– Так вот, – продолжал Решетников. – Введите нам с женой специальные препараты, развязывающие язык. Извините, забыл название. И тщательным образом допросите. У вас есть с собой подобные препараты?! С Ольгой я поговорил. Она согласна!

– Е-есть, – остолбенело выдавил я. – Но они… кхе, кхе… достаточно вредны для здоровья. И потом, после допроса вы будете, кхе… кхе, плохо себя чувствовать.

– Ерунда! – беспечно улыбнулся Андрей. – Перетерпим с Божьей помощью! Об одном прошу: давайте осуществим данную процедуру втайне от Виктора. Не хотелось бы его лишний раз нервировать…

Добровольный наркодопрос полностью убедил нас в порядочности Решетниковых. Они являлись по-настоящему верующими православными христианами, ненавидели всей душой слуг и пособников антихриста, отлично понимали всю опасность распространения «числа зверя», искренне хотели помочь Коновалову в создании «Мусорщика» и готовы были умереть в мучениях, но не выдать Компьютерщика. Кроме того, они обладали необходимыми связями, чтобы тихо, без шума приобрести все необходимое для воссоздания тайной лаборатории. В конце допроса, правда, Ольге стало плохо с сердцем, но мы быстро откачали ее при помощи нашатыря и нитроглицерина…

Удостоверившись в надежности друзей Виктора Ивановича, мы вздохнули с облегчением, под чужой фамилией поставили его на учет в местной поликлинике (для получения инсулина). На случай перебоев с поставками закупили на черном рынке «стратегический запас», оставили ему чемодан с деньгами и, договорившись о связи, с чистой совестью отбыли обратно в Н-ск. Там нас ожидали интересные новости. Предатель внутри Конторы (оказавшийся личным шофером и доверенным телохранителем генерала Маркова) «по пьяной лавочке» угодил под электричку. Хотя в жизни не брал в рот спиртного! А в Администрации Президента скоропостижно скончался от сердечного приступа тот самый тип, который инициировал разработку «Красно-коричневого подполья». Конечно, смерть государственного мужа могла наступить по естественной причине, но уж больно хищный и довольный вид был у начальника Управления, сообщившего мне эту новость. Прямо как у кота, придушившего крысу. Или мне показалось? Не знаю… не знаю…

Кроме того, санэпидемстанция закрыла кафе «Имперская баррикада». Соответствующая инстанция лишила регистрации одноименное движение, а налоговая инспекция напрочь перекрыла кислород газете «Великодержавный интернационализм». Пуримович-Лимонадов до сих пор истошно воет по данному поводу и яростно клеймит «антинародный режим». (Что примечательно, затяжную истерику «революционного вождя» исправно тиражируют ультралиберальные СМИ.) Проклятый Клод Ланцман со товарищи по-прежнему остается недосягаем, и в ближайшее время с той стороны следует ожидать новых, глобального рода пакостей. Вот, собственно, все…

– Давай еще по порции, – отдуваясь, предложил Сибирцев.

Я с сомнением погладил вздувшийся живот:

– А не обожремся? Туалет-то на пляже плохой, загаженный до безобразия…

Ответить Костя не успел.

К официанту подошел холеный мужчина в цветастых шортах, смачно рыгнул и с важностью спросил:

– Пластиковые карточки к оплате принимаете?

– Нет, – смущенно развел руками тот. – Только наличные.

– Почему?!

– Специального аппарата нет.

– Дикари! – громогласно возмутился «холеный». – Неандертальцы! И когда вы научитесь жить по стандартам цивилизованного общества?! Не страна, а…

Тут он столкнулся с моим взглядом, напоенным холодной яростью, осекся, стушевался и бочком покинул веранду.

– Н-да уж, – тяжко вздохнул Сибирцев. – «Ползучее наступление» продолжается, и во многом благодаря таким вот «цивилизованным» недоумкам. Не терпится им получить клеймо на лоб или на правую руку. Не терпится стать рабами Зверя! Ур-роды!!!

Я угрюмо промолчал. Праздничное, отпускное настроение было безнадежно испорчено…

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как и названия улиц, городов, фирм, увеселительных заведений, общественных организаций и т. д. вымышлены. Любые совпадения случайны.

Г. Сарафанов в средней полосе России.

26 августа 2005 г. Около полудня.

На дворе медленно умирало лето. Солнце светило ярко, но грело слабовато. Листва с деревьев еще не осыпалась, но уже вовсю готовилась стать добычей дворников – желтела, жухла, сморщивалась… Окрестные пляжи опустели. В глазах резвящейся во дворах детворы нет-нет да мелькало мрачное предчувствие нового учебного года. А в солидном здании в центре города, под потолком казенного кабинета бесновалась противная толстая муха. Она носилась туда-сюда, надрывно жужжала, с силой билась в оконное стекло и под конец нагадила прямо на кокарду большой форменной фуражки с высокой тульей, которая висела на стене. Однако хозяин фуражки (он же хозяин кабинета) не обратил ни малейшего внимания на столь вопиющую наглость. Полковник Пузырев сидел в кресле за столом и, подперев руками массивную голову, завороженно, словно кролик на удава, смотрел на лежащую перед ним бумагу…

…Труп девочки на вид семи-девяти лет обнаружен в лесопосадках в пятидесяти метрах от Н-ского шоссе. Труп полностью обнажен. Какая-либо одежда на месте преступления отсутствует. На шее потерпевшей туго затянута веревочная петля. По предварительным данным, девочка была изнасилована в извращенной форме, но уже после наступления смерти. В рот убитой засунута пробкой вверх водочная чекушка с несколькими граммами водки на дне. Посмертные изменения: падение температуры тела, трупные пятна указывают на то, что смерть наступила за 12–14 часов до начала осмотра, то есть в районе 19–21 часа 25 августа 2005 года…

Читая и перечитывая сухие строки протокола осмотра места происшествия, начальник сарафановского ОВД постепенно наливался темной дурной кровью. Сегодняшняя жертва была одиннадцатой с начала июня и практически ничем не отличалась от предыдущих. Тот же пол и возраст, то же посмертное изнасилование в извращенной форме и, наконец, та же проклятая чекушка во рту! В городе явно орудовал маньяк-убийца, причем не особо хитроумный. Свои злодеяния он совершал приблизительно в одно и то же время, в достаточно небольшом по радиусу районе. Трупы даже прятать не пытался, обязательно оставлял «фирменный знак»… И тем не менее поймать выродка никак не получалось. Ни единой ниточки ухватить не могли!

И это при том, что… О-о е-мое! – полковник в отчаянии вцепился пальцами в край стола. Правда, там, скорее, компетенция местного ФСБ, но отдуваться наверняка придется вместе. Так уж у нас заведено.

«Да за такое… блин!.. Да за такое, в совокупности… Можно не только погон и должностей… Головенки элементарно оторвут. В прямом смысле!» – затравленно подумал Пузырев, включил громкую связь с конференц-залом, где собрались подчиненные в ожидании его указаний, хотел сказать что-то мудрое и ценное, но вдруг, неожиданно для себя самого взорвался страшным звериным воем:

Дар-р-рмоеды!!! У-р-р-роды!!! В-се-ех, на хрен!!! Все-е-ех сгною-ю-ю!!!..

Вечер того же дня.

Западная окраина г. Сарафанова.

Сегодня глава фирмы «Тантал» Игорь Владиславович Мидасов закончил работу значительно позже обычного. Но не потому, что навалилось много дел. Просто все почему-то не клеилось, ни у него, ни у сотрудников. На решение обыденных, заурядных вопросов тратилась уйма времени. Жена, Виолетта, звонила уже четыре раза и настойчиво интересовалась причинами задержки супруга, хотя обычно ей было наплевать.

– Ты забросил меня, разлюбил! – при последнем разговоре театрально простонала она и, не дожидаясь ответа, швырнула трубку.

«Алкоголичка хренова! – зло подумал Мидасов. – Совсем башню от водки снесло! То ей плевать на мужа с высокой колокольни: одни подруги да пьянки на уме. А то, видите ли, в ревность ударились. Сука полоумная!» Игорь Владиславович скрипнул зубами в бессильной ярости. (Жену он любил и, невзирая ни на что, разводиться не собирался.) Усилием воли Мидасов взял себя в руки и по селекторной связи приказал начальнику службы безопасности Северину готовиться к поездке домой… Машины отъехали от офиса в половине десятого вечера. Впереди – «шестисотый» Мидасова с начальником СБ за рулем. Следом джип с четырьмя вооруженными до зубов телохранителями. Все пятеро до недавнего времени служили в СОБРе, побывали в горячих точках, цену себе знали и обходились недешево. Вместе с тем Игорь Владиславович не считал разумным экономить на охране. Последние месяцы передвигаться по городу стало не безопасно!..