Я почувствовала себя лицемеркой, как только обвинение слетело с моих губ. Я орала на своих друзей за утаивание от меня секрета, хотя именно этим я занималась всё то время, что их знала. Моё не-такое-уж-и-праведное возмущение покинуло меня, и я повисла на заборе, замёрзшая и уставшая.

Роланд медленно пошёл в мою сторону.

– Прости, – нежно произнёс он, его голос был отягощен сожалением. – Мы должны были скрывать это от тебя. Мы были связаны своими законами.

– А когда мой отец устанавливает закон, никто не ослушивается, – добавил Питер настоятельно. – Мы хотели рассказать тебе, но людям не дозволено знать о нас.

– Твой отец?

Питер состроил гримасу.

– Он вожак стаи.

"Ну, конечно же. Кто как не импозантный отец Питера, Максвелл, будет альфой?"

– Так обе ваши семьи, все ваши братья, все вы оборотни?

– Да, – ответил Питер.

Моё дыхание вырвалось со свистом.

– Я понимаю, что ты расстроена, но, пожалуйста, выслушай нас, прежде чем возненавидишь нас, – взмолился Роланд.

– Я никогда не смогла бы вас возненавидеть, ребята, – мой голос надломился. – Просто это чересчур много для осмысления, после...

Роланд потянулся ко мне, но я подняла руку, чтобы удержать его от попытки вновь меня обнять. Вместо этого я взяла его тёплую ладонь в свою руку, желая дать ему понять, что мои чувства к нему не изменились. Он был всё тем же Роландом, которого я знала час назад, и ничто этого не изменит.

– Ребята, мой отец ожидает нас, и бьюсь об заклад, ни он один. Нам, наверное, надо ехать.

– Питер прав, – Роланд сжал мою руку. – Ты готова к этому?

Я кивнула, и мы направились назад к машине. Настроение во время оставшейся части поездки было подавленным. Роланд с Питером непрестанно беспокойно ёрзали на своих сидениях, словно хотели поговорить, но не могли. У меня была уйма вопросов к ним, но складывалось впечатление, что я не получу ответа ни на один из них, пока мы не встретимся с Максвеллом.

Впервые в своей жизни я нервничала из-за визита на ферму и ощутила резкий укол дурного предчувствия, когда мы свернули на узкую дорогу, и я увидела огромный белый фермерский дом, угрожающе вырисовывавшийся впереди. Во всех окнах горел свет, и я заметила припаркованный "Джип" Максвелла рядом с огромным пикапом "Шеви" Брендана.

Я потёрла лоб, когда Роланд припарковал машину позади пикапа и заглушил двигатель. Он потянулся через приборную панель и положил руку на мою ладонь.

– Ты в порядке?

– Да, просто это был тяжёлый вечер. Полагаю, мы должны покончить с этим.

Питер подался вперед.

– Всё не так плохо... зависит от того, как на это посмотреть. Я хотел сказать, что ты только что столкнулась с двумя вампирами. Данная ситуация не может же быть настолько плохой, правда?

– Пит, от этого не легче, – резко произнёс Роланд.

В одном из окон появилась тень, и я поняла, что они ждали, пока мы войдём внутрь дома. Я глубоко вздохнула и потянулась к дверной ручке. Питер был прав. Я только что пережила нападение вампиров. Встреча со стаей оборотней должна быть проще простого, не так ли?

Я последовала за Питером, когда он открыл входную дверь и вошёл в дом. Первый, кого я увидела в арочном проеме, ведущем в гостиную комнату, был Максвелл. Высокий и жилистый, с ожесточённым лицом, с седеющими рыжевато-коричневыми волосами и бородой, он стал наблюдать за нами с непроницаемым выражением лица, как только мы друг за другом вошли внутрь. Сколько бы лет я ни была знакома с Максвеллом, я так и не привыкла к его суровому образу. Не то, чтобы он когда-то был груб со мной. Но он был единственным знакомым мне человеком, кто мог до смерти меня напугать. Конечно, осознание того, что он был вожаком стаи оборотней, позволило мне взглянуть на всё немного с другой стороны. Требовалось быть жёстким человеком, чтобы исполнять эту роль.

