Человека ведь всегда меняют обстоятельства и друзья. И барон Фукс повлиял на Саваду. Он взрастил в нем абсолютное неприятие поступков, идущих вразрез с его ценностями, и людей, ставящих под удар слишком важные для Тсунаёши понятия и вещи. А свою мать он безумно ценил. И потому малейшая опасность, грозившая ей и не устраненная близкими, воспринималась юным боссом мафии как нечто априори невозможное. Подлое. Бесчестное.
— Мама должна приехать в Италию как можно быстрее, — повторил Тсуна, глядя прямо в глаза отцу. И тот почувствовал, как по спине побежали мурашки. Потому что это был взгляд не его сына, а кого-то безумно далекого и… слишком сильного.
Ёмицу отвел взгляд.
— Пожалуй, ты прав, — встряхнувшись, сказал он и улыбнулся. — Как-то я не подумал, что якудза могут прознать о маминой связи с Вонголой и решить ее убрать, чтобы насолить мне. Ведь Вонгола на японскую мафию влияет не сильно… Но ты прав, опасность всё же есть. Как только приедем, позвоню ей, пусть берет билеты и приезжает. Бьянки, встретишь Нану с детьми, если они смогут купить билет на завтра?
— Конечно, — кивнула высокая розоволосая девушка в мотоциклетных очках и озадаченно посмотрела на Реборна, но тот не отреагировал.
А Тсуна, услышавший обнадеживающую информацию и осознавший, что матери больше ничего не грозит, облегченно вздохнул и улыбнулся. Также, как и обычно — застенчиво, по-доброму, почти по-детски… и это окончательно загнало в тупик всех присутствовавших, кроме Хранителей. Ведь те знали, что происходит с Савадой, и были этим изменениям рады.
Вот только спросить у Тсуны, что с ним происходит, никто не успел. Мобильный телефон Ёмицу снова зазвонил, и в салоне повисла напряженная тишина. Лишь Лия загадочно усмехнулась, покосившись на Тсуну. Испытания для Хозяина Книги начались…
========== 27) Когда эмоции ослепляют ==========
Вторая новость Савады Ёмицу была не менее пессимистична, чем первая. И если предыдущий звонок сообщил о нападении на штаб Вонголы, второй оповестил о нападении на базу CEDEF. Вот только как ни старался Моретти выжать из автобуса максимальную скорость, попасть на место ведения боя мгновенно мафиози не могли. И потому им оставалось лишь шепотом обсуждать создавшееся положение вещей, да прислушиваться к взволнованному голосу Ёмицу, постоянно куда-то звонившему и направлявшему к штабу своей организации подмогу. А последней каплей, переполнившей чашу терпения всех присутствовавших, стало сообщение о том, что Хранитель Солнца Варии, Луссурия, получил тяжелое ранение, выполняя миссию с капитаном Скуало. И после этого салон автобуса заполнил возмущенный гул голосов Хранителей, ведь отчего-то варийцы казались юным мафиози настолько сильными, что ранение на задании было для них просто нонсенсом.
Впрочем, Тсуна в обсуждении ситуации с друзьями не участвовал. И если Мукуро перешептывался с Хром, выдавая ей какие-то указания, Гокудера спорил с Ямамото и Рёхеем, а Шамал вполголоса беседовал с Реборном и Бьянки, Тсуна хранил гробовое молчание, как и Хибари, сосредоточенно хмурившийся, мрачно глядя на проносившийся за окном пейзаж. Вот только если Глава Дисциплинарного Комитета погрузился в собственные мысли, Тсунаёши всё же обсуждал происходящее с посторонним, только мысленно. Он пытался выяснить у Лии, что происходит и как ему поступить, однако давать советы Страж категорически отказывалась, а на любой вопрос язвила: «Ну так что же ты мне не прикажешь, я сразу выдам всю имеющуюся информацию». И Тсуна, не выдержав, сделал запрос о состоянии всех варийцев, о том, в каком они сейчас положении и не нужна ли им помощь, о том, что происходит в штабе CEDEF и на чьей стороне преимущество, а также скоро ли прибудет подмога. Полученная информация несколько успокоила парня, и он попытался думать логически, но получалось плохо — мысли путались и сбивались к одному вопросу: «Всё ли будет хорошо?» Вот только вопрос этот был отнюдь не конструктивным, и потому Тсуна глубоко вдохнул, выдохнул, абстрагировался от окружающей нервной обстановки и, закрыв глаза, представил, что данная ситуация — шахматная задача, и ее надо просто решить, без эмоций и лишней нервотрепки. Окружающим даже показалось, что Савада задремал, хотя на самом деле он пытался выстроить логическую цепь, иногда пытаясь уточнить у духа мелкие детали, но неизбежно натыкаясь на глухую стену молчания или подколы в стиле: «Ты же босс, тебе советы ни к чему. Вытребованной информации хватить должно». А через два часа, когда автобус наконец припарковался у штаба Вонголы, события завертелись с пугающей быстротой, не оставляя Саваде времени на раздумья.
