- Посмотрите в бардачке, - посоветовал Итачи, который как раз осматривал заднее сиденье.

Наруто, кивнув, сел на переднее сиденье и краем глаза заметил широкий кровавый след на окне. Ошмётки мяса до сих пор висели на острых краях большой дыры в лобовом стекле, словно бы кто-то вылезал прямо через неё.

Рука зависла над бардачком.

И в этот момент раздался крик Хинаты.

Дёрнувшись, Наруто вылетел наружу, как раз под звуки автоматной очереди. Киба, спустивший курок быстрее всех, поражённо смотрел на вылезшее наполовину из-под машины тело зомби. Хината, обхватив себя руками, боязливо жалась к Гааре и смотрела на тварь большими от ужаса глазами.

- Зараза, - выдохнул Инузука. - Надо же… спрятался.

- Они учатся, - тихо сказал Итачи, носком кроссовка пиная облезлую голову мертвеца. Глазницы оного были практически пустыми, а кожа, посерев, начала трескаться и облазить, открывая желтоватый череп. Смотреть на ту часть твари, что сталась под машиной, очень не хотелось. - Приспосабливаются. Каждый хочет выжить. Даже они.

Взгляд его почему-то больше не был устремлён на труп. Теперь Итачи смотрел точно на Наруто, будто бы ища в нём признаки разложения. Посмотрев в ответ, Наруто отвернулся.

- Надо уходить. Они могли услышать выстрелы.

И вновь путь по лесу продолжился.

Наруто чувствовал себя в каком-то дурном сне, из которого просто не мог выбраться. Деревья сменялись деревьями. Всё вокруг было однообразно, и к концу третьего часа блужданий начала казаться, что они ходят по кругу.

Они старались двигаться вдоль трассы, но не выходить на неё и не подходить близко. Если бы военные решили преследовать группу выживших, то вряд ли бы пошли пешком, а рёв мотора в этой мёртвой тишине было услышать легче лёгкого.

Узумаки шёл позади всех, теперь уже сам отгородившись стеной. Чувства вновь накрыло колпаком, а в голову набило ваты. Всё это казалось бесконечным. Серым и безликим. Он просто двигался в этой холодной жиже, которую кто-то по ошибке назвал воздухом.

Внезапно шедшая впереди Хината споткнулась, но подхватил её не Гаара, а Саске. Наруто не предал этому значения, но в душе завозилось что-то неприятное, острое и разъедающее. Сначала оно походило на тихий-тихий шёпот, а затем… затем набиралось сил и громкости.

И вот уже каждый взгляд Учихи на Хинату воспринимался, как удар лезвием под дых. Наруто чувствовал, что вновь начинает закипать, но совершенно не мог понять - почему. Подумаешь, Саске помогает ей перелезть через поваленное дерево. Подумаешь, подхватывает за талию, поднимая и ставя на землю уже по ту сторону распластавшегося ветвями по земле ствола.

Подумаешь, она благодарно улыбается и… Саске улыбается в ответ.

А ведь Наруто, кажется, не видел его улыбки.

- Это ревность, друг мой, - тихо прошептал Киба, внезапно поравнявшись с ним.

- Что? - не сразу понял Наруто, поворачиваясь к другу.

- Ревность, - любезно повторил тот.

- С чего ты взял?

- Ты так смотришь на них… на него, - поджал губы Киба. - Это слишком заметно.

- Да иди ты…

- Наруто, это одно из человеческих чувств. Смирись.

И хотя Инузука улыбался и пытался отшутиться, голос его звучал тихо и как-то придавлено, будто бы это самое чувство собачнику было известно не понаслышке.

- Ничего подобного, - упрямо возразил Наруто. - Я просто… просто смотрю.

- Да, - с готовностью кивнул Киба. - Я тоже просто смотрю на вас и хочу придушить Учиху.

***

За четыре года до катастрофы.

- Знаете, я посмотрел вашу работу, - улыбнулся Минато, откладывая тонкую папку на край стола и пододвигая к себе чашку с крепким кофе. Мужчина взглянул на Итачи прежде, чем вновь отвести взгляд.

- Вы думаете, из неё получится что-то стоящее?

- Итачи, генная инженерия это очень интересная вещь, - спустя некоторую паузу ответил Минато, отставив кружку с кофе. - И она может стать смыслом жизни или жизнью.

- Но? - спросил Учиха, нервно глядя на часы: уже давно было пора вернуться домой. Он ведь обещал Саске быть вовремя… но просто так уйти от профессора он не мог.

- Вы готовы, что в вашей жизни не останется ничего, кроме науки? - тихо спросил мужчина. Голос его чуть изменился, став ниже и грустнее. В нём пропали те солнечные нотки, с которыми он обычно рассказывал лекции, заставляя студентов, не отрываясь слушать и запоминать буквально с первого раза.

- Я не…

- Просто подумайте. Я не прошу вас отвечать прямо сейчас, - выставил перед собой раскрытую ладонь Минато. - У вас огромный потенциал, и если его пустить в нужное русло, то вы сможете достичь многих вершин.

- И я опять слышу в ваших словах «но», - улыбнулся Итачи. - Вы не хотите, чтобы я занимался наукой, и не поддержите, если решу продолжить обучение…

- Я лишь хочу сказать тебе вот что, - неожиданно перешёл на менее официальный тон мужчина. - Однажды занявшись наукой, ты в один прекрасный день можешь проснуться и понять, что у тебя не осталось ценностей. Что ты смотришь на людей, как на материал для исследования. Ты разбираешь внешность понравившейся тебе девушки на признаки. Без своих знаний ты бы видел просто красивые голубые глаза, не зная, что это результат генной мутации.

- Вы жалеете о чём-то?

Минато, задумчиво улыбнувшись, посмотрел на Итачи так, что стало понятно - профессору есть что скрывать и есть что поведать.

- Мы все о чём-то жалеем. Вот, возьми.

Он опустил на стол небольшую карточку.

- Это мой номер. Подумай над моими словами… и позвони, если решишь, что наука слишком важна для тебя.

***

Настоящее.

Лес кончился внезапно. Они просто вышли к посту, который стоял на границе города.

Это место отчего-то напомнило Наруто кладбище машин: так много здесь их было. Покорёженные, с вмятинами от ударов, с окровавленными стёклами и открытыми дверьми, из которых нелепо свисали человеческие тела. Наруто заметил, что в головах всех виднелись чёрные дыры от выстрелов.

- Пост заброшен, - сказал Саске, указывая на трупы военных, что также в изобилии усеивали асфальт. - Наверное, не выдержали наплыва тварей…

- Детский дом за постом, - кивнул Киба и невесело указал на чернеющую стену леса, которая раскинулась как раз за шлагбаумом, поглощая своей синеватой темнотой уходящую вдаль дорогу.

- Опять лес, - вздохнул Гаара. - Идём…

Впервые за долгое время Наруто ненавидел тишину. Было слишком тяжело выдерживать её и убеждать себя в том, что всё хорошо. Ну или же нормально.

Слова Кибы про его отца не давали покоя, а дневник матери, убранный во внутренний карман куртки, почти обжигал.

Что бы она ни писала там, но сейчас Наруто был не готов узнать правду о своей матери и разрушить последние песчаные замки. Хотелось верить в то, что её заставили, что у неё не было другого выбора, а не в то, что она была той самой стервой, готовой продать своего ребёнка на опыты.