Удары сыпались градом, не смолкал свист разрезаемого воздуха и звон клинков. Противник наступал со всей своей силой и яростью, напирал подобно шквальному ветру, раз за разом испытывая его идеальную защиту на прочность. Два меча повиновались Карнажу беспрекословно, словно перед оппонентом появлялась стальная стена, однако несокрушимость стены не означала её незыблемость. Карнаж всё ещё пятился. Сквозь волны адреналина доносились слабые мысли о том, что он удаляется от щита отрицания, который должен был разрушить. Резко выдохнув, эльф скрестил оба меча, отталкивая ятаган, и, воспользовавшись полусекундной передышкой, метнулся назад. Движения ног сродни поступи танцора вели его меж дерущихся воинов, элегантности которой позавидовал бы и аристократ. Однако длилось представление всего пару секунд, сложный манёвр завершился очередной боевой стойкой, а несколько упавших вслед за этим солдат доказали, что тёмный эльф даже отступая всегда найдёт время для убийства-другого. Рука коснулась одного из медальонов на груди, приводя его в действие. Незнакомец, кажется, понял его жест и, храня молчание, опустошил какую-то мензурку.
Значит, оба он будут предельно серьёзны.
Жар от зелья наполнил внутренности бывшего песчаного принца, смуглое лицо побагровело, глаза налились кровью. В отличие от благословения пресвятого Эстебано, зелье работало минут десять-пятнадцать, но давало куда больший эффект. Эльфа стоит убить сразу, хватит с него игр.
С боевым кличем далёкой родины на устах мужчина бросился на эльфа, который тоже не побрезгал кличем своей глубокой родины. Клинки встретились, оставляя выщербления на идеально отполированных гранях. Эльф пропустил удар щита в плечо, Джафар заработал длинный шрам на щеке. Дуэль превратилась в сечу. Оружие полосовало по доспехам, скорость и сила дерущихся были таковы, что оба даже не помышляли о защите, отводя лишь потенциально смертельные удары.
Джафар стиснул зубы, всё быстрее разгоняя взбесившийся ятаган. Ему следует быть расторопнее, будь он расторопнее два года назад, Раджаб не убил бы отца и не занял бы его место. Он был рождён, чтобы править страной! Чтобы возродить славу единой могущественной Зарии! Звон сталкивающихся клинков, точно щебетание тысяч разнообразных птиц, сливался в безумную непрерывную какофонию. С каждым взмахом он представлял, как сносит голову уродливого брата-предателя.
Предателя...
И отчего осознание настигло его только сейчас? В самом деле, можно ли винить брата в собственных ошибках? Вот щит скользит по грани одного из клинков, на мгновение раскрывая защиту, и колено влетает в невидимый доспех, выбивая из него несколько заклёпок. Дроу сплёвывает кровавую слюну. Джафар стиснул зубы, пытаясь закрыть разверзнувшуюся в мозгу череду откровений. Почему он отправился в такую даль, если для того, чтобы превзойти брата-недомерка, ему было бы достаточно старушку через дорогу перевести? Он так хотел, чтобы его последний подвиг сохранился в веках? Или хотел максимально оттянуть момент восшествия на престол? Монарху не нужно быть героем, на нём сотни каждодневных неотложных дел, выбор сановников, дипломатия, политика, вопросы податей и суд. Он не хотел этого и он бросил страну. А Раджаб её спас. Спас от больного и не способного больше править отца и безразличного, не желавшего править брата. Сквозь боль на сером лице остроухого проступила усмешка. Он бросился в очередную атаку, но натолкнулся на абсолютно обезумевшего от злости оппонента. Ятаган мелькал быстрее молнии, а щит в этот раз не просто отразил клинок, а выбил его из рук княжеского генерала. Нога Джафара переместилась вперёд, запутывая ноги врага, а ятаган закрутился для очередного удара. Короткий меч эльфа зажат в обоих руках стрелой несётся навстречу, короткий миг кистевого движения пойман идеально, и оружие зарийца выскальзывает из ладоней, одинокой звездой скрываясь в рядах дерущихся. Эльф вновь перехватывает меч в одну руку, готовя удар, но Джафар фиксирует руку приёмом безоружной борьбы, эльф применяет другой приём, опрокидывая врага на пропитанную кровью землю.
Кажется, это то, что на войне происходит невероятно редко – ничья. Оба дуэлянта имеют по одной безоружной руке, самое время пожать их друг другу в знак уважения.
Улыбка на лице Карнажа становится всё безумнее. Та самая секунда торжества, ради которой стоит жить, то самое блестящее завершение превосходного поединка. Полуоборот кисти, лёгкий щелчок, и вот длинный стилет из розового металла несется прямо в рот орущего от осознания неминуемой смерти иноземца.
Крик стих, враг замолчал...
Замолчал потому, что стиснутые на клинке зубы не позволяли открыть рот. Капельки пота скользили по серой коже эльфа. Челюсти у его смуглого противника определёно сильны. Интересно, выдержат ли они, если тот навалится на стилет всем весом? Эльф попытался было осуществить задуманное, но был неприятно удивлён рукой Джафара. Она словно стальными тисками сжала его шею.