Выскочив из автобуса, Ёмицу помчался к ангарам с быстроходной техникой, усовершенствованной механиками Вонголы. Реборн припустил за ним, скомандовав Тсуне: «Проведай Девятого, разузнай, не нужна ли тут помощь, сделай всё, что сможешь. И узнай детали нападения. Хранители остаются с тобой, кроме иллюзионистов — они едут с нами». Вот только очередной звонок сообщил Ёмицу, что бой закончен, и CEDEF удалось отстоять свои позиции, полностью уничтожив врага. Потери Вонголы были невелики, но Ёмицу всё равно направился в штаб, чтобы удостовериться в этом лично, и Реборн последовал за ним, впрочем, не взяв с собой иллюзионистов, но выдав Саваде куда более точное указание: «Узнай всё, что сможешь о нападении на штаб Вонголы, потом доложишь мне. Используй Хранителей — пусть помогают. Допросите всех, кого сможете, мне нужна полная картина». На вопрос Тсуны, зачем ему это и почему он не может дождаться рассказа Хранителей Девятого, Реборн поморщился и нехотя ответил: «Они знают не всё, а мне нужно точно представлять картину нападения. Что если у нас был „крот”? Что если врагам помогли проникнуть на охраняемую территорию? Я должен знать всё и могу доверять только тем, кого здесь не было, то есть вам. Если всё понял, иди работай, глупый Тсуна!» И Тсуна пошел работать, потому как сам понял необходимость проведения расследования. А еще мысленно посетовал на собственную доверчивость, ведь враг и правда мог подослать в штаб шпиона, а об этом Савада не подумал.
Хранители, даже не достав багаж, собрались рядом с автобусом на площади перед особняком и молча сверлили босса хмурыми взглядами. Хибари и Мукуро действовать по указке Савады явно не собирались, но ждали, что же тот скажет, чтобы в очередной раз проанализировать его поведение. Рёхей всё еще держал сестру за руку, не собираясь оставлять ее одну, и заметно нервничал, а Гокудера хмуро озирался по сторонам, оценивая ущерб. И лишь Ямамото улыбался, но любому стало бы ясно, что улыбка его была абсолютно фальшивой. А Кен, Чикуса, Фран и Хром, стоя за своим лидером, ожидали его решения, не обращая внимания на терзания и нерешительность будущего босса Вонголы, не знавшего, как ему поступить.
— Ой, знаешь, Тсунаёши, вот сейчас тебе советы Вольфа очень пригодились бы, — подбодрила его Лия, подойдя к Мукуро и ткнув его пальцем в солнечное сплетение. — Взять хоть эту хитрюгу. Он не хочет, чтобы ты ему приказывал. Значит, как надо поступить?
«Наши цели должны совпасть», — на автомате ответил Тсуна, и в голове словно что-то щелкнуло. Это всего лишь шахматная партия. Он — игрок, Хранители — фигуры. Они должны выполнить миссию. Но поскольку эти фигуры — живые люди, к ним надо найти подход. А найти подход к человеку не так уж сложно, если его характер и привычки для тебя как открытая книга…
Ветер шумел кронами деревьев, спешно прогоняя от леса рваные серые тучи. Подъездная асфальтовая дорога, изрытая глубокими трещинами и воронками от взрывов, местами поменяла цвет на алый. Стекла на первом этаже старинного особняка, серый фасад которого был украшен лепниной, по большей части были выбиты. Массивные колонны, поддерживавшие козырек над широким трехступенчатым крыльцом, покрывал хаотичный узор выбоин и следов от пуль. Лепнина местами осыпалась, одна из водосточных труб искореженным костылем валялась на чахлой, украшенной алыми каплями траве. Деревья вокруг подъездной площадки, служившей одновременно и экстренной парковкой, и главной площадью усадьбы, тоже пострадали — некоторые стволы были обуглены, некоторые искорежены осколками гранат и пулями, а некоторые и вовсе лежали на земле, лишившись шанса на продолжение жизни. И вся эта разруха, царившая в некогда прекрасной усадьбе элитного мафиозного клана, часто устраивавшего приемы и гордившегося своим штабом, навевала печальные мысли. «Никто не застрахован от беды». Вот только Савада об этом не думал. Он пытался выстроить схему действия для своих товарищей, с которой каждый из них согласится. И на удивление, Лия ему в этом активно помогала, давая явные и недвусмысленные подсказки.
