Пряный привкус вина замер на изогнувшихся в ухмылке губах. Признаться, он очень хотел разозлиться, но в мыслях своих он уже скакал на коне во главе параракского войска. Он был полководцем, воином, героем. Был самим собой.

- Ваше достопочтенейшество! – в щель приоткрытой дверки просунулся гоблинский нос. – Их величество вас просят!

Едва выступавший над землёй холм был украшен белым флагом. Место грядущих переговоров располагалось примерно посередине между осаждающими и осаждёнными. Те же белые флаги реяли над кавалькадами, что приближались к знамени с противоположных сторон. Одну из них, помимо прочего, украшал герб герцога, а вторую – самого короля. На несколько минут всадники остановились, точно опасаясь приближаться к невидимой черте размежевания. Оно неудивительно, ведь под белыми флагами на славном Континенте полегло не меньше людей, чем под боевыми знамёнами.

- Привет, – первой нарушила молчание женщина, возглавлявшая отряд небритых и кое-как расчёсанных всадников, доспехи которых хоть и не уступали пышностью оппонентам, но явно были не по размеру, а на их платьях кое-где можно было разглядеть неотстиранные следы крови. – Кстати, Фреди, отличная кляча.

- Его Величество, король Лурезиля и сопредельных земель, Фредерике Четвёртый, – прорычал один из рыцарей королевской свиты, наполовину обнажая меч. – И Филеофет пятнадцатый Златохвостый! – добавил его конь.

- Фредерике пятнадцатый Златозвостый, – нарочито небрежно протянула женщина, – Эй, ты слышал, историк? Записал, – кованный сапог упёрся в темя старика, привязанного к хвосту осла, едва заметного у стремени Глэдис.

Король с трудом удержался, что бы не вскрикнуть. Он знал Гильермо много лет, и лично поручил ему воспитание своего сына. Сейчас же некогда пытливый, полный жаждой познания взгляд правдописца напоминал взгляд затравленного шакала. Грязный и небритый, в порванной мантии, старик трясущимися руками выводил неровные буквы.

- Я выкуплю его, – решительно произнёс монарх, – сколько ты за него хочешь?

- Сэр Король, я бы на вашем месте сперва побеспокоилась о собственной стране. Возможно, после сделки подобные покупки станут вам не по карману.

- Хорошо. Не будем ходить вокруг да около. Я предлагаю выкуп в размере четырёх тысяч золотых монет. Это огромные деньги, а главное лёгкие. Оставь наши земли и до конца жизни живи в роскоши.

Ветер усилился, и белые флаги затрепетали, точно выброшенная из пруда рыба. Глэдис поправила выбившуюся из-под шлема косу, потянулась, зевнула.

- Как-то это не по-королевски, – наконец заключила она. – Давай лучше ты добавишь к деньгам полцарства и свою дочку в придачу, – поймав непонимающий взгляд, командующая пояснила. – Нет, сама я больше люблю мужчин, но армии тоже требуется немного любви и ласки.

- Моя единственная дочь уже пребывает в законном браке, – холодно возразил король.

- Я опоздала?! Это плохо. Ну, может, тогда сам? Заместо принцессы, – на этот раз командующая не удержалась от смешка, а вслед за ним послышался грубый гогот двух десяток глоток. – И клячу не забудь, у нас давно хорошей колбасы не появлялось.

Вспыхнувший гневом взор Фредерике на мгновение встретился с затравленным взглядом правдописца.

- Соглашайтесь, Ваше Величество! – внезапно прокричал тот. – Это отличное предложение! Соглашайтесь, пока госпожа не передумала!

- Бедный Гильермо, – король вздохнул, и в следующий миг голос его стал ледяным. – Довольно слов, чернь, – он развернул коня, выхватывая меч. – Столь скудоумное существо как ты не заслуживает жизни, ты погибнешь от моих рук и, конечно же, от рук моей армии! – щелчок пальцев, и сидевшая среди эскорта фигура в балахоне взмахнула руками. В воздухе что-то хлопнуло, запахло озоном и сквозь клубы не пойми откуда взявшегося тумана проступили силуэты всадников. Их было вдесятеро больше, чем дозволено взять на переговоры. – Немного хитрости, немного магии... – Фредерике расхохотался, скрываясь за силуэтами телохранителей.

====== О предательствах и предателях. Часть десятая ======

Вечерело. Внутренний дворик замка был заполнен стройными рядами солдат, подготовка новобранцев шла полным ходом. Многие пали в сражении при Верхней Нижнереченки, но ещё больше людей присоединилось к армии после известий о том, что битва завершилась победой Параракса.

Капитан Ремильеро не без гордости осматривал свою сотню. Он, повышенный лично главнокомандующим и награждённый королевой, был примером для множества молодых солдат, став первым мизорзбужцем в чине сотника. Теперь каждый день с рассвета до заката бывший сапожник учил своих подопечных наукам, совсем не давно опробованным на собственной шкуре. Кто-то скажет, что Густаво позабыл о своей мести, но это будет неправдой. Приятно швырнуть на алтарь отмщения свою жизнь, но несравненно приятнее возложить туда целую сотню, и может быть, когда тысячи людей сложат свои головы на чашу весов между Парараксом и Алааром, она наконец склонится в сторону южного королевства, а Князь ответит за убийство его любимой правительницы.

Он видел Мизори. Эльфийка показала ему её, и теперь раз за разом перед его глазами вставал образ девушки в стеклянном саркофаге. Густаво не знал, почему эльфийка так поступила, знал только, что Мерль ничего не делает просто так. Значит, скоро им предстоят новые испытания.

Вдалеке послышался скрежет главных ворот, две повозки катились в сторону замка. Из одной вытащили огромный ящик, из второй несколько фигур в плащах вывели скованную женщину. Когда она проходила мимо, Густаво едва не вскрикнул от изумления. Это была уже третья их встреча.

Военный совет был в самом разгаре. Склонившись над картой Параракса, Джафар то так, то этак переставлял обозначающие армии фигурки, время от времени шикая на гоблинов-прислужников, которые тоже хотели поиграть в солдатиков. Королева тоже участвовала. Сидя на троне и перебрасывая косточки с одной половинки счёт на другую, девушка определяла время, которое потребуется войскам для марша в ту или иную точку. Зариец просто не мог пренебречь столь великим логистическим даром. Именно во время отработки очередного манёвра в комнату явился слуга. Согнувшись под колючим взглядом недовольного главнокомандующего, он всё же нашёл в себе силы доложить о важных известиях. Во-первых, некие люди, представившиеся охотниками за головами, доставили во дворец пленную алаарку несомненно знатного происхождения. А вторая... Вторая была гораздо интереснее.

- А вдруг там тигр или стая кроликов или ещё какие-нибудь опасные твари? – Мерль боязливо косилась на ящик, который только-только внесли в залу. – Насколько мне известна репутация Лэнс, от неё следует ожидать именно таких подарков.

- Тогда лучше дракон. Всегда мечтал убить дракона, – Джафар весело похлопал по рукояти ятагана, но, заметив на себе пристальный взгляд глаз-бусинок Белины, боязливо спрятал руки за спину.

- Вовсе нет, Ваше Величество, – молодой воин, сопровождавший груз, низко поклонился. Его звали Варс, именно он и его люди доставили ящик в столицу. – Более того, уверяю, всё, что говорят о её светлости Лэнс, не больше, чем клевета завистников и наветы врагов. Моя госпожа вернейшая и честнейшая слуга короны, и этот подарок – лучшее доказательство её верности.

Крышка со скрежетом съехала в сторону, и немногие находившиеся в комнате свидетели с отвращением отшатнулись от увиденного и – что куда важнее – унюханного. Из ящика повеяло омерзительным смрадом, словно внутри нашла своё пристанище секта опоссумов-самоубийц. Варс стоял свободно, едва заметно ухмыляясь в шейный платок, сотник давно уже привык к видам отрубленных конечностей и их запаху. А вот у Её Величества, кажется, закружилась голова. Эльфийка резко выдохнула и, достав из подсумка фляжку с каштановой жидкостью, ополовинила содержимое, после чего позволила себе резкое «бррр» и один-единственный вопрос: зачем?

- Есть такая традиция, – ответил за посланца Джафар, – посылать повелителю правые руки убитых врагов в качестве подтверждения верности. Судя по размерам короба, их здесь сотни четыре, не меньше.