Фраза подействовала именно так, как и рассчитывала магесса: по телу личного телохранителя вождя пробежала мелкая дрожь, пальцы стиснули стальную рукоять глефы, глаза налились кровью. Сейчас взорвётся.

- Хош-Ага приказал мне выполнять всё, что ты скажешь, – она стукнула рукоятью оружия о землю. – Он сказал, что это хорошо для орков. Но то, что ты делаешь сейчас – плохо и глупо. Да, ты можешь приказать, и я пойду к войнам и скажу им засунуть мешки для добра в их зелёные задницы. Тех, кто не послушает – убью. Или меня убьют. Воля моего вождя священна. Только потом не будет такой силы, что сможет заставить войнов снова пойти за мной. И за тобой тоже. Так-то, – она скрестила руки на груди, пытливо вглядываясь в смуглое лицо женщины.

- Поступай, как знаешь...

Совсем не тот ответ. Телохранитель оказалась снаружи шатра, совершенно не зная, что делать. Голова болела сильнее многочисленных ран, скрытых бинтами. Что она знает? Ничего! Думать – это не для орков. По крайней мере, не для всех.

- Госпожа Инь размышляет? – поинтересовался филин. – Знаете, на западе, далеко-далеко, есть страна Тарлития. Страна как страна, но есть в ней один обычай: особь мужского пола имеет право, нет, даже обязана, во всём помогать особи женского пола. Просто так. Может на секунду представим, что мы из этой страны, и тогда госпожа Инь примет к сведению мнение Болтливой Птицы?

Оркесса недоверчиво свела брови.

- У меня своя голова имеется. Обойдусь без советов, – огрызнулась она.

- Так никто не говорит о советах. Представь, что я обязан помочь...

Армия Параракса входила в город, солдаты растекались по улицам и переулкам, брали под контроль квартал за кварталом. Первой выступила кавалерия, разбившиеся на десятки солдаты заняли дома самых знатных дворянских семейств. Прочие Хайницы – дома аристократов пониже. Это походило на соревновательный забег. С призами! Только хозяева призов об этом ещё не знали.

Пройдут года, и приказ, полученный солдатами, войдёт в учебники военной науки. Он был прост, он был гениален.

«Этот город отныне ваша добыча! Всё, что в нём есть, принадлежит вам! Приходите и берите столько, сколько сможете унести! Кто первый увидел – того и добро! А каждого, кто попробует вам помешать, можете смело убить или обратить в рабство!»

О, как возликовали орки, услышав слова Инь. Многие даже стали прибавлять приставку «Ага» к имени безродной. Только Мун горько усмехнулся, он единственный понял красоту манёвра человеков. Понял, но огорчился не сильно – маленький кусок большого пирога тоже кусок. А уж голодному и вовсе предел мечтаний.

Проблемы зеленокожих начались с того, что на старт они вышли вместе с людьми, которые тоже участвовали в соревновании, а орк хоть и быстрее человека, но только на коротких дистанциях. Так что к моменту, когда запыхавшаяся толпа варваров ворвалась в город, все самые вкусные места были уже заняты «впервые увидевшими». Вторым разочарованием стало то, что никто из горожан не желал оказывать сопротивления уроженцем Западных Гор. А без сопротивления человеков бить нельзя. Но человеки никак не сопротивлялись, даже когда их дома обчищали, даже когда выгребали содержимое кладовых, даже когда какой-нибудь уставший поникший орк умолял гладкокожих пырнуть его какой-нибудь железкой, чтоб можно было принести родителям скальп или череп. Наоборот! Трусливое создание либо падало в обморок, либо бежало долбиться в ближайшую стенку – вскрывать тайник, чтобы страшное и зелёное существо скорее покинуло его дом. В качестве прощального подарка налётчик обычно получал карту, на которой крестиками были отмечены дома наиболее зажиточных соседей. Ничто не сближает людей так, как общая беда...

Да-да, всё верно, человеческая часть армии займёт город раньше орков. Она не допустит грабежей и бесчинств. Они получили строжайший приказ бережно обращаться с местными жителями и их имуществом. Более того, их встретят как избавителей таманского края от нерадивого фанатика. Да, будут цветы и белые платочки, бросаемые вверх шапки.

Филин понуро опустил голову. Будь он человеком, улыбнулся бы своим мыслям. Верно, человеком он не был, но знал их прекрасно. План был лучшим. Лучшим из худших. Таков удел любого властелина. Как жаль, что Мизори никак не может понять этот момент.

Дверь гулко ухнула, слетая с петель. Черноволосый мужчина вытер взмокший лоб, топор, одолженный неподалеку, полетел на мостовую. Под восторженные крики троица ворвалась в дом. Впереди шёл Густаво, при всей своей благочинности мужчина оказался просто-таки идеальным налётчиком. В смысле, освободителем. Ведь они – благородная армия Параракса, которая освобождает несчастных угнетённых людей от ополоумевшего религиозного фанатика. Длинное вытянутое лицо с кучерявыми волосами, пропитанными грязью и потом, прямо-таки говорило о благородных намерениях.

- Ты только посмотри на это! – сероглазая девушка восторженно прижала к груди фарфоровую статуэтку, одолженную с тумбочки. – Чудо просто! Это ж из камня что ли?! Как такое из камня делают?

Шульц неохотно оторвался от серванта. Его навыков пока не хватало для совершения открытия большого ящика, да и силёнок тоже. В таком здоровенном шкафу, как ни крути, будет бутылка чего-нибудь крепкого и сверхдорого. Тётка свалила, Ульфрик склеил ласты, а к новому главнокомандующему он подход знает, благо с пяти лет бегал за спиртовой! Он ведь достоин повышения, взял в плен коня вражеского командира – подвиг всем на зависть. Меж тем послышался хруст и запор отлетел вместе с мясом, открывая доступ к высокоградусной добыче.

- Не обманул лавочник, – знаменосец, бережно прислонив штандарт к стене, разглядывая гобелены, картины, лепнину на потолке. – Пары безделушек из этого дома хватило бы на покупку лошади. А ещё можно заказать в мастерской двуручный меч с волнистым лезвием. Вот бы все бастарды так жили!

Всё верно. В доме проживали внебрачные дети какого-то богатея. Охраны не было – ушли на войну, так что дом был лёгкой добычей. Хоть Её Величество Торвальд и не дозволяла грабить, но кто заметит пропажи пары монеток или дорогого платья? Разве эти мерзкие таманцы не пытались убить их сутки назад? И вообще, чем мизорсбуржцы хуже орков?! Да и не грабят они, а взимают репарации в пользу короны. Именно, местным не отделаться криками «Да здравствует Мизори!», «Долой тирана Олафа!» и гирляндами цветов. Согласно законам логики благодарность есть неопределённая величина, способная переходить из формы виртуальной в вещественную форму. Длинные пальцы ухватили краешек кружевной скатерти.

- Что, именем богов, здесь происходит?! – освободители обернулись на голос, раздавшийся со стороны лестницы. Коренные жители дома в лице средних лет женщины, мальчика-подростка и двенадцатилетней девочки спускались со второго этажа. – Кто-нибудь, позовите стражу!

- Потише, уважаемая, низнаю-как-вас-там, – махнул рукой Шульц, отчего трофейное кольцо, явно не по размеру подобранное, соскочило с пальца, улетев в горшок с кактусом. – Разве вы не видите, что мы заняты? Забираем ваши вещи на сохранение. А то мало ли, землетрясение, пожар... У вас тайник имеется? Деньги? Драгоценности? Эти, как их там... бумажки, которые в ломбардах меняют на золото?

Лицо женщины побагровело.

- Да как вы смеете! Грабёж – тяжкое преступление! Где ваш командир?! Я всё ему расскажу!

Шульц с Густаво смущённо повернули головы в сторону Леи. Как раз сейчас девушка изготавливала фату из занавески и серебряной цепочки от часов. Приметив внимание, сфокусированное на своей персоне, Свенсен ойкнула, едва не выронив зажатый под мышкой коврик.

- Сержант Лея Свенсен, лучники, четвёртая полурота, – представилась защитница короны, стараясь смотреть собеседнице в глаза, а не на серёжки.

- Ах вот как?! – хозяйка буквально взорвалась, бархатно-шёлковой волной она метнулась вниз, едва не сбив с ног знаменосца. Отчаянно попыталась посмотреть на него сверху вниз, топнула ногой, повращала глазами и, не находя слов, погрозила мужчине кулаком. – Тогда я буду жаловаться Сэру Раймонду! У меня длинные руки! Вы ещё пожалеете!