«Но ведь если использовать книгу с умом, ничего плохого не произойдет?»
Вопрос, которым задавался каждый владелец Книги Всезнания, вспыхнул в голове Савады Тсунаёши. Лия усмехнулась, покосилась на парня и снова закрыла глаза. Дождь начал стихать, огонь разгорался всё ярче, и наконец Тсуна принял для себя решение: не использовать знания Книги без особой нужды или если последствия использования приведут к чему-то опасному. Такой вариант показался ему наиболее безобидным, и парень довольно кивнул своим мыслям.
— Ну что, смирился с неизбежным? — подал признаки жизни дух. — Принял свою судьбу в виде Книги Всезнания?
— Пришлось, — кивнул Тсуна. — Но я попытаюсь не стать совсем уж жутким грешником, хотя кто вообще без греха-то? Нет таких, наверное.
— Отлично, значит, теперь ты полноправный Хозяин Книги, — довольным тоном прокомментировала Лия, но выражение ее лица резко контрастировало с тоном сказанного. В черных глазах промелькнула тоска. — Стража поможет в любых начинаниях, не сомневайся. И так как никто, кроме тебя, ее не видит, можешь жить спокойно. Ну а Книгу не советую показывать посторонним, хотя, если ее повредят, Стража поработает на восстановительном фронте, так что нам опасность не грозит. А вот тебе может аукнуться хранение под кроватью книги с нарисованной пентаграммой.
— А что она значит? — озадачился Савада, вспоминая звезду, вписанную в круг.
— Информация требует запроса, mon cher* Тсунаёши, — пожав плечами, ответила Лия, и парень сдался: в конце концов, об этом он мог узнать и в интернете, или же просто спросив Гокудеру, а потому смысла в том, чтобы отдавать приказ, Тсуна не видел. Ему не только не хотелось получать знания из опасной Книги — претило осознание того, что для их получения надо отдать приказ. А Тсуна, будущий десятый босс Вонголы, лидер ее Хранителей, отдавать приказы не любил. Очень не любил. Можно даже сказать, ненавидел, впрочем, это слишком громкое слово…
— Ладно, тогда завтра в интернете покопаюсь. Кстати, ты ведь скажешь, где Намимори? Ты же когда пришла, сказала, что поