Генерал остановился, залез на табуретку и посмотрел в окно. Сквозь мутное стекло можно было разглядеть очертания города, мачты кораблей, стоящих на рейде, тянущиеся от ворот вереницы повозок. Генерал пребывал в раздумьях. Он трижды отправлял послания в столицу и ни разу не получил ответа. А ведь по всем правилам новый правитель должен был получить от него присягу на верность, или, что более его устроило бы, присягнул на верность ему. Однако не происходило ни первого, ни второго — генерала игнорировали, и генералу это не нравилось.

— Посланник так и не вернулся? — В комнату вошёл высокий худощавый мужчина средних лет в длинной мантии.

— Нет. Похоже, наша новая королева не желает вести переговоры, — вздохнул гном. — А как твои успехи, Конрад? Смог достать информацию о девчонке? Проблемы ожидаются?

— Мизори Торвальд, — тот, кого называли Конрад, поморщился. — Ожидаются, Зы. Я выкупил результаты её тестов, она очень сильная колдунья, да к тому же воздушный маг.

— Как, впрочем, и ты.

— Нет, не как я, совершенно другой уровень. Направлять полёт стрел, предсказывать погоду, менять направление ветра… Я служу тебе уже десять лет, ты знаешь. Но тут нам придётся иметь дело с полноценной боевой магией, заточенной под истребление людей. Хотя одну слабость я, кажется, нашёл: в данных сказано, что она слегка повёрнута на справедливости.

— Слегка? Да она просто чокнулась на ней! До того как потерялась связь со шпионами, они донесли, что эта самая Торвальд распустила армию и стражу!

— Даже так? — Конрад на мгновение задумался. — Ну, тогда, думаю, проблем не будет. Ни один маг не справится с целым войском. А горожане тебе только спасибо скажут за избавление их от этой сумасбродки.

— Да будет так. — Форкинс спрыгнул с табуретки, тряхнув заплетённой в косы бородой. — Прикажи собрать личный состав на плацу. Пришло время для несчастного случая.

По своему опыту гном знал, что на войне несчастные случаи не менее редки, нежели на охоте.

Полянка перед крепостью была заполнена солдатами. Тяжеловооруженная панцирная пехота с длинными копьями и короткими мечами для рукопашных схваток, отряды лучников в кожаных одеждах, с нашитыми на груди железными пластинами, всадники, держащие под уздцы лошадей. Чуть поодаль расположились четыре десятка мечников с арбалетами за спинами в броне из холодного железа. Повозки с разобранными баллистами и требушетами разместились на окраине поляны, рядом с ними теснились полковые кухни и санитарные телеги. Бойцы грозно сидели на корточках. Форкинс гордо шествовал между воинов, его голова возвышалась над рядами. На мгновение гном остановился перед одним из бойцов. Этот, судя по всему, новобранец из рыцарского сословия, стоял по стойке «смирно». Зы на мгновение замер, обошёл вокруг, а потом со всей дури врезал молотом парню в живот.

— Извини, друг, знаю, что благородных людей бить дозволено лишь по голове, но ты для меня слишком высокий.

Завалившийся на землю рыцарь простонал что-то невнятное.

— Поэтому ты того, не зазнавайся, а то ведь следующий раз могу стукнуть пониже.

Восстановив порядок, полководец взобрался на передвижную трибуну, солдаты встали на ноги.

— Воины, мы много лет сражались рука об руку, — голос, усиленный закреплённым на трибуне рупором, разнёсся над полем. — Мы бились под Кроном, Ларгосом и всё… потому что мы гарнизон. Но если бы не были гарнизоном, слава о наших подвигах разнеслась бы до западного моря. — Заметив, что некоторые солдаты начинают зевать, он резко сменил тему. — Сражались мы много, а жалованья нам не платят вот уже год!

Над войском пронеслось громогласное «Да!».

— Две тысячи золотых! И отпускные! И больничные! И подъёмные!

Каждый раз «Да!» звучало всё громче.

— И я спрашиваю, доколе нам терпеть на троне эту глупую и жадную женщину?!

— Кого-кого? — послышалось из строя.

— Королеву, — раздражённо уточнил гном.

— Королеву? Разве не Ледяной Властелин? — голоса звучали с недоумением.

— Боюсь, что нашего дорогого Властелина не стало вот уже как месяц. Он был убит на дуэли той, кто теперь именуется Мизори Первой.

По рядам пронёсся ропот. Хладного Короля боялись далеко за пределами Параракса, он правил без малого тридцать лет и героев за свою карьеру угробил столько, что строгать колья для голов был назначен отдельный человек. И тот, кто его убил… Иметь дело с этим человеком никому не хотелось.

— Чего молчите? Эта жестокая и бессердечная женщина не только погубила нашего достославного короля, но и истребила ни в чём неповинную дворцовую стражу. Всех до единого! Неужели мы не отомстим за жизни коллег?!

— А может, ну его, это жалование? Мы люди не жадные, — робко произнёс один из лучников.

— Да и вроде не она нам за год задерживала, она только за месяц, — присоединился всадник.

— Вы воины или куры?! — заревел Форкинс. — Нас, чтоб вы знали, официально распустили, мы теперь можем делать всё что угодно! Мы больше не армия! Я больше не генерал! Так почему бы вам не стать гвардейцами с двойным окладом, а мне — королём в золотой короне?!

— Да! — вверх взметнулись мечи и копья.

— Заодно проведём перераспределение имущественных ценностей в столице!

— Да!

— А с магом разберётся отряд Рейнора. Чай, не впервой, — гном кивнул на стоящих особняком латников.

Их предводитель, мечник в полном доспехе, браво улыбнулся, подкручивая длинный ус.

— Ну, а теперь попрошу разделиться на две группы, — уже спокойно произнёс Зы. — Кто идёт со мной — направо, кто остаётся — налево. Те, кто против меня — на кладбище, копать себе могилы. Паникёры и трусы нам не нужны.

Брянча оружием и бурно жестикулируя, солдаты начали разгребаться на группы.

Как ни странно, Западные горы располагались на востоке. Виной тому были то ли причуды природы, то ли национальный менталитет. Из-за того, что горы прикрывали западную границу, параракчане именовали их Западными, гарвейцы же, граничащие с Парараксом на востоке, именовали Восточными. Орков, которые фактически жили здесь последние триста лет, никто не спрашивал. Орки терпели, терпели долго и упорно, но порой даже орочьему терпению приходит конец.

Внутри бревенчатый сруб был освещён факелами, что явно противоречило бы нормам пожарной безопасности, не будь брёвна обработаны специальным составом. Пламя мерно покачивалось, а стоило кому-нибудь приоткрыть дверь, так и вовсе начинало вытанцовывать. Орки сидели вокруг потухшего костра, сидели молча. Время от времени один из них запускал в угли руку и извлекал на свет факельный картошку, после чего отправлял её в пасть. Собрание затягивалось.

— Не пойму я, чего мы ждём, — проворчал молодой вождь клана Жёлтых Клыков. — Нас здесь семеро вождей, не хватает одного, его голос всё равно ничего не решит! Не для того ярла выбирали.

— Ло отсутствует по уважительной причине, Шенг, — взяла слово средних лет орчиха в шубе из шкур саблезубых бобров, — у неё умерла бабушка.

— Я не склонен обсуждать её причины, — огрызнулся названный Шенгом. — Я спрашиваю, зачем нам ещё кого-то ждать?

— В словах Шенга есть здравый смысл, — орк по имени Мун отправил в пасть очередную картофелину. — Пока мы здесь сидим, люди живут на нашей земле, топчут нашу траву и дышат нашим воздухом.

— Собратья, всецело согласен с представителями Жёлтых Клыков и Барсучьих Когтей. Люди должны ответить. По меньшей мере, за те гадости, кои они пишут о нас в том, что именуют фольклором. — Лидер Длинных Языков за неимением стола ударил кулаком по земле, раздавив невинную картошку. — Они отзываются о нас, как о дикарях! За это мы имеем право намотать их уважаемые кишки на наши уважаемые клинки. Чем быстрее, тем лучше.

— В мой время всё было другой, — прошамкал старый беззубый орк. — Вы говорите о войне, но поглядите, на кого ты похож?! Орки говорят! Да соберись вожди в моё время, минуты не прошло бы, как началась драка!

— Гнилое было время, — вмешался в перебранку до этого молча сидевший орк. В полутьме зала недобро сверкнули жёлтые глаза. — О да, мы постоянно воевали. Друг с другом! На радость нашим врагам. Вы только посмотрите, до чего докатился народ, перед которым некогда трепетали Западные Земли. Много осталось от Империи Зелёнокожих? Горстка разбросанных по континенту деревушек! Уважают ли некогда славных орочьих воителей? Да роющемуся в мусоре гоблину порой оказывают больший почёт! Нас загнали в горы. Еды здесь мало, и мы триста лет грызёмся промеж собой за эти жалкие крохи!