- А нельзя в качестве знака верности послать золото? – поинтересовался стоявший неподалёку и усиленно обливающийся духами Торблет.

- Но золото можно отобрать у своих же крестьян, – возразил Джафар.

- Так и руки у крестьян поотрезать никто не мешает, – заметил министр.

- Отнюдь, – Варс достал одну из кистей, поворачивая её ладонью к Валианту. – Видите деформации? Эта рука когда-то держала меч, а не лопату. Можете проверить любой из трофеев.

- И что мне теперь с этим делать? – поинтересовалась постепенно отходящая от шока эльфийка. – Польза с них какая-нибудь есть?

- Конечно есть! – посланник радостно закивал. – Это ж совсем как настоящий артефакт государственного масштаба. Вешаете их на улицах, и они разом снижают число преступлений, повышают собираемость налогов и уважение к правителю.

- А заодно шанс заразится какой-нибудь хворью, – сухо бросила Мерль.

- Я вижу, Её Величество тему славно разумеет, – подхватил посланник. – Когда начнут болеть, просто закрываете аптекарские лавки, отбираете лекарства и продаёте по тройной цене. Денег можно поднять немеренно.

В зале воцарилось молчание. Светлая эльфийка на чёрном троне растерянно хлопала ресницами, не зная, что сказать.

- Отнесите в темницу, – наконец изрекла она, – покажите новой пленнице, поднимите, так сказать, уважение ко мне. Что до вас, Варс, передайте Её Светлости Ленс, чтобы она больше не посылала мёртвых подарков. Кстати, где она сейчас? Готова ли выполнять приказы своей королевы?

Посланник низко поклонился. Он обещал передать командирше любые приказы Её Величества, как только вновь окажется рядом с ней. К сожалению, это произойдёт не скоро, ведь Их Светлость сейчас на территории Лурезиля, мстит врагам короны за подлое предательское нападение.

На протяжении всего рассказа Джафар улыбался, подкручивая пальцем бороду. Их ставили перед фактом. Пока приказ достигнет южной армии, её судьба, как и судьба Лурезиля, скорее всего уже решится. Но сейчас важнее другое – у него, ещё недавно командовавшего толпой новобранцев, стала появляться настоящая армия, а вместе с ней и шансы одержать победу. На обширной карте Параракса открывался ещё один театр военных действий.

Скрывавшиеся за иллюзией воины бросились вперёд, а перед этим несколько стрел ударили в доспех Глэдис. Однако магическое сияние, окружавшее их, не смогло преодолеть охранные чары брони и крепость металла. Поле огласило ржание коней, звуки покидающих ножны мечей и боевые кличи. Воины Лурезиля были готовы растерзать ничтожную кучку врагов, когда случилось непредвиденное: один из всадников качнулся в седле, оседая на землю. Перед этим его конь издал истошное ржание. Несколько секунд животное билось в агонии, пытаясь вырвать торчащее из бока копьё, но вскоре затихло. Закричал всадник, в ногу которого вонзилось острие меча. Крики раненых людей и животных заполнили ристалище.

Солдаты элийского гарнизона возникли внезапно, точно черти из табакерок, они выскакивали из нехитрых земляных укрытий, сбрасывая со щитов слои земли и травы. Их копья сразу находили цели, ими становились брюшины коней и плохо защищённые снизу всадники. Разгорелось яростная схватка. Пришедшие с королём были превосходно экипированы, но далеко не все они обладали боевым опытом. На стороне же людей Глэдис была внезапность и численный перевес. Но главное, на их стороне была сама Глэдис. В легендах и преданиях, да чего уж там, в простых солдатских байках нередко можно встретить истории о героях, которые в одиночку одолевали десятки врагов. Подобные истории почти всегда принимаются на веру дочками мельников и официантками, люди же хоть малость знакомые с военным делом, услышав подобную историю, лишь скептически улыбнутся. Как бы ни был умел воин, как бы ни были зачарованы его доспехи, какие бы эликсиры он ни использовал, он просто не сможет отражать по пять-шесть атак одновременно, и рано или поздно его настигнет керниевое острие копья, кинжал нащупает слабое место в сочленении брони, а то и просто иссякнет усиливающая магия. Тем не менее, мифы и байки возникают не на пустом месте...