Пустота. Сейчас для двоих израненных, из последних сил дерущихся воинов не существовало больше никого. Не волновала их кипящая вокруг битва, гибнущие параракские солдаты, постепенно обращающиеся в бегство, и победные вопли теснящих их алаарцев. Не было лиц кроме серого и смуглого, не было звуков кроме хриплого дыхания и скрипа зубов. Джафар чувствовал, как стилет неумолимо идет вперёд, он уже проткнул нёбо, наполнив кровавым привкусом рот. Когда адамантовое острие достигнет мозга, ему придёт конец. Каждый вздох давался Дюралю всё тяжелее, смерть приближалась, безмолвным бледным силуэтом шествовала к ним. Через несколько минут одного из них она заберёт с собой в унылые чертоги Стикса или же пышные залы Хиларет, а может в светоносные волны океана Солара. Карнаж не знал, в какого бога верит его враг, знал только, что тот обязан умереть...
Смерть. Образ, порожденный затухающим сознанием, приблизилась к дерущимся.
- Хватит, – прошептали скрытые под маской губы, и костная длань легла на плечо тёмного эльфа.
Мысли путались, сохранять спокойствие было невероятно тяжело.
Откуда у этого проходимца бляшка Жоржа? Нашёл он её? Убил владельца? Нет, Жоржа так просто не убить. Безликий помимо бритвенно острых когтей-скальпелей превосходно владел шпагой. А этот тип, дрожавший как осиновый лист, совсем не походил на воина или хотя бы головореза. Возможно, у него были сообщники? От человека пахло порошками и снадобьями, животными, орками. Возможно, он следопыт, лекарь, переговорщик в команде таких же как он. Но кто они? Кому служат?
Редкие деревенские избушки проплывали мимо. Тяжёлые нагромождения драгоценных брёвен, клубы дыма из красных кирпичных труб. К одной из избушек вёл её незнакомец. Дом стоял на отшибе, яблоневый сад скрывал происходящее во дворе от излишне любопытных глаз.
Женщина шла меж деревьев, пропуская сквозь себя каждый запах и звук. Ветер как назло почти стих, и точно определить, где враги и их точное количество, не удавалось. Трое. Возможно, четверо. Ради такой жалкой кучки даже перекидываться не стоит. Вскоре Жози убедилась в своей правоте. На завалинке расположились мужчина и женщина, самозабвенно резавшиеся в кости, ещё один участник квартета курил трубку, облокотившись на дверной косяк. При виде своего приятеля троица насторожилось. Есть простое правило – пленный всегда идёт перед конвоиром. И коль скоро незнакомая женщина шла второй...
- Вот мы и пришли, госпожа Древняя.
Жозефина ухмыльнулась. Так грубо предупредил своих товарищей о том, кого привёл. Но тем лучше, зная, кто она, людишки пикнуть не посмеют.
Примерно в этот момент она ощутила резкий аргумент в пользу обратного. Гипотеза кольнула в спину. Вернее, в нижнюю часть спины, а точнее в ягодицу, отозвавшись болезненным жжением. Кажется, у кого-то в округе имелся арбалет, серебряные стрелы и отвратительный глазомер. А может, он просто не мог оторвать взгляд от её зада? Ему же хуже! Её новые знакомые должны лишь сохранить способность говорить, ходить им не обязательно. В один миг преодолев расстояние между троицей, она замахнулась, метя девушке в плечо. Удар либо вывернет руку, либо сломает лопатку. В любом случае, участник драки выбывает. К её удивлению будущая калека успела слегка сместиться в сторону, пропустив удар мимо. Жози ударила повторно, на этот раз наотмашь. Пригнувшись, жертва ударила её в живот. На лице герцогини мелькнуло удивление, когда её ноги оторвались от земли, а тело пронзила судорога. В следующий миг что-то врезалось ей в спину. Кости болезненно хрустнули. В дело вступила регенерация, однако прежде чем она смогла сориентироваться, девушка снова появилась перед ней, с размаху впечатывая кулак в грудь. Рёбра не выдержали, впиваясь в левое лёгкое, дыхание сбилось, рот наполнился кровью. Лишь посредством усилия воли ей удалось закрыться руками. Не помогло. Кто-то схватил её за щиколотки, мир перекувыркнулся, мелькнули перед глазами небо, деревья, лица, бревенчатая стенка. Мускулы Древнего превосходит человеческие в разы, относится это и к лицевым мышцам. К сожалению, могучего усилия бровей и носа не хватило для того, чтобы смягчить столкновение. На несколько секунд женщина лишилась сознания, а очнувшись, обнаружила себя надёжно зафиксированной в захвате. Противница стояла перед ней, молчаливо полируя лицо взглядом затемнённых стекол. Заметив первые признаки пробуждения, она обеими руками пережала горло Жози, лишая мозг доступа кислорода. Через пелену беспамятства слышались чьи-то торопливые шаги, что-то кольнуло её в руку, в отчаянной попытке урвать хотя бы один вдох, женщина рванулась, но лишь затем, чтобы окончательно провалиться во тьму.
