внутренний голос, – не ты сам ли это сказал?

Князь молча взирал на врагов. Они были сильны, и у него не было ни шанса их одолеть. И всё же, почему именно командиры? Зачем такой риск? Не лучше ли завалить его телами солдат? Последний вопрос прозвучал вслух.

- Потому, что ты нанёс мне поражение, – девушка с серебристым обручем вышла слегка вперёд. – Ты показал, что это возможно. Герои и злодеи будут приходить ко мне с мыслями «получилось у Князя – получится и у нас». Мне этого не нужно. Поэтому я намерена показать, что случившееся на плато Стикса было ошибкой. А может, что того поражения не было вовсе.

- А если случившееся повторится?

- Не повторится. Драться с тобой вместо меня будут они, – слуги королевы неторопливо обнажали оружие. На секунду Князю показалось, что среди них мелькнул силуэт чёрного дракона. По спине Тёмного Властелина пробежала дрожь. Подобное уже перебор, на драку с драконом он не подписывался! Однако словно чувствую его страх, сидевший на плече эльфийки небесный властелин вспорхнул, отлетая в сторону. «Драконы не вмешиваются в сражения людей, разве только в интересах других драконов», – мужчина вспомнил одно из древних преданий.

- Однако даже без столь могущественного существа вроде дракона и магии королевы они с лёгкостью одолеют тебя, – продолжал шептать голос в голове. – В конце концов, сила любого повелителя определяется силой людей, готовых за ним пойти.

- Мизори в этом плане очень сильна, – усмехнулся Князь. – Мне бы таких слуг, как у неё, и я бы покорил весь Континент.

- Думаешь, в твоём текущем положении кто-то из них последовал бы за тобой? Мне кажется, – продолжал рассуждать голос, – власть далеко не так хороша, как вы, правители, считаете. Власть, основанная на деньгах, знатности, страхе, она лишь пыль, ведь лишаясь её источников, ты лишаешься всякой поддержки, остаешься один перед лицом смерти...

- Спасибо, что не упускаешь момента пнуть мой пока лишь номинальный труп.

- И вместе с тем, – голос словно не заметил колкости, – узы, основанные на товариществе и взаимоуважении, не раз выдерживали подобные испытания. Дорогой друг, если нам удастся пережить это сражение, пожалуйста, не забывай, благодаря кому ты ещё существуешь.

- Как будто я хоть раз забывал, Адэт.

- Раз так, то шутки в сторону. Задержи королеву, а я разберусь с её прихвостнями. Это раз. Будь осторожен, она уже совсем не та, чем была раньше. Это два. Против неё в своём текущем состоянии ты бессилен, поэтому немедленно используй то, о чём мы беседовали после последней попытки прорыва.

- Что-нибудь ещё?

- Да. Удачи, Гварнаэль!

Собственное имя отозвалось в ушах, всколыхнув воспоминания, погребённые под столетиями жизни. Только Адэт имела наглость звать его по имени. Имени, которое он искренне ненавидел, данным ему настоятельницей монастыря Святого Индана в честь великого эльфийского героя старого мира. Князь не мог выбрать, с каким именем и от кого родиться и во что превратиться. Князь ненавидел судьбу и её попытки сделать его рабом своего происхождения. Однако человек способен выбирать себе дорогу и соратников, с которыми отправится по ней в путь. Этот путь длинной в три столетия, возможно, завершится сегодня, и то, что Адэт будет с ним в этом последнем бою бесконечно важно, важнее его княжества, важнее его величия.

Не то крепость, не то монастырь. Мизори точно не знала, что за здание когда-то здесь стояло. Всё, что она знала – оно давным-давно ушло в прошлое, как через несколько минут уйдёт в прошлое алаарский властитель. Джафар во главе маленькой группы приближался неспешно, смакую свою грядущую победу. Зарийцу не нужна была слава, победа под Ларгосом уже вознесет его имя, но душу героя согреет осознание того, что великий Князь падёт от его руки. Интересно, о чём сейчас думает аллаарец? Надеется сбежать или подороже продать свою жизнь? Молодая императрица серьёзно рискует, устраивая ему подобную казнь. Потеря любого из приближённых – тяжкая потеря. Но такая смерть на долгие годы обезопасит просторы её земель, сохранив тысячи жизней простым людям.

Он улыбался про себя. Маленький некромант умело скрывал свою радость, вызванную вновь засиявшей на горизонте надеждой. Владевший духовной магией Клаус прекрасно видел, как движется под землёй чья-то душа. Количество духовных магов среди свиты Всетемнейшего было весьма ограничено, так что в личности неизвестного маг не сомневался. Адэт не бросила своего соратника. Почему? Клаус не имел понятия, видимо, на неё нашло то безумие, в которое впадают старые личи. Главное – она движется к Мизори. Значит, есть шанс, что она Мизори убьёт. И тогда-то некромант наконец займёт достойное место на параракском престоле, препарирует труп Торвальд и раскроет секрет Сердца, став величайшим колдуном Континента. В победе их команды над Князем он ни на секунду не сомневался. Но удивлённый вскрик императрицы нарушил плаванье его сознания по волнам грез. Резко обернувшись, он с ужасом обнаружил стоящего в десятке метров от Мизори Князя.

- Давайте оставим королевские проблемы королям, – произнесла стоящая перед группой фигура, срывая с себя полотно иллюзии. Шесть призрачных рук, единомоментно выросших за спиной, в мгновение ока собрали в её ладони посох из серебристого метала, увенчанный черепом. Глаза Адэт бесстрастно взирали на семерых противников, но за показным безразличием прятались реальные опасения. Колдунья боялась не за себя – духовное зрение было направлено на стоящую перед Князем Мизори. От тела девушки отходили десятки тонких нитей, уходя под землю, каждая из них искрилась энергией душ. Гварнаэлю лучше не знать, с чем он имеет дело. Пусть верит в возможность победы, и тогда она в самом деле придёт.