Жозефина тяжело вздохнула. Очередной разговор завершился ничем. Но кто знает, возможно, однажды ей удастся уговорить мальчишку освободить её от оков.

====== О предательствах и предателях. Часть вторая ======

Полдень. Солнце, словно провинившийся пудель, прячется за облаками, виновато выглядывая из-за серой дымки на разлитую по полю влагу. Ноги коней роняют капли росы с высоких трав. Звери и птицы попрятались, даже крупные монстры, что часто обитают в дикой местности, не желают встречи с марширующим войском. Как говорил один вирм, один человек в доспехах – пикантная закуска, а десять уже несварение. По разбитым же колеям тракта тащилась на север не одна сотня солдат. Стяги войска украшал герб Лурезиля – бабочка, держащая в когтях поверженного дракона. Они шли исполнять волю королевского совета, они участники освободительного похода, который народ уже успел назвать «беличьим».

Предводитель похода, принц Николай, всецело разделял его идеи. За свою историю Параракс причинил их родине несчётное число бед. Параракские купцы использовали их страну в качестве одной из стоянок, при этом платя совсем мало пошлин, параракские товары продавались в Лурезиле с преступно маленькой скидкой, но самое страшное заключалось в другом. За долгие годы своего существования соседнее королевство шесть раз принимало на себя удары алаарских армий, лишая лурезильцев заслуженной воинской славы, а правителей возможностей проводить триумфы. Однако вскоре Николай положит этому конец! На этот раз они не будут сидеть в стороне, наблюдая за схваткой великих. Они совершат акт благородной миротворческой объединительной войны, принеся северному соседу по-настоящему справедливую и добрую власть. План был хорош, смущало лишь то, что после справедливой войны и смещения Параракса с политической карты Алаар и Лурезиль обретут общую границу. Но Князь письменно заверил отца Николая, что они государство мирное и захватом Параракса ограничатся.

Войско продолжало своё шествие. Разбитые колеи тракта сменялись свежевымощенными участками, всё больше попадалось на пути людских жилищ. Благодарные крестьяне, счастливые за соединившихся с родичами белок, щедро одаривали своих освободителей хлебом, скотиной и драгоценностями, а те, кто не мог ничего найти, в приступах невиданной щедрости ставил на себя клеймо раба и молил о продаже на невольничьем рынке. Все эти факты общественного восторга тщательно записывались почтенным Гильермо, главным историком похода, по совместительству придворным правдописцем и вашим покорным слугой. Однако вскоре произошло непредвиденное. Вместо пиршественных столов, выставленных очередной деревушкой, путь армии преградила другая армия. Принц стоически принял эту весть, дрожа в предвкушении яростной схватки, но дрожь его утихла, когда Николай узнал о том, что врагов в два раза меньше их. Явно опечаленный тем, что победа неизбежна, он, тем не менее, облегчённо вздохнул, преисполненный счастья за своих воинов, чьи потери будут не столь велики.

Под звуки рогов и бой барабанов солдаты строились в боевые порядки, щетинясь остриями копий и сверкая до блеска начищенными шлемами. Тем же самым ответили неизвестные противники, собравшись в три неровные кучи. Судя по всему, кроме численности им не хватало ещё и выучки. Но со здравым смыслом у них всё было в порядке, ибо вскоре от параракского войска отделился одинокая фигура всадника с белым полотном на стяге. Принц милостиво согласился встретиться с посланцем на нейтральной территории и, преисполненный отваги, выдвинулся на встречу вместе с отрядом телохранителей.

Когда мы с их высочеством прибыли на место, то обнаружили, что посланцем была женщина кровей несомненно благородных, о чём свидетельствовала поистине аристократичная стать, едва сдерживаемая нагрудными пластинами доспеха. Чёрные как смоль волосы были собраны под шлемом, алые губы сложены в приятную улыбку.

- Рада приветствовать будущего короля, – дева слегка поклонилась. В её жесте чувствовалась приязнь и смирение, однако правая рука по-прежнему покоилась на рукояти рапиры. Не мудрено, ведь её слова жестоко оскорбили моего повелителя. И он нашёл достойный ответ.

