- Нет. А вы не заколдованная принцесса? – спросил осёл.

Мерль покрутила на пальце прядку платиновых волос, стыдливо пряча лицо. С одной стороны, ей было приятно сравнение с принцессой, с другой стороны, слово «заколдованная» подразумевала превращение. А все знают, что принцесс обычно превращают во что-то уродливое. Поэтому Мерль решила проявить скромность и сказать правду.

- Нет, – выдала она, приседая в реверансе, – я самый обыкновенный эльф.

- В таком случае, я самый обыкновенный единорог, – ослик поклонился в ответ.

Мерль вспыхнула. Ещё никто со времён становления Мира не оскорблял старого гоблина столь изысканным образом. Издёвка была столь тонкой, что она на какое-то время замолчала. На целых две секунды.

- Вообще-то, я соврала, – заискивающе заявила она. – На самом деле я не эльф, а полуэльф.

- О, понятно. Значит ты полуэльф-полуэльф?

- Ничего не понимаю. Я полуэльф-полугоблин! Хотя честнее будет сказать просто гоблин... И потом, разве ты не должен был ответить, что ты самый обыкновенный осёл?

- А разве гоблины не эльфы? – осведомился длинноухий. – Меня довольно давно держат в ящике, и видно я отстал от жизни, но кажется богиня неудач не сотворила вас как эльфов?

Гоблинша слушала, разинув рот. Осёл говорил странные вещи, поминая предания древнейшей древности словно это было вчера. Да и какая вообще разница, кого сотворила Рааша? Важно, как это творение называют другие. А её называли гоблином, потому что нос в отличие от волос не выпрямишь и в белый цвет не покрасишь. Ей попался крайне редкий экземпляр сумасшедшего говорящего осла.

- Я единорог, – повторило животное.

«Сумасшедшего говорящего осла с манией величия,» – отметила про себя Мерль.

- О боги, ну почему никто не хочет верить в то, что я единорог!? – не выдержал собеседник.

- Наверное потому, что ты выглядишь как осёл.

- Нет, нет, нет! Это ослы выглядят как единороги. Мы появились раньше. Кстати, откуда ты знаешь, на что мы похожи? Ты видела кого-нибудь из нас?

Девушка возложила длань на лицо. Конечно она видела! С каждой третьей картины или герба на неё пялится эта рогоносая образина. А впрочем... Служила она одной престарелой леди. Так у той в каждой комнате висели собственные портреты. Написанные двадцать лет назад. С совершенно посторонней женщины. – У тебя рога нет, – наконец нашлась она.

- Вообще-то, есть.

- А ты покажи!

- А вот и покажу!

- А вот и не пока... – слова застряли в глотке гоблинши, когда пред ней предстал преображённый ишак. О, это был всё тот же серый ослик средней длинноухости, только кисточка хвоста светилась ярким, куда более ярким, чем солнечный, светом. Но самым удивительным был сотканный из такого же сияния рог, выросший прямо на месте белого пятнышка.

- Но... Как?!!! И почему?!

- Сия тайна может подвергнуть опасности в неё посвящённого, а я не хочу желать тебе зла, маленький эльф.

Стоит ли говорить, что уже через секунду Мерль повисла на единороге, умоляя его рассказать? Какие бы опасности не сулила история, она не могла быть опаснее, чем испытание построенного ей намедни гоблиномёта.

Эта история случилась давным-давно. В ту пору, когда эльфы ещё были яростным и агрессивным народом, проживающим свой век в бесчисленных войнах.

- Погоди-ка, ты ведь про орков только что сказал!

- Когда-то эльфы были орками. И вообще, не перебивай меня, полуорк!

Так вот. Войны были излюбленным развлечением богов. Им нравилось, как сражаются бойцы, вся это кровь и многочисленные смерти. Им нравилось, как во славу их приносятся жертвы на поле брани. Но нравилось не всем. Бог света Солар и богиня добра Люмина решили изменить установленный порядок, создав новую, чистую расу, преисполненную добра и благородства. Расу, которая должна была стать для всех примером. И они создали...

- Эльфов!

- Да нет же, они создали единорогов.

