- Вот именно что через несколько недель! – топнула ножкой командующая. – Я не из девушек, которые любят скоротечные военные компании. Война против светлой эльфийки? Разорение беззащитной Элии? Всё, что ты говоришь, безумно скучно. Сейчас у нас есть все шансы получить бойню, которая затянется на годы! Мы будем шататься по дорогам, грабя, убивая и насилуя своих и чужих, будем сжигать города и разрушать крепости! Вот оно, веселье! И если ваш вшивый Лурезиль это развлечение срывает, я от него избавлюсь.

- А графский титул? – попытался надавить на корысть правдописец.

- У меня есть ещё одна грамота, – Лэнс пожала плечами, взвешивая в руках два свитка. – Вернее, только одну я и получала, – свиток с печатью алаарского правителя полетел в огонь, – ту, что от Торвальд.

- Но Князь! Неужели вы не боитесь его гнева?!

- О да, у него длинные руки. Но через всю страну ему до меня не дотянуться, – женщина хихикнула. – Как бы ни был опасен враг, он далеко и, если верить шпионам, надолго застрял под Ларгосом. И кто знает, может эта наша светлая эльфийка не такая уж безобидная. Не стоит загонять светлых эльфов в угол, они не за красивые уши держат треть Континента. Итак, новый друг Гильермо, ты готов стать моим историком?

Гильермо отказался. Как человек неглупый, он прекрасно понимал, что после завершения летописи Глэдис его убьёт, дабы он уже никогда не взял своих слов назад.

- Какая жалость. Значит, ты умрёшь через три недели, – горько вздохнула командующая.

- Простите, разве вы не должны были сказать «здесь и сейчас»?

- Три недели – с учётом твоего возраста, – уточнила Лэнс. – Людей помоложе мне удавалось пытать около двух месяцев. Войны держались до полугода. Так что смерть твоя будет относительно быстрой и маломучительной.

В этот момент Гильермо осознал, что в его положении стоит быть хитрее. Нужно втереться в доверие врага, принять её сторону, пойти на поводу. Он будет делать, что ему говорят, но кроме этого он будет собирать информацию о командующей и её армии. И когда женщина вторгнется в Лурезиль, когда его соотечественники её победят и снимут с него оковы, он все эти сведения им передаст.

Осень шла по Элии, осень в облачении из изумрудов и рубинов, осень молодая, под стать Её Светлости Гледис Лэнс, давшей клятву объединить земли Элии и Лурезиля во благо несчастных белок и жаб, разлученных коварным королем Фредерике...

Перо сыпало словами, новая летопись лилась рекой. Элийский гарнизон двигался на юг.

====== О предательствах и предателях. Часть шестая ======

- Господин сержант, жратва готова! – пронзительный голос Маришки впился в барабанные перепонки Ремильеро. Порой ему казалось, что девушка общается ультразвуком, как какой-нибудь нетопырь. Впрочем, переходящий в визг голос был единственным недостатком бывшей прачки. В остальном пухленькая девчушка была человеком неплохим, как и большинство его новых подчинённых. Тощий деревенщина Винсент, вечно задумчивая бродяжка Дарья, почти не знакомый с нравами города Вадим – они, да и остальные люди, решившие встать на защиту своей страны и свободы, уже в силу одного этого факта были героями. Он смотрел на них, наивных, полных надежд и невольно вспоминал, как ещё недавно он, Лея и Шульц точно так же обсуждали своё будущее, строили планы на жизни, которые оборвались столь скоро. Впрочем, кое в чём новые соратники превзошли старых: Маришка готовила даже лучше него, а Вадим превосходно стрелял из арбалета. История повторялась и повторится ещё тысячи тысяч раз, ведь война неизменна.

- Господин сержант, Дашка ваше мясо кусанула!

А вот это уже ни в какие ворота... матерясь как сапожник, Густаво протиснулся к котлу, расталкивая подчинённых. Мясо было большой редкостью в солдатском меню, если, конечно, в котёл не падала сражённая запахом похлёбки крыса. Ходили слухи, разнообразия в их меню за свой счёт подкинул министр общественных связей. Впрочем, сержант придерживался более реалистичной версии, что мясо в котлах зародилось само, из неоткуда. Как бы там ни было, это была их последняя еда.

