====== Роль орков в современной внутренней политике. Часть вторая ======

Мизори поняла, что конкретно прокололась. Поняла она это, когда получила форму академии. Суть прокола заключалась в том, что штанов к форме, в общем, и не полагалось, а назывался этот извратский наряд не иначе как хитон. Хитон — это такая рубаха без рукавов, которую много поколений носили обучающиеся колдуны и волшебники. Ещё дали поясок и пару сандалий. Квартирмейстер долго говорил про какие-то рейтинги и заслуги перед учреждением. Как она поняла, штаны или юбку можно заработать примерной учёбой. Но потрепаться ей особо не дали, девочку ждал карцер.

Комната три на четыре метра, деревянные нары, умывальник и туалет. Нашли чем напугать! Однажды её шутки ради заперли в трюме. Бабади в ту пору был в запое, и девочка четыре дня провела в абсолютной темноте в окружении крыс.

Кристалл ярко сиял, освещая оставленные Романом книги. Что ж, приступим к самообразованию. Рука коснулась первой книги, это был упитанный томик в тёмно-синем переплёте.

— Приветствую тебя, мой юный ученик, — послышалось из книжки.

Торвальд в страхе отскочила, набив на затылке шишку. Выругалась. Какая угроза может исходить от куска бумаги? Заматерит её до смерти? Тут ещё под вопросом — кто кого. Меж тем книжка вновь заговорила:

— Я учебник грамматики, твой лучший друг на эти две недели. Начиная с этого момента мы будем учиться читать. Открой первую страничку. Умничка, на этой картинке ты видишь Абаддона. Абаддон на букву «А». Повторяй за мной. А, Абаддон, Армагеддон…

— Дурость.

Книжка замолчала, и в ту же секунду девочку поразил заряд электрического тока.

— Неправильный ответ. Забыл предупредить, мой юный ученик, за неправильный ответ ты будешь получать произвольное наказание посредством прямого физического воздействия.

— Да пошёл ты…

Новый заряд, на этот раз гораздо сильнее. На глазах выступили слёзы. Однако сломить начинающую волшебницу было непросто, вместо очередного ответа она врезала по книге. Том ловко увернулся, взлетев в воздух, и что есть силы ударил её в живот. Мизори согнуло пополам, а книга, в лучших традициях дворовых разборок, навернула ей по хребтине.

— А, Абаддон, Армагеддон…

— А, Абаддон, Армагеддон, — повторила девочка сквозь слёзы.

— Прекрасно. Буква «Б». Балрог, Барон, Баран, Бурундук.

— Балрог, Барон, Баран… Бля…

— Бурундук! — книга ударила валяющуюся на полу Торвальд по почкам, а потом ещё раз. — Бурундук! Бурундук! Бурундук! Повторяй быстрее, у тебя только две недели на изучение трёхгодичного курса.

— Меньше, — в воздух поднялся ещё один учебник. — Не забывай про нас.

Лёжа на полу Торвальд внезапно подумала, что попала в ад. Она слышала о том, что знания — сила, но представления не имела, что всё так буквально. Но ад был впереди. Книгам не требовался сон или отдых. Она тарабанила в дверь, умоляла, чтоб её выпустили, но карцер на то и карцер. Изредка, впрочем, книги пытались быть дружелюбными. Например, Грамматика рассказывал ей сказки. Вернее, одну и ту же сказку про глупую маленькую девочку с интеллектом сковородки. В сказке девочка выходила замуж за прекрасного принца, а тот, видя, что за дура перед ним, сбегал, и она оставалась старой девой. Естествознание тоже рассказывало сказку, только в ней девочка помирала от холеры. И порой она правда мечтала помереть от холеры. Время тянулось так медленно, а силы оставляли её так быстро…

Две недели спустя железные двери открыли. Роман и один из учителей выволокли на свет полуживую Торвальд. На девочку было жалко смотреть: кожа походила на одну большую гематому, на лице множество рассечений, кровь из разбитой головы засохла в волосах. Когда её поставили на ноги, она сделала один-единственный шаг и рухнула на землю, тихо постанывая. Собравшиеся вокруг ученики невольно попятились. Им самим частенько попадало, но чтобы вот так, до полусмерти!

— Приложенная под углом… — лепетали разбитые губы, — тупым предметом… множественные ушибы… запятая… характер повреждений… двоеточие… Бурундук! Бурундук! Бурундук! — внезапно вскрикнула студентка и окончательно провалилась в беспамятство.

Отремонтированный тронный зал выглядел внушительно, пускай даже ремонт заключался в том, что на железное кресло набросили штору. Мизори тоже смотрелась выигрышно. Может, внешними данными она и не выделялась, но высокий рост и длинные волосы придавали ей весьма царственный вид, что вкупе с новым платьем, перешитым из найденного в казармах офицерского мундира, делало её вполне презентабельной королевой. Конечно же, нельзя забывать корону. Но Мизори забыла и вот уже несколько дней не могла найти, а попросить поискать Эльзу или Мерль было стыдно. Да и негоже магу воздуха надевать корону — она может расплавиться.

— Значит, говоришь, что моя стража использует краденые доспехи? — девушка сурово посмотрела на стоящего перед троном торговца. — Причём украденные у тебя?

— Да, ваше величество, — робко ответил мужчина. — Иду я, значит, и вижу на одном из стражников нагрудник, а такой в моём магазине лежал. Даже бирка осталась.

— То есть ты признаёшь, что поставлял оружием разбойникам? — королева нахмурилась.

— Каким разбойникам? Ваше величество, я не понимаю.

— Эти вещи были отобраны у бандитов, которые грабили на дороге людей. Я долго думала, откуда у них такое качественное оружие, но даже представить не могла, что здесь имеет место сговор.

— Что? Их же украли! Честно украли! Я не вру! — мужичок ударился в панику, он явно не ожидал такого оборота.

— Все так говорят, — сухо заключила девушка, — только вот доказать не могут. Меня сейчас интересует другой вопрос. Что с тобой делать и как наказать?

«Вот попал, — пронеслось в голове у несчастного торговца. — А всё жадность. Сидел бы себе тихо. Ограбили и ограбили, а теперь не миновать мне плахи, старик за такое бы точно казнил».

— Головы рубить я не желаю.

«И палача у меня нет», — добавила она про себя.

— А тюрьма пока не отремонтирована. Отпустить тебя, что ли?

— Вы можете? Действительно?! — ужас сменился радостью.

— Могу, только что скажут горожане, когда узнают о том, чем ты занимался? И что они с тобой сделают? Ведь сейчас идёт настоящая война между стражей и разбойниками, и симпатии общества отнюдь не на стороне последних.

И снова сдавленный стон. Наблюдай кто подобную картину со стороны, не поверил бы, что Торвальд занимается допросами всего несколько недель. Несчастный торговец окончательно впал в уныние — он не понимал, что происходит и что ему делать.

— Хотя можно данные расследования не афишировать, — подвела его к ответу колдунья. — В обмен на содействие с твоей стороны.

Конечно, мужчина согласился. Даже если это означало разорение. Жизнь ведь дороже.

Мизори вздохнула. Она понимала, что поступает, мягко говоря, несправедливо, однако девушка сказала чистую правду: в городе, и правда, шла почти что настоящая война. Вольготно чувствовавший себя до этого момента криминалитет не желал сдавать позиции. Труженики плаща и кинжала объединялись в группы, атаковали посты стражи, пытались подкупить офицеров. Оружия на всех не хватало, а справедливость в виду своей нематериальности не могла заменить мечи и копья. Как может правитель цепляться за принципы и нормы, когда вырезают его подданных? Легко. Обычно он так и поступает. Только у Торвальд, два года пробродившей без нормальной защиты и словившей за это время дюжину стрел, был очень предвзятый взгляд на положение вещей. Нужное снаряжение просто изымалось, обычно в счёт налогов, реже — как бы в долг. До выступления в орочьи земли оставалось всего два дня, и к этому моменту столица должна была быть готова.

— Моя госпожа, — в зал чинно вошёл филин, — не знаю, как начать. У меня две новости.

— Обе плохие?

— Первая хорошая. Видите ли, у Параракса на самом деле есть армия. Немаленькая — в районе двух тысяч профессиональных бойцов. Как и полагается армии, она сосредоточена на границах, дабы стеречь рубежи нашего славного королевства. Ими командует весьма заслуженный генерал Зы по фамилии Форкинс. Маленький гном, но большой полководец. Сейчас они, видимо, уже спешат к нам и через несколько дней будут у въезда в город.