Зелёные глаза открылись, в них читалась усталость, боль и отчаяние. Однако Грета Хайниц по-прежнему плохо читала и тряхнула королеву ещё раз. – У нас орочий вопрос! – повторила она. – Мы солдаты, политические проблемы не наше дело. Тебе решать, что здесь предпринять!

Мерль сделала глубокий вдох, даже в перешитых доспехах Торвальд подобное давалось ей с трудом. На секунду задумавшись, она огляделась по сторонам, окинула взглядом Джафара, Грету, сотников, словно взвешивая мнения сторон.

- У орков очень мало лучников. Пошлите им на помощь всех стрелков, что у нас есть. Дайте щит отрицания. Пусть видят, что мы по-прежнему один народ, – королева извлекла из сумки колокольчик и позвонила. Вслед за этим в зал вбежала пара гоблинов. – Продолжайте дальше сами, мне необходимо отлучиться.

Собравшиеся молча проводили взглядом удаляющееся кресло на колесиках, которое катила пара длинноносых слуг.

*

Глэдис проснулась. Чёрные волосы, прилипшие к белому словно из мрамора лицу, застилали глаза. И всё же она увидела удар, вернее услышала звук рассекающего воздух лезвия. Доли секунды хватило командующей, чтобы заблокировать удар рукоятью рапиры, попутно перекатываясь в сторону. В блёклом свете магического фонаря перед ней предстала высокая женская фигура, скрытая мраком. Однако кое-что можно было сказать наверняка – кожа убийцы была серого, как речной камень, цвета, а рубиновые глаза горели в темноте тем самым огнём, при виде которого девять десятых обитателей Континента тянутся за завещаниями.

- Глэдис? Командующая элийского гарнизона, – убийца говорила с тем самым акцентом, принятым в подземных городах, когда говорящий сознательно коверкает язык жителей поверхности, демонстрируя своё превосходство. – По поручению ордена Алых Сестёр и Князя. Ты нарушила соглашение, предав доверие алаарского правителя, в связи с этим он передаёт тебе своё приветствие и желает долгих мучений в посмертной жизни.

- <Что молчим?> – тёмная эльфийка перешла на родной язык, извлекая из чехла ещё один клинок. – <Начинай визжать, сучка!>

Лэнс только крепче сжала рукоять рапиры. Она смотрела на сваленные в кучу доспехи, осознавая, что не успеет их одеть...

«Будь осмотрительна в своих поступках», – пронеслось в голове.

Кресло выкатилось из подъёмника и, прокатившись по коридору, свернуло за угол. Один за другим открывались магические запоры.

- Рада нашей очередной встрече, Миз.

Вот уже несколько дней зеленоглазой девушке казалось, будто каждая такая встреча может стать последней. Чем тяжелее ей становилось, тем сильнее тянуло к спящей вечным сном подруге, точно она черпала силы, сидя у изголовья саркофага.

- А вообще, у нас время мыться! – когда ведёрко с водой возникло перед эльфийкой, её мордашка не удержалась от улыбки. Ей всегда нравилось купаться с Миз, пускай ведёрко и губка совсем не походили на обильные водные процедуры, которым обычно предавались девушки, мысль о том, что она будет как раньше тереть спинку своей похитительницы, согревала её сердце.

- Прости, я не справилась, – влажная губка скользила по смуглой коже. Торвальд нисколько не изменилось в этом плане, цвет коже придавало не солнце, а магия, и последняя по-прежнему была при своей хозяйке, обдавая эльфийские руки дуновением мягкого бриза. – И даже то немногое, что получилось сделать, было сделано лишь благодаря тебе. Люди, которых ты приблизила к себе, оказались настоящим сокровищем, Миз, настоящими друзьями, ты действительно была превосходной королевой.

За губкой оставалась дорожка влажных бусинок. Точно кусочки хрусталя они отражали рассеянный окнами свет, переливаясь и играя. Нежные руки девушки двигались мягко и медленно, точно боясь потревожить сон некогда грозной колдуньи.

- Мне кажется, твои друзья будут рады, когда ты проснёшься, – продолжала говорить эльфийка. – Все, кроме одного. Но не волнуйся, я не позволю ему причинить тебе вред. Даже когда меня... – она сглотнула. – Когда я уйду...

