Добравшись до внутренней стены, умело избегая часовых, мужчина вскочил на один из карнизов. Подтянулся, используя бойницу в качестве точки опоры, следующим уступом стало горло случайно подвернувшегося гоблина. Ну вот он и наверху. Готовься к смерти, Торвальд!

Прохладный ветер всколыхнул выбившуюся прядь белых волос. Трон был пуст. Площадка на вершине башенки безлюдна. Ни королевы, ни каких бы то ни было её признаков.

Печаль его не знала границ. Остаётся топить горе в осмысленной, но от того не менее беспощадной резне.

- Начинайте атаку, – голос эльфа не скрывал досады. Красный камень мигнул, когда его связной принял сигнал. Отряд выдвигается.

Всё же Князь превосходный стратег. Плато было отвесным и почти полностью перекрывалось армиями, но никто не мог помешать небольшому отряду во главе с Дюралем под покровом рукотворной ночи воспользоваться альпинистским снаряжением и пройти прямо по гранитным стенам, выбравшись в тыл вражеского войска. Теперь Карнажу требовалось лишь дождаться своих людей.

- Госпожа Мизори, – шамкающий голос за спиной дроу прозвучал как раз в тот момент, когда тот намеревался покинуть излишне открытое место.

Глаза тёмного эльфа встретились с глазами человека. Сморщенный старичок взирал на него не то с удивлением, не то с испугом. Но Карнажа не обмануть! Он с самого начала понял, что с личным докладом к королевам случайные пенсионеры не ходят. Во всём Парараксе лишь один человек подходил под облик неслучайного пенсионера. Его имя Гартон Хайниц, и он глава одного из наиболее почтенных наёмничьих семейств северной части Континента. Голова сего престарелого господина станет достойным утешительным призом!

- Госпожа Мизори, почему вы не отвечаете? Я вам в трубочку кричал. Или я опять трубочки перепутал? – изрёк командующий, давая понять, что в темноте совсем непросто отличить один тонкий силуэт от другого, особенно когда ты стар и подслеповат.

Старик шёл в его сторону совершенно беззаботно. Какая тонкая игра! Какая качественная симуляция маразма! Не будь Дюраль урождённым дроу – воплощением подлости и коварства – возможно даже поверил бы хитрецу. Остаётся надеяться, что дерётся он столь же умело, сколь играет.

- Умри, червь! – прокричал фон Пельтон, синхронно выхватывая клинки и бросаясь на врага. Его манёвр, простой и прямолинейный на первый взгляд, таил в себе несколько уловок. Но все они разбились о непоколебимую волю противника. Тот не шелохнулся, ни взглядом, ни движением не выдав своих намерений. Карнаж был вынужден отступить, уйдя от предполагаемой атаки серией акробатических пируэтов. Враг снова не реагировал, хитрец знал, что вряд ли сможет догнать шустрого эльфа.

Оппоненты буравили друг друга взглядами, когда внезапно пожилой командующий принял необычную стойку: голова подалась вперёд, спина слегка согнута, колени тоже, левая рука замерла на рукояти меча, правая схватилась за область сердца. Прошептав нечто нечленораздельное, Гартон Хайниц пошатнулся и рухнул на бревенчатый пол.

Дюраль долго стоял, не понимая, как воспринимать самую стерильную в своей жизни победу. Видимо как знак того, что он способен одним лишь своим видом напугать противника до смерти. Особенно если этот противник старый, больной и лет так десять не поднимал меча.

С высоты птичьего полёта плато было словно на ладони, и наделённый магическим зрением Аркаринарт видел всё, что происходило внизу. Свалка людей справа затихала, одна армия теснила другую, постепенно вжимая ряды солдат в центр. В тылу поднимались и строились части ударной армии Карнажа. На левом же фланге параракского войска царили мир и спокойствие. Будь Аркаринарт на месте Торвальд, перебросил бы силы слева направо. Строго говоря, будь он на месте Торвальд, то был бы мёртв. Впрочем, можно ли костяного ворона назвать полностью живым?