Большинство новобранцев, да и что уж говорить, сотников придерживались оптимистичного сценария. Ведь их было втрое больше! Как не победить при таком раскладе? Масла в огонь подливал оптимизм Мерль и обаяние Джафара. Для Ремельеро же, видевшего сражение на Кентаврийских лугах, исход был очевиден – их порубят в капусту. Алаарский воин в рукопашной стоит минимум двоих его земляков. Это обученных... А новобранцев они даже не заметят. Ситуацию могли бы спасти лучники, но стрельба из лука, даже базовая, требует длительного обучения, а всё, что у них было – две сотни завалявшихся на складах самострелов. Не хватало кольчуг и мечей, хотя последние были бесполезны. Недавно Густаво разрыдался, выиграв состязание мечников среди сержантов. Зрители приняли его слёзы за слезы радости, на деле же мужчина оплакивал участь армии Параракса, ведь фехтовал он куда хуже Леи, не говоря о Шульце. То есть сейчас лучшие из них были слабее восемнадцатилетней девчонки и щуплого пацана!

Во всём этом царстве безнадёжности лишь один человек оставался для него загадкой, главнокомандующий Джафар Багарди-Джамал. Иноземец бесспорно был воином, и воином выдающимся, а так же смыслил в ремесле полководца, знал его по опыту, а не по книжкам, как Густаво. Неужели он не понимал всю безнадёжность предприятия?

Если понимал, то почему его приказы были направлены на достижение победы, а слова преисполнены верой в эту самую победу? И он готовил людей к победе! Да, у них не было мечей, но были копья, у сержантов даже с посеребренными наконечниками. Да, они выучили всего один-два удара, но то были смертельные удары. Ремильеро никогда не видел таких как Джафар, только читал в книгах. В нём словно слились хватка Ульфрика, опыт Хьюберта и отвага Элизы. Командуй ими такой человек на плато Стикса, возможно, Мизори была бы ещё жива.

Мизори. При мысли о своей несчастной любви сердце рвалось на части, а в горло не лез даже суп. Вино отлично лезло, но это другая история. Интересно, встретит ли он её по ту сторону жизни? Вадим, например, рассказывал, что сталкивался с призраком, очень похожим на их покойную королеву. Юноша считал себя избранным тёмной госпожой, благословлённым её грозной десницей на подвиги и завоевание сердца дочки деревенского старосты. Правда, он категорически отказывался указать обстоятельства благословения. А жаль, для Густаво было бы великой честью пожать руку, которой коснулась его госпожа.

Размеренным шагом Дюраль мерил генеральский шатёр. За прожитые на поверхности десятилетия походка изгнанника не лишилась своей плавности и бесшумности. Как, впрочем, и разум не лишился остроты тактической мысли. Однако сейчас разум его пребывал в замешательстве.

Поступок новой королевы шокировал тёмного эльфа. Но шок быстро перерос в клокочущий гнев, с которым было сложно что-то поделать – злобу тёмных эльфов, как и любовь светлых, нельзя лечить эликсирами. Сквозь пелену видений, посвящённых грядущей мести, мужчина понимал, что лишился сотника, умелого воина и командира. А войско его и так дисциплиной не блистало. Враг словно говорил ему забыть обо всём и полностью погрузиться в грядущую схватку. Враг словно пытался контролировать его. Самым странным являлось то, что Карнаж мнение врага разделял. Стоило послушать донесения шпионов о вражеской армии, чтобы понять – против такого числа тактика бесполезна. Поможет только ярость.

Интересно, кто придумал такую необычную для этих краёв тактику? И кто ведёт его противников? Может, сама королева? Убить светлого эльфа, пожалуй, самое главное, что должен сделать в своей жизни эльф тёмный. После убийства родителей, разумеется.

Они начнут на рассвете. Он сам поведёт обезглавленную сотню. Всего будет три волны, три линии, чтобы максимально усложнить стрелкам работу и окружить врага. Часть стрел сожжёт Корзинкин, потом Дюраль лично возглавит атаку на щит отрицания, дабы развязать руки Йегуди. Его соратник сильный колдун, и как только антимагическая зашита рухнет, жизнь десятков, а то и сотен их врагов завершится в муках. Да, маг в армии именно настолько важен, иначе ни один генерал не стал бы терпеть подобных смутьянов.