- Ты нам прям идеал описываешь.

- Почему нет? Ведь, кроме всего прочего, она была самым смелым человеком из всех, кого я знал. Нет, на драконов не ходила. Да и много ли нужно смелости, чтобы затравить бедное животное с парой сотен элитных солдат за спиной? А вот чтобы отказать гвардейцу, будучи обычной девочкой, необходима подлинная отвага. В дом братьев Ирэн вошла в качестве жены младшего.

- Счастливый конец? Только при чём тут Торвальд?

- Увы, не конец. И уж тем более не счастливый. Королевские гвардейцы – ранимые существа с очень нежной психикой. Спустя полгода сапожник стал замечать за супругой странности: она частенько налетала на косяки, поскальзывалась на мокром полу, падала с лестницы. Влюблённость не способствует дальновидности, она способствует терпению. Но даже влюблённость не способна поддерживать людей вечно. В один не очень прекрасный вечер герой нашей истории обнаружил жену совершающей маятниковые движения в петле. Не буду рассказывать о прочих злоключениях, предшествовавших этому событию, но похоронив жену, мужчина отправился утешаться в кабак. Кабаки волшебное место, между прочим. Могут поведать о потаённом, о прошлом и будущем не хуже любой гадалки. Сапожнику наконец-то рассказали правду, и как каждый добрый душой и кроткий нравом человек, он отправился мстить. Давайте снова без подробностей? Скажу лишь, что гвардейцы носят весьма прочные кольчуги.

- Гвардеец убил своего младшего брата?

- О, нет, Кристоф никогда не поступил бы так. У него был скудный ум, но весьма богатая фантазия. Его братец желал справедливости, и он решил ему эту справедливость предоставить. Привёл на суд Ледяного Властелина, обвинив в покушении на собственную жизнь.

- Моя Леди говорила, что Дорц был справедливым королём, – повторила эльфийка.

- Когда дело касалось дележа коров – возможно. Гвардия же символ королевской власти и могущества. Кому какое дело до мёртвых простолюдинок? Сапожника приговорили к казни, но перед этим бросили в тюрьму, дабы он в течение нескольких лет наслаждался ожиданием собственной смерти. Прошли годы, мужчина оброс и исхудал, его мир сузился до зарешеченного окна, выходящего во двор замка. Одна мысль ещё теплилась в нём, последняя надежда, что кто-нибудь восстановит справедливость. Мы так устроены. Верим в справедливость, когда верить больше не во что. Он молился Укухту, Люмине, Солару, и словно ответы на его молитвы приходили герои. А потом он видел, как героев хоронят на специальном кладбище. Нет, светлые боги ему не помогут. Зло способно одолеть лишь большее зло. Меж тем, до отсроченной казни оставался последний день.

- Плохой конец?

- О, вовсе не конец, и совсем не плохой. Когда надежд больше не осталось, сапожнику явились самые красивые ноги из всех, что он видел в жизни. Да, увидел через окошечко. А потом произошло нечто невероятное: толпа людей ворвалась в темницы, сметая стражей и выпуская узников. Лишь тогда наш герой узнал, что благородная чародейка освободила Параракс от ужасного тирана и его клики, принеся сотням невинных граждан свободу.

- Спешу заметить, что освобождение преступников было не лучшей идеей. Они далеко не всегда невинны, – не преминул вставить замечание прокуратор.

- Но я-то был невиновен. Какое мне дело до остальных? Торвальд спасла мою жизнь, подарила свободу, осуществила месть, о которой я столько мечтал. Она удивительная женщина. Я наблюдал за ней с того самого дня, и моё восхищение лишь росло. Она всегда вставала на защиту людей, даже если они её ненавидели, могла проявить снисхождение, но никогда не прощала врагов, гордилась собой, но не презирала других и ни при каких обстоятельствах не сдавалась. Я восхищался ей как королевой и как женщиной. Меньшее, чем я мог отплатить за её подвиг, это посвятить свою жизнь служению короне. Но теперь, увы, её больше нет, и жить мне незачем.

- Я так тебя понимаю! – Вероника прижалась к сапожнику, обнимая мужчину за плечи. – Я тоже потеряла любимого человека.

- Ничего ты не понимаешь! – огрызнулся Густаво. – Ты одного потеряла, а я целых трёх! Трёх!!! Двух в один день! Кто вторая? Да была одна девушка, её имя ничего вам не скажет. Какая к барлогу измена?! Торвальд никогда бы не обратила внимания на тощую размазню вроде меня, так что не вижу проблем в том, чтобы завести семью с человеком, который тебе нравится, и продолжать восхищаться человеком, которого любишь.

- Да ты, однако, стратег, – отметил Сапарк. – Но вообще, моя жизнь ведь тоже не сахар. Знаешь, как меня за глаза называют? Милой жёнушкой! А я, между прочим, прокуратор! Это как граф, только выборный. И вместо подлинного уважения меня считают чем-то вроде зверька-талисмана, а супруги беззастенчиво используют в политике и постели.

Ремильеро промолчал. Если бы он был поздоровее, то дал бы за подобное перечисление невзгод в наглую морду молодого человека. Но сейчас ему ничего не хотелось. Кроме, разве что, овладения некромантией на уровне, доселе неведомом на Континенте.

- У тебя ещё всё впереди, – знаменосец ободряюще потрепал эльфийку по волосам. – Погорюешь лет двадцать-тридцать и отправишься дальше по дороге жизни. Ты же эльф, она у тебя длинная. Обязательно встретишь настоящую любовь. Надеюсь, он окажется эльфом.

- Подожди! Но ты же человек! – внезапно воскликнула Вероника.

- Да, но что это меняет? – не понял Густаво.

- Ты можешь отомстить! В смысле, люди же злые и мстительные! Если у тебя нет смысла жизни, то им может стать месть. Я в книжках читала.

- А ведь действительно. Но подожди! Если месть удастся, то у меня снова его не будет.

- Глупый. Как же она удастся, если тебя не то, что Князь, а первый попавшийся алаарец прихлопнет?

Густаво задумался. Мысль была здравой. Посвятить жизнь мести Князю не менее благородная и безнадёжная задача, чем посвятить её Торвальд. Стоит попробовать. Однако сначала стоит пережить болезнь и вернуться в столицу. Где-то здесь он видел старый котелок, в речке должна водиться рыба. Одним словом стоит позаботиться о себе перед тем, как заботиться о врагах.

====== Конкурс слезливых историй. Часть вторая ======

Мир помнит день и час, когда замолчали боги, когда потухли алтари храмов и обитатели Мира остались наедине с самими собой. Не самая лучшая компания. Сложно передать тот хаос, что творился в городах и деревнях, в умах людей и в природе. Молитвы перестали достигать небес, наводнения, засухи, землетрясения, болезни, нашествия нежити и диких зверей – всё то, что испокон веков отводилось ценой богатых даров и обильных жертвоприношений, обернулось бесчисленными жертвами и катастрофической разрухой. Гнев народов обернулся против жрецов и королей, добавив к общему хаосу ещё больше крови. Особенно досталась жрицам тёмных эльфов, коих даже ценящие женскую красоту дроу перебили едва ли не половину. И словно венчавшей торт вишенкой расцвела буйным цветом магия элементов. Мы, элементалисты, существовали и раньше. Но было нас мало, наши заклинания не могли сравниться с силами жрецов, а учитывая то, что мы не зависели от богов, храмы нас недолюбливали. Очень быстро получилось так, что всю вину за хаос и разруху решили возложить на нас, попутно обратив наши способности на службу властям. Нас попытались переписать и подчинить правилам. Мы отказались.

Это событие вошло в историю Континента как Война Трехсот против Мира. Разумеется, магов было гораздо больше, даже тогда, но способных непосредственно к войне набралось чуть больше трёх сотен. Мне рассказать, чем всё закончилось? Ну, о том, как население Континента уменьшилось примерно на пятьсот тысяч, а маги потеряли лишь десятерых? О, не удивляйтесь. Вы даже не представляете, на что способна армия чародеев. Могущественнейшие из них стоят небольшой армии, но сложно передать словами, каких высот достигает колдовство, когда магия элементов сливается воедино. Мы можем разрушать города и целые страны, стирать из истории нации и народы. Чего? Щиты отрицания? Тогда их ещё не было, да и кто бы их заряжал? Холодное железо? Серьёзно? Его было мало, и оно не спасало от такого напора магии. Лишённые дара начали войну, в которой у них не было ни шанса на победу. Начали подло, с сожжения странствующей ведьмочки. Свора эльфов заломила девушке руки, привязала к столбу и сделала то, что они привыкли делать с колдунами многие века. Жаки её звали. Совсем ещё молодая элементалистка, сбившаяся с пути и забредшая в Бескрайний Лес. Что? Она нарушила эльфийские законы? Если бы эльфийские законы нарушил жрец, его вряд ли ждала бы кара более жестокая, чем занудная лекция о священности природы. Да, за поступки надо отвечать. Вот ваши сородичи и ответили, ответили так, что до сих пор простой люд пальцем мага не тронет. Маги одержали победу. Континент пал к их ногам, старые властители были изгнаны, и с той поры в мире воцарился новый, лучший порядок.