Отвлёкшись от философских мыслей, птица сделала новый круг, обозревая порядки солдат своей госпожи. Укрывшаяся за рядами княжеской гвардии Леди Адэт заметно нервничала. Фамильяр чувствовал это, несмотря на расстояние. Как бы ни были сильны избранные части Князя, элитной коннице они не чета. Войска Кайла были почти полностью уничтожены, а то немногое, что осталось от Первой Ударной, нельзя воспринимать всерьёз, как и самого обессиленного некроманта. Чуть ниже не затухал пожар побоища между орочьей кавалерией и амазонками. Обе стороны резали друг друга с редкостным удовольствием. Сложно сказать, кто из них ненавидел противника сильнее, но то, что амазонки одерживают верх, было видно наверняка. Остальные орки блуждали в темноте. Маленькая группа алаарцев кружила на почтительном расстояние от зеленокожих, стуча оружием о щиты. Какой орк не побежит на звук битвы? Фамильяр довольно каркнул. Если бы орки и аристократы зажали алаарскую армию в клещи, последней пришлось бы тяжко.

Снова взгляд в сторону госпожи. Несколько огненных шаров врезались в купол параракских выскочек. Как он мог забыть? Мастер Йегуди остался со второй половиной Ударной Армии. Аркаринарт не любил Корзинкина, слишком непочтителен сей тип был с его госпожой, и слишком кичился своим магическим талантом, но в данной ситуации он может пригодиться. Также готовились к вводу в бой последние резервы Всетемнейшего. Занавешенные парусиной клетки спешно открывали, являя миру не самое приятное зрелище. Обезображенные тела тронувшихся умом созданий выпирали сквозь прочные прутья, зубы и когти скребли дерево, тщетно пытаясь ухватить кого-нибудь из готовящих их солдат. Печальные иллюстрации того, чем становятся вампиры, питающиеся кровью животных. За год до вторжения их отлавливали по лесам и пещерам, дабы они в последний раз послужили интересам тёмного княжества. Рядом с клетками собрались их более удачливые сородичи. Отдыхавшие в течение всего боя, они были готовы взять своих уродливых родственничков под ментальный контроль и бросить в атаку. Ещё одна армия кланов, свежая, не тронутая боем, двигалась в сторону форта, дабы поставить точку в сражении.

Превосходно! В сумме у северян ещё достаточно сил для того, чтобы потеснить конницу.

Поток мыслей прервал поток непонятной природы жидкости, окативший костяного ворона с лап до головы. Неупокоенная птица рванулась в сторону, не понимая, что происходит. Ясность в ситуацию привнесло давно знакомое «уху», донёсшееся откуда-то сверху.

Гуам.

Полёт зловредного филина отличался от обычного: его крутило из стороны в сторону, а привычно чинное лицо выражало всю боль этого мира.

Гладко отполированные косточки придётся долго отмывать и сушить, но можно счесть произошедшее подобием броска перчатки. Вызов брошен. Вызов принят!

Грозно каркнув, Бармандрагор набрал высоту. Маневрируя на вертикали, он приготовился атаковать давнего врага заклинанием, но никак не мог прицелиться. Мистическим образом подлая сова уходила из-под ударов, закручивая такие кренделя, что сокол повесился бы от зависти. Разряды духовной магии пронзали чёрное небо, потоки ветра огибали призрачные перья. Они неслись всё дальше, оставляя позади обагрённое кровью плато, проносясь над деревеньками, пшеничными полями и несущими свои воды к океану ручьями. В какой-то момент ворон осознал, что магии у него осталось на одну духовную стрелу – измотанная хозяйка не могла поделиться колдовской силой. Можно было попробовать применить клюв и когти, но птица прекрасно понимала, чем кончится контактный бой с огромным филином. На горизонте показался лес.

Если Латокинт скроется среди деревьев, его уже не достать! Сконцентрировав всё своё внимание и способности, Аркоринарт каркнул последнее заклинание. Духовный разряд пронёсся в воздухе, но за мгновение до того, как он достиг цели, та рванула вниз, уходя в затяжной штопор.

Он проиграл, впервые за два с половиной столетия соперничества! Бармандрагор продолжал таращить полные неверия и бледно-белого света глазницы на выравнивающего полёт противника. Тот оправился лишь у самой земли и теперь беззаботно набирал высоту, готовясь скрыться в лесу. Вот зловредный филин делает очередной манёвр, вот преодолевает последние метры и... со всей скорости влетает в первую же пихту, наполняя воздух таким количеством перьев, которого хватило бы на немалых размеров матрас. В негласном счёте сражения между Парараксом и Алааром последний заработал ещё одно очко.