- Возможно, в такой глухомани как эта ваша Элия совсем не знают о соседях, но я Николай, второй принц Лурезиля. Я не наследую престол. Просто командую армией, стоящей перед вами и готовой вступиться за своего оскорблённого господина!

Наша соперница несомненно испугалась, но удивилась ещё больше. Ей было сложно поверить в то, что могучего и прекрасного завоевателя Элии отец и брат оставят без заслуженной награды.

Подобное обращение повергло моего повелителя в ещё большую печаль. Оказалось, что враг понимает его и оценивает его заслуги гораздо лучше, чем собственная семья. Как оказалось впоследствии, враг был вовсе не врагом. Дева показала документ, скреплённый печатью Князя и удостоверяющий её как графиню и правительницу Тамана. Всё это время мы готовились к бою с союзниками! С такими же радетелями о судьбе Параракса, что приняли предложения Всетемнейшего властителя севера. Как лицо младшее по происхождению, леди Лэнс, а именно так звали командующую нашими новыми друзьями, любезно согласилась присоединится к походу, встав под начало принца Николая. Мой господин не мог отказать, приняв на себя бремя командования теперь уже тысячным войском.

Ночь застала министра общественных связей за работой. Многие в королевстве считали, что его работа казнокрадство, однако всё было не так. За работу Валианту платили жалование, воровал же он совершенно бесплатно, можно сказать, для души. Впрочем, в последние недели любимое ранее увлечение не радовало министра. Почтенный Гуамоко больше не просматривал отчёты и не жаловался Мизори. По сути, Валиант мог творить что угодно. Уж если мудрый филин не всегда мог раскрутить схемы, которые он использовал, то где там это сделать заваленной работой по самые кончики эльфийских ушей Мерль? Да если даже она его раскроет, то что сможет сделать? Казнит единственного по-настоящему преданного ей администратора? Нет, эльфийка слишком расчётлива для подобного. Пока он на её стороне, то может творить что душе заблагорассудится.

И это ему не нравилось.

Не то чтобы Торблета мучила совесть. Скорее чувство самосохранения твердило ему, что следует остановиться. Что их надломленная страна и стоящая на пороге решающей битвы столица нуждаются в деньгах гораздо больше, чем он. Ведь Валиант прекрасно понимал, очередной загородный дом с собой не взять, а деньги, даже если удастся довести их до какого-нибудь мирного государства, у него отнимут такие же ловкие и находчивые чиновники вроде самого Валианта. Только остановиться он не мог в силу своей натуры и привычки.

Перо министра в очередной раз скользнуло по белоснежным страницам расчётной книги, занося туда столбики сумм. Мечи превращались в вазы и блюда, доспехи в изысканные платья, солдатское пиво и хлеб в дорогое вино и редчайшие деликатесы. Валиант был настоящим волшебником.

В какой-то момент мужчина не выдержал и с силой швырнул книгу оземь.

Он сам не мог в это поверить, но ему чертовски не хватало Торвальд. Если бы Её Величество была здесь, она бы в два счёта научила его любить родину! Ведь королевская оплеуха была прекрасным нелетальным воспитательным средством. Министр улыбнулся, челюсть ещё помнила тот злосчастный случай, когда он по ошибке стащил часть денег, предназначенных для найма королевского массажиста, а другие части тела помнили, что с ними сделали, когда он предложил массажиста заменить. Эх, Если бы Мизори вернулась, он бы ей не одного, десять массажистов купил!

В изысканном канделябре потухла ещё одна свеча. Нужно закончить сметы к утру. Времени до решающего сражения оставалось всё меньше.

Одинокий домик на опушке леса заметить было непросто. Если бы не блеклый свет, пробивающийся сквозь занавески, то укрытое в сени огромной ивы здание не разглядеть и с десяти шагов. Живущая здесь семья уже готовилась к последней перед сном трапезе. Мать семейства, смазав капканы и сложив их в углу, ставила на стол то, что в них попалось. Её муж ещё возился с арбалетом, меняя засохшие и потрескавшиеся плечи на новые. В этот самый момент в комнату вошёл старший сын. Боязливо озираясь, он как бы невзначай спросил: