Литмир - Электронная Библиотека

Пока солдаты и крестьяне выполняли мои распоряжения, я отправился к Зераху. Его служанка, та самая Маака, встретила меня почтительно и сразу же проводила к хозяину.

— Я ждал тебя, — услышал я слова Зераха, как только вошел в комнату, где, как мне помнилось, он принимал меня во время наших предыдущих встреч.

Этими же словами он встретил меня, когда я впервые вошел в его дом.

Он пригласил меня сесть напротив, и я спросил, как мог он предвидеть мой приход. Он ответил, что узнал о моем возвращении несколько дней назад и удивлялся, почему я не пришел раньше. На мой вопрос «Зачем нужно было мне торопиться с визитом?» он ответил так:

— До меня, как и до всех жителей Авариса, дошли печальные новости, которые касаются и тебя. Я знал, что ты покинул Мемфис и отправился покорять южные номы. До нас даже долетели отзвуки твоих побед. Поэтому я был уверен, что ты поторопишься вернуться в Аварис, где остались верные тебе воины.

Я ответил ему, что он прав, и я сделаю все, чтобы изгнать из города предателя-Якебхера и его приспешников. Я уточнил, что не пощажу и тех, кто, как я считаю, своим бездействием поспособствовал убийцам моего названного отца и моей супруги. Зерах сказал, что отныне я волен взять к себе Исет, которая все это время оставалась моей супругой. Услышав это, я, конечно же, спросил, знает ли он, где сейчас его дочь. Он ответил, что не знает, но за этими словами последовало признание, повергшее меня в изумление.

— Я до сих пор удивляюсь, почему ты ни разу не спросил, что случилось с моей женой Басмат, матерью Исет, — проговорил он.

Я пояснил, что у меня не было нужды интересоваться судьбой женщины, настоящее имя которой было Несрет, поскольку я был уверен, что ее убили ее же сыновья.

— И ты поверил, что сын может убить свою мать, какое бы прегрешение она ни совершила? — спросил он.

— Убийство матери — преступление, которому нет прощения. Но ведь ее убил Нахаш, который не был ее сыном?

— Знай, — ответил мне Зерах, — что ни Нахаш, самое имя которого мне ненавистно, ни ее собственный сын Ханун ее не убивали. Она до сих пор жива. По крайней мере, я на это надеюсь. Мои сыновья успели связать ее и засунуть в кожаный мешок до того, как вы с Исет пришли к ним в дом. В таком виде они привезли ее ко мне. Но к тому времени я при всем желании уже не мог выбросить ее на улицу, чтобы жители города побили ее камнями. Поэтому я запер ее в доме. И вот однажды к нам пришел торговец, мореплаватель, рожденный на одном из северных островов, которые вы, египтяне, называете Островами посреди моря. Его остров расположен к северу от острова Каптара. В то время его соплеменники на своих длинных лодках приплывали в расположенные на берегах Нила города. Торговали они и в Аварисе, который находится на берегу западного рукава реки. Поскольку приплывали эти торговцы со стороны Хару и Ханаана, первая протока дельты Нила, которая попадалась им на пути, как раз и вела к Аварису. Так вот, этот торговец увидел Басмат. Я сказал ему, что она — моя служанка, рабыня. Должно быть, этот сумасшедший в нее влюбился, ведь она все еще была очень красивой. Он хотел у меня ее купить, и в конце концов предложил за нее столько товаров и золота, что я согласился. Думаю, Басмат была очень этому рада, потому что, насколько я знаю, жить в моем доме было для нее пыткой.

Я сказал ему, что понимаю ее, потому что не сомневаюсь: в доме мужа с этой бедной женщиной обращались как с рабыней. Если верить Зераху, тот человек увез мать Исет на своей лодке. Я спросил, как зовут торговца и как называется его остров. Зерах все прекрасно запомнил: торговца зовут Амиклас, а уплыл он на остров Стронгиле.

Услышав название острова, Астерион незамедлительно обратился к Хети со словами:

— Мы не знаем, кто такой Амиклас, но знаем, где находится остров Стронгиле. Узнай же и ты, наш гость, что это очень красивый и очень богатый остров, окруженный несколькими столь же прекрасными островами, и расположен он к северу от Каптары. Его жители говорят с нами на одном языке, и торговля между нашими островами процветает. На нашем языке «стронгиле» означает «круглый». Этим названием остров обязан своей форме и расположенной в его центре высокой конической горе с глубокой впадиной на вершине. Говорят, что через это отверстие, откуда время от времени вырываются клубы дыма, во времена великой войны богов Офион бежал в недра земли. Возможно, однажды он вновь поднимется на поверхность, изрыгая пламя и дым.

— Не говори так, господин мой Астерион, — обратилась к мужу царица. — Для жителей этого острова было бы большим несчастьем, если бы Офион попытался прорваться сквозь груды земли и камня, которыми богиня-победительница засыпала отверстие на вершине, чтобы помешать ему вырваться из заточения.

10

Месть Гора - i_010.jpg

Хотя уже давно наступила ночь и слуги зажгли лампы, Алкиона попросила Хети продолжить рассказ.

— Ты ведь понимаешь, как нам хочется узнать, что же случилось с тобой, когда ты оказался в столь затруднительном положении!

Все собравшиеся поспешили с ней согласиться. И Хети снова заговорил:

— Я не все рассказал вам о моей встрече с человеком, который, позволю себе вам напомнить, оставался моим тестем. Он наконец согласился сообщить мне, где спрятан мой сын. Оказалось, Амени находился в деревне, достаточно далеко от Авариса, и Зерах уверил меня, что жители этой деревни исключительно ааму. Несколько поколений его соплеменников проживали в том месте, образовав общину, которая подчинялась наместнику Авариса.

Зерах сказал, что я могу поехать и забрать сына в любое время, и добавил, что Иенсес в полной безопасности, так как пребывает под защитой своего дяди и жителей деревни. Услышав имя, произнесенное Зерахом, я был ошеломлен. Я заявил, что моего сына зовут Амени.

— Это его египетское имя, — пояснил мой тесть, — но мы дали ему имя, традиционное для нас, ааму, и для гиксосов. А разве тебя, наследника царства пастухов, не нарекли Хианом? Разве не согласился ты с гиксосами, что отныне это твое настоящее имя?

Что мог я на это возразить? Да и не стоило затевать ссору из-за такой мелочи, как имя. Тем более что Зерах был прав: я признал себя гиксосом и вел себя как знатный представитель этого народа. Я сказал себе, что могу еще немного повременить с поездкой в ту деревню, потому что рядом со мной сын будет в большей опасности, чем в семье своего дяди Хануна. Тесть поклялся, что его сын хорошо относится к мальчику, и я охотно ему поверил. Узнав о смерти деда, я отказался от мысли сделать из мальчика Повелителя змей — в сложившихся обстоятельствах у меня не было времени самому заняться его обучением.

В тот момент моей первоочередной целью было прогнать из дворца Акирума и его приспешников. И следующие слова Зераха только укрепили меня в моем намерении. Очевидно, тот день стал для нас с Зерахом днем откровений: он сообщил, что не кто иной, как Акирум обратился к нему с просьбой поднять против меня ааму в тот день, когда только вмешательство моей Аснат спасло нас с Сахатором от смерти. И вот этот Акирум пришел к Зераху незадолго до того как Якебхер захватил власть, и спросил, станет ли тот поднимать своих соседей-соплеменников против Зилпы и Яприли. Зераху не откажешь в осторожности и хитрости, поэтому ответ Акирум получил расплывчатый: мол, я охотно тебя поддержу, однако не настолько меня уважают соплеменники, чтобы по моему слову восстать против чиновников, власть которым дал наследный царевич по воле царя.

Я спросил себя, какие цели преследует Зерах, рассказывая мне все это, ведь он должен был меня ненавидеть! Но потом я подумал, что жажда власти и наживы перевесили в нем злопамятство. Расчет его мог быть прост: как бы то ни было, я оставался наследником трона, а теперь, когда царя убили, стал законным царем гиксосов. Значит, если я низвергну узурпатора и верну себе трон, то непременно вознагражу Зераха за доброе к себе отношение. Я буду чувствовать себя обязанным, поэтому выполню свое обещание сделать его правителем Авариса и прилежащих земель. Да еще и заговорщики, убив мою супругу Аснат, тем самым воссоединили меня с первой моей супругой Исет, а значит, Зерах станет тестем законного царя, если я все-таки взойду на престол. А если в этой войне я проиграю, никто и не узнает о нашем мирном соглашении. Видя мою решительность, он, наверное, не сомневался в том, что я захвачу дворцовый квартал и убью Акирума — единственного человека, который мог упрекнуть его в нежелании поднять своих соплеменников-ааму, чтобы помочь сторонникам Якебхера завладеть городом.

17
{"b":"598396","o":1}