Рядом с Максвеллом стоял его младший брат Брендан. Оба мужчины были под стать друг другу в росте и имели общие черты, но Брендан был более коренастым, с редеющими волосами и более округлым лицом, что придавало ему менее суровый облик, нежели чем у его брата. Серьёзный, задумчивый взгляд, которым он нас одарил, заставил меня нервничать, и я едва не развернулась и не побежала назад к двери. Я не знала, могла ли я справиться с ещё одним противостоянием сегодня вечером.

Максвелл открыл было рот, чтобы заговорить, но женский голос перебил его. Мать Роланда, Джудит, была высокой и стройной женщиной, но всё-таки на несколько дюймов ниже своего сына. У них были идентичные тёмно-коричневые волосы и голубые глаза, тем не менее, волосы сорокапятилетней Джудит были испещрены сединой. Я никогда не встречала отца Роланда, поскольку он умер, когда Роланд был маленьким, но я всегда считала, что мой друг унаследовал размеры своего отца. Уж точно он не перенял это от своей матери.

– Не сейчас, Макс, – произнесла Джудит голосом, который не терпел никаких возражений. – Дай девочке несколько минут, – она взяла меня за руку и повела к лестнице, бросив наставление через своё плечо. – Роланд, иди, поставь чайник.

Я не привыкла, когда кто-то ухаживает и чрезмерно заботится обо мне, но позволить Джудит взять всё под свой контроль ощущалось в какой-то степени даже приятно. Она, торопясь, привела меня наверх в ванную комнату и сказала мне принять душ, пока она поищет мне какую-нибудь чистую одежду.

После того, как Джудит закрыла за собой дверь, я взглянула на себя в зеркало и ахнула от вида растрёпанной девушки, смотревшей на меня в отражении, со спутанными волосами, заплаканными щеками и грязной разорванной рубашкой, на которой были пятна засохшей крови. Казалось, будто я смотрела на незнакомку.

Я склонила голову набок, чтобы рассмотреть четыре маленьких отметки, оставленные клыками с левой стороны моего горла. Мои пальцы метнулись к горлу, в порыве коснуться отметок, и дрожь прошлась по мне, когда я вспомнила ощущение рук Эли на мне. Меня неожиданно замутило и сильно стошнило в туалет, тогда как горючие слезы покатились вниз по моему лицу.

Я бы свернулась клубком прямо там, на полу, если бы Джудит тихо не постучала в дверь и не взбудоражила меня.

– У тебя всё хорошо, милая?

– Да, – слабо отозвалась я. Я смыла туалет и схватила немного бумаги, чтобы высморкаться: – Я только сейчас захожу в душ.

Я сорвала с себя грязную одежду и оставила её грудой на полу, затем скользнула под блаженно-горячий поток воды. Я простояла там добрых минут пять, позволив воде каскадами стекать по мне, успокаивая мои боль и страдания. Это мало чем помогло с болью в моей душе, но на облегчение этой боли потребуется некоторое время. Вода смыла ещё несколько слезинок до того, как я окончательно выключила душ и вышла из него.

Пара чистых джинсов и мягкий красный свитер лежали на туалетном столике вместе с чашкой горячего чая, который источал аромат ромашки и перечной мяты. Я сделала глоток чая, между тем как вытерлась и оделась. Дочь Брендана, Лидия, уехала учиться в колледж, и я понимала, что, вероятней всего, это были её вещи, поскольку мне пришлось закатать штанины и рукава.

Я высушила полотенцем волосы и расчесала спутанные пряди перед тем, как направилась на нижний этаж, с пустой чашкой в руках. Будучи на нижних ступеньках, я услышала раздражённый голос Максвелла, доносившийся с кухни.

– ... не могу поверить, что вы взяли её в клуб, в Портленд, учитывая всё происходящее, – произнёс он возмущенно. – И как вы могли быть настолько беспечными? Где ваша подготовка?

– Но ты сам на этой неделе говорил, что они ушли, – возразил Роланд.

– И мы были в "Аттике" много раз. Никто никогда не связывался с нами, – вмешался в разговор Питер. – Мы посчитали...

– Конечно, никто не связывался с вами! – Максвелл прозвучал ещё злее, если такое было возможно. – Стало быть, вы, два идиота, не только подвергли опасности Сару, но и раскрыли нас людям.

– Но отец, она...

– Я никому о вас не расскажу.