Лэнс стояла, слегка присев, направляя в сторону приближающихся врагов рапиру и скрыв за спиной руку с кинжалом. Первый подбежавший к ней воин Лурезиля сделал выпад копьём, но острие даже не коснулось доспеха, пролетев мимо, женщина шагнула вперёд, насаживая голову противника на рапиру. Двое следующих вояк разделили судьбу товарища, первый упал с пронзённой грудью ещё до того, как опустил занесённый для удара меч, второй рухнул на траву с рассечённым кинжалом горлом. Четвёртый, пятый, седьмой, двенадцатый...

Каждый лурезилец понимал, что единственный способ выбраться из предательской засады – убить вражескую командующую. Все они были храбрыми людьми и умели держать в руках оружие. Они могли легко победить одинокого аристократа, однако Глэдис была не одна. Стоило кому-то из лурезильцев попробовать обойти её сбоку или сзади, на его пути вставали закованные в латы телохранители. Неряшливые и нескладные, они, тем не менее, прекрасно владели своим оружием и щитами, не позволяя командирше драться более чем с тремя врагами одновременно. Осаждённые оказались перед весьма интересным выбором: нападать в лоб и быть убитыми Глэдис или попытаться маневрировать, увязнуть в охране и всё равно быть убитыми Глэдис. Вопрос нужно было решать быстро, с каждой секундой количество лурезильцев уменьшалось, кинжал и рапира работали с точностью хирурга и кровожадностью мясника. Содержимое вен и артерий обильно хлестало во все стороны, умудрившись даже попасть под забрало командующей, заставив ту лишний раз похвалить себя за покупку водостойкой косметики. Её маленький отряд двигался вперёд, шагая по ковру из трупов, направляясь на соединение с теми людьми, что сидели в засаде, захлопывая крышку мясорубки.

Сквозь звон оружия и проклятия бойцов Фредерике отчаянно пытался докричаться до подопечных. Но контроль над ними был уже утерян, а учитывая тенденции последних минут битвы, скоро ему будет некому приказывать. Впрочем, у него ещё оставалось золото. Пускай эта жалкая простолюдинка подавится Лурезилем! Он будет королём в изгнании! И однажды вернётся! Развернув коня, Его Величество поскакал прочь от поля битвы, по пути сразив нескольких врагов, но едва он вышел из схватки, как земля перед ним просела, обнажив широкий ров, утыканный кольями. В голове промелькнула мысль, что Филиолет не сможет перепрыгнуть столь масштабное препятствие со столь обильной ношей. Ах, ему стоило сбросить лишний вес!

Но нельзя сдаваться. Возможно, верный скакун сможет расширить границы своих возможностей. Другого пути спастись нет.

Белоснежный конь нёсся вперёд, прямо в направлении рва. Золотые хвост и грива развевались на ветру. Животное мчалось во весь опор и наконец прыгнуло, птицей перелетев на другой конец рва.

Это было чудо! Фредерике словно заворожённый наблюдал за удаляющимся в закат жеребцом, потирая ушибленный зад. В последний момент животное всё же нашло способ сбросить лишний вес.

- Плакала наша колбаса, – послышался за спиной ехидный женский голос. – Видимо, он решил стать королевским конём в изгнании.

Правитель Лурезиля обернулся. Рука в латной перчатке всё ещё сжимала меч, броня была полностью заряжена, а противница стояла перед ним совершенно одна. С привязанным у бедра шлемом, сквозь измазанное кровью забрало которого более нельзя было ничего разглядеть. С начала схватки прошло не больше десяти минут, с ним было не меньше сотни оруженосцев. Он ещё раз посмотрел на своего врага. Женщина медленно приближалась, рапира нашла пристанище в ножнах, кинжал же, пытаясь развеять скуку хозяйки, перескакивал из руки в руку, танцуя в ловких пальцах, и порой скользил по повторяющим изгибы фигуры доспехам.

- Полцарства твои, – едва слышно прошептал король, отбрасывая оружие в сторону.

Командующая едва заметно ухмыльнулась и, подойдя ещё ближе, присела на корточки, заглядывая в голубые глаза монарха.