Мы стали вершиной творения старого мира. Нас наделили красотой, непреклонностью и упорством, силой и статью, достойной правителей Нового Мира, умением разгонять тьму и повергать зло, умением врачевать раны и отвергать саму смерть.

- Но ты же осёл!!!

- Маленький эльф совсем забыл, когда происходили те события? Старый мир являлся местом суровым и негостеприимным, а тогдашней вершиной творения в нём были орки. И потом, мы именно такие, какими нас задумали Солар и Люмина. Вестники света не должны внушать восхищение, им чужда гордость, а нести они должны радость и веселье. Много лет спустя эльфы извратят заветы богов, впав в гордыню, однако поверь тому, кто говорил с самим Соларом. У него было прекрасное чувство юмора и весьма забавный облик.

Итак, план двух богов начал своё осуществление. В самый кровавый и мрачный, в самый голодный и жестокий год мы были посланы в сотни орочьих племён, неся с собой истинный свет.

Ослик остановил повествование.

- Чего замолчал? Они что, свет не приняли?

- Приняли.

- Тогда почему на Континенте последнего единорога видели несколько эпох назад?

- Потому что они нас съели.

Так получилось. Орки не очень умны, и они сочли божественную гуманитарную помощь как помощь непосредственно пищей. Поверь, выглядело всё это столь же ужасно, сколь и звучало. В ту ночь тысячи костров по всему миру грели котлы, в которых варили божьих посланцев. План творцов провалился, но последствия того пиршества не прошли бесследно. Всё добро, что некогда содержалось в нас, передалось оркам. Они изменились. Преобразились телом, духом и разумом. Возникли эльфы.

Мерль почесала кончик носа. Орки съели единорогов и стали эльфами. Ну что ж, звучит правдоподобно! Но это не объясняет, почему её новый знакомый сидит в ящике!

Вопросы следовали один за другим, перелистывая страницы дня. Юникхорн, именно так звали единорога, поведал ей о своих странствиях. О том, как выжившие дети Солара и Люмины путешествовали по миру, неся с собой свет и надежду. Только с каждым годом их становилось всё меньше. Теперь за ними охотились не ради мяса, а ради ценной в алхимии крови и драгоценных рогов, несущих в себе великую силу. Вскоре к магам и алхимикам присоединились эльфы, которых совсем не прельщала мысль об огласке своей родословной, орки по тем же основаниям, людские дворяне и паладины, у которых единорог на каждом третьем гербе, и которые не хотели менять художественные изображения на подлинные. Единорогов истребили. До последнего. И этим последним посчастливилось оказаться мне. Видишь ли, желая защитить нас от полного вымирания, боги сотворили пророчество, согласно которому после гибели последнего единорога на мир снизойдёт великое бедствие. Боги частенько хитрили с пророчествами, среди них было немало ложных, но тем не менее никто не хотел проверять их подлинность на себе. Меня было решено посадить в ящик. Самые древние аристократические фамилии людей, эльфов и орков создали Общество – организацию, между членами которой передавался ящик и которая хранила великую тайну.

До ночи оставалась всего пара часов. Достаточно, чтобы Мерль поведала новому другу историю своей удивительной жизни. Ещё, как выяснилось, вопреки традиции единороги любят морковку, а не невинных дев. Морковки и сказаний у гоблина оказалось в избытке.

- Слушай, а не хотел бы ты ещё чего-нибудь? Кроме морковки. Ну, трубочку выкурить, например.

- Единороги не курят. Однако есть кое-что, чего мне действительно хотелось бы. Я много лет не видел солнца, не ощущал его теплоты, не наслаждался игрой лучей на зелёной скатерти лугов, не чувствовал ветра в ушах, пробегая по ржаному полю, когда колосья хлеба щекочат пузико.

- Да поняла я, – замахала руками гоблинша. – Освободиться хочешь!

- Да. Но это, увы, невозможно. Клетка заперта, ноги мои в кандалах. Эй, погоди, что ты делаешь?!

Мерль ничего не делала. Замки на клетке она вскрыла ещё во время беседы, просто чтобы занять руки. У кандалов же не было ни шанса. Юникхорн продолжал стоять столбом, а Мерль уже во всю колошматила его пятками по бокам.