Рука остановилась на груди, ощупывая длинный, грубо зашитый шрам. Некромант не планировал оставлять в живых свою подопытную и не особо задумывался об эстетике. Вероятно, он и сейчас строит далеко идущие планы, в которых нет места ни Мерль, ни Мизори. Клаус походил на голодную собаку, которой бросили кость. На какое-то время она вцепилась в неё зубами, но рано или поздно ей захочется мяса.

Мель было больно это признавать, но она слишком ослабела, чтобы защищать подругу, скоро она даже себя не сможет защитить. Кровь единорога, ставшая частью гоблина и столетия продлевавшая ей жизнь, превратилась в смертельный яд, отнимая силы за каждое дурное слово или поступок. Она не сможет обнять Торвальд, когда она проснётся, но кое-что она еще может – позаботиться о том, чтобы это смогли сделать другие.

- Грета – честная девушка, она очень тебе благодарна и считает тебя другом. Она согласилась заботиться о тебе и станет новой королевой после моей смерти, – шептала Мерль, переворачивая спящую на спину и омывая её плечи. – Цин-хош – сильная шаманка, гораздо сильнее Клауса, и всё ещё верит, что ты сыграешь великую роль в жизни зеленокожих. Через три дня она будет здесь, её магия поможет защититься от влияния на разум. Третий человек – мужчина, знаю, ты бы уши мне открутила за подобный выбор, и прекрасно понимаю, что он совсем не в твоём вкусе, – губка замерла на пояснице. – Его зовут Густаво, он очень тебя любит и готов на всё. Такой человек непременно тебе пригодится, ведь любовь это поистине величайшая сила на Континенте. К тому же Густаво умён, а этого качества будет сильно не хватить Цин и Грете. Все вместе они должны справиться и с твоей защитой, и управлением страной.

- А как же я? – послышалось со стороны двери. – Какую роль в таинственном далёко ты уготовала старине Клаусу?

Некромант расположился в дверном проёме, опираясь на посох.

- Как ты...

- Хочешь пирожное? – рука в долгополой мантии протянула эльфийке изящную розетку, заполненную разовым кремом. – Нет? Тогда я сам, – зубы лича погрузились в угощение. Чернокнижник выглядел плохо: он был худ, бледен, со спутанными волосами, но измождённое лицо буквально светилось счастьем. – Что до замков, то ваша остроухость просто неправильно меня поняла. Я не лучший механик, набитый секретами и ловушками подземный дворец мне не по зубам. Но пара колдовских запоров не остановят мага. Моя милая Мерль, – его голос стал просто бархатным, – я просто не хотел торопить разрешение нашего с тобой конфликта.

Некромант улыбался. Он был уверен в себе, уверен с самого начала. Пока они с эльфийкой были в одной лодке, он помогал ей всеми способами, хотя чаще просто не мешал. Однако многое изменилось с тех пор. Поглощённый изучением кристалла маг осознал, что для раскрытия его секретов потребуются годы, десятилетия. Клаусу нужно множество подопытных, денег, материалов, книг. Ему нужен Параракс. Теперь, когда опасность встречи с Князем, по крайней мере в скором будущем, миновала, ему больше не требуется соломенное чучело на троне. Игра закончилась, он будет править сам.

- Но не волнуйся, ты вовсе не будешь забыта, – мальчик поспешил утешить прикованную к креслу королеву. – Люди доверяют тебе, любят тебя, и мне будет удобно, если они продолжат тебя любить. Ты станешь зомби. Нет, не высшим, твой разум и душа будут стёрты, но твой облик продолжит вести людей за собой, а твои милые губки будут говорить с ними моими словами. Да, соломенное чучело останется. Для черни, для далёкого Князя. А истинный король смиренно будет ожидать обретения бессмертия и неизмеримого могущества.

Эльфийка резко дёрнулась, в руке мелькнул какой-то предмет, а Клаус в тот же миг метнулся за дверь.

- Хочешь конфету, трусишка? – эльфийка широко улыбнулась, протягивая сласть некроманту.

- Ты опасна, – колдун выглянул из-за косяка и, убедившись, что ему ничто не угрожает, покинул укрытие. – Только дурак стал бы тебя игнорировать.