- Не вздумай даже шелохнуться, – повелительный тон эльфийки лишь рассмешил лича, – или...

- Твой рогоносый ишак даже подойти ко мне не сможет, – прервал речь остроухой маг. То, что сердце является источником заклинания, он догадался практически сразу. И с трудом скрыл радость, когда при его приближении единорог отпрыгнул в сторону. Теперь он получит не только безграничную магическую мощь и бесконечную магию, но и станет обладателем абсолютной защиты от света, что не может не радовать.

- Ишак тут только один, – скелет обернулся. На него смотрело острие арбалетного болта, вернее склянка с неопределённой жидкостью, его заменяющей.

- Эй, ты чего? – некромант попытался изобразить удивлённое возмущение, что при отсутствии лица получилось плохо. – Мы же друзья, разве нет?

Девушка даже не моргнула. За свою долгую жизнь она узнала достаточно людей, эльфов, гномов, оборотней и личей в том числе. Знала и читала как раскрытую книгу. Мерль умела обманывать, но никому за последние три столетия не удавалось обмануть Мерль без её на то высочайшего позволения. Легко и непринуждённо поведала она некроманту, к чему могут привести излишне резкие движения. А нового мага будет найти не сложно, благо Клаус прихватил с собой ещё один кусочек кристалла, который она, как наследница покойного мистера лича, с радостью ему предложит.

Мистер лич остановился. Перед пустыми глазницами замелькали очертания зала, единорог, девушка с ручным самострелом. Требовалось срочно что-то решать. В отличие от агрессивности, на меткость Мерль не жаловалась. Но сможет ли арбалетный болт быть быстрее духовной стрелы? Что произойдёт, если маг резко направит посох на девчонку, а незримый поворот его барабана отправит сгусток магической энергии в сторону шантажистки? Успеет ли она выстрелить? Распадутся ли во вспышке предсмертной агонии кости некроманта, лишённые источника магии? Или настырная эльфийка больше никогда не будет создавать ему проблем, обретя мир и покой в его лаборатории?

- Даже Мизори от этой штуки не смогла увернуться, – точно читая мысли, сказала девушка. – Да, ты прав, это тот самый арбалет, из которого стреляла Эмма.

Стрела из митрила либо холодного железа с одним из реагентов на случай, если выстрел не попадёт точно в сердце. От такой стрелы не спасёт духовный щит. Клаус отмёл первоначальную идею. В его распоряжении был Ткач, а последний, в отличие от большинства посохов, практически полностью сделан из митрила. Можно попробовать использовать его в качестве защиты. Клаус выставит ветвистую верхушку перед собой, сбивая стрелу, даже если она рикошетом повредит его тело, подобным можно будет пренебречь. Эфирные руки столь же хороши, как живые, одной такой конечности хватит, чтобы метнуть Ткача в девушку. Через мгновение шипы пронзят её, словно спицы бабочку. Потом, правда, придётся изрядно поработать иголкой и нитками, штопая остроухий трофей, но это мелочи.

Капюшон плаща соскользнул на плечи, обнажая краешек обруча, который Клаус заметил лишь несколько секунд назад. Розу ветров – герб Параракса – ему не спутать ни с чем иным. Остальные элементы доспеха Торвальд, судя по всему, тоже были на остроухой, отвечая на вопрос, что именно в течение всего времени путешествия не позволяло ему приблизится к девушке. Митрил не только защищал от чар, пробить чешуйки нагрудника чем-либо кроме адаманта практически невозможно.

Ничего. Пусть эльфийка и защищена от чар, он может подчинить себе любого обитателя замка, лишённого такой защиты. Девушка слишком мягкосердечна, чтобы стрелять в человека. И тогда она просто убьёт Клауса, чтобы разрушить чары...

Что же теперь? Чёрный маг продолжал стоять в нерешительности, продумывая один вариант за другим. И тут же их отметая. Маг не может проиграть простому смертному, это закон Континента, но каждый его план терпел фиаско ещё до начала, а времени оставалось всё меньше. Ещё чуть-чуть, и за спиной раздастся знакомое.

- Клаус, негодник, что ты тут вытворяешь?!

Некромант медленно повернулся. Душа провалилась в пятки и продолжила путь вниз, навстречу другой стороне планеты.

Показалось!

Мизори по-прежнему лежала неподвижно. Совсем как минуту назад. Или две? Сколько времени они вообще стоят и играют в гляделки? Взгляд на циферблат громоздкого часового шкафа вызвал у мага недоумение: с момента приживления сердца прошло полчаса. За напряжением и бесчисленным анализом вариантов он совершенно утратил чувство времени.

Но Торвальд так и не шелохнулась. Почему? Он ведь всё сделал правильно, и магия пошла по телу. Некромант напряг духовное зрение. Как и раньше, поток первоматерии плыл от кристалла к осколку, наполняя девушку, но энергия вовсе не задерживалась в ней, а растворялась, расходясь в окружающем пространстве. Её тело не контролировало первоматерию.

====== Жизненный цикл надежды. Часть вторая ======

Примерно в то же самое время.

Путь сквозь подпространство не похож на земные прогулки. Влекомые зовом незримого маяка, девушка и филин плыли меж душ живых существ, петляя в псевдопустоте, огибая месторождения магически активных минералов, а в один момент поток даже прошёл сквозь тёмноэльфийский город. Поселение мрачного народа располагалась на такой глубине, что местные, кажется, понятия не имели о существовании поверхности. А поверхность игнорировала их. Каменные башенки, выдолбленные в скалах пещеры, освещённые блёклыми кристаллами, их обитатели, негостеприимные и скрытные, были заняты своими обычными делами – всячески злодействуя. Особенно Мизори понравилась баня боевой академии, где красноглазые особо злобно драили друг друга жёсткими мочалками.

Но город остался позади. На смену ему пришло чувство скорого завершения последнего путешествия. Источник зова всё ближе, часом раньше или позже они канут в небытие.

- Коль скоро завершение не за горами, – со вздохом сказал филин, – мне хотелось бы попросить прощения у госпожи. Из-за моей трусости и некомпетентности вы расстались с жизнью.

Королева остановилась. Нет, душа её по-прежнему двигалась в пространстве, но призрачные ноги более не перебирали пустоту.

- Тебе не за что извиняться, Гуамоколатокинт, – подумав, ответила чародейка. – Скорее здесь моя вина. С самого первого дня нашего знакомства ты учил меня самостоятельно принимать решения и последствия этих решений. И вот в тот самый момент, когда от моего решения зависела судьба государства, я доверилась пьяной пичуге! Причём в военном вопросе, том самом, что ты всегда называл своим исключительно слабым местом.

- Какая проницательность! Не зря два года назад я сказал, что вы будете превосходной королевой. Но всё же поражает отсутствие гнева в такой ситуации. Какой самоконтроль!

Лишённые плоти щёки не могут краснеть, тело без лёгких не выдаёт волнение участившимся дыханием. Столь простые моменты, о которых даже не подумал мудрый филин, прекрасно осознавала Мизори. Как и то, что призрачной ногой не заехать по птичьему заду. Но в этом последнем пути навстречу неизведанному вовсе не стоит показывать напарнику нерешительность. Пусть верит в её магические познания столь же твёрдо, сколь она когда-то верила в экономические познания Гуама. Тем более, филин так искренне её хвалил. Никогда ещё Торвальд не приходилось слышать о себе так много хорошего.

«Прямо как на похоронах» – с грустью отметила девушка. А птица не унималась, вещая о том, сколь скоротечной оказалась жизнь молодого дарования, и что сейчас Мизори, наверное, безумно огорчается по данному поводу. Мизори все ещё хранила молчание, лишь один раз королева инстинктивно вздрогнула, когда её мыслей коснулся образ рыжеволосой девушки в зелёном платье. Возможно, Мерль на этом свете единственная, кто в ней по-настоящему нуждается? Хотя... Нет! Долой подозрения! Стоит избавиться от всех этих связанных с эльфами стереотипов, дабы сохранить светлую память о подруге и уберечь себя от ненужных послесмертных терзаний. Остальные справятся без неё. Торвальд даже злорадно усмехнулась, когда представила, что её Всетемнейший приемник сделает с распустившейся кликой из министров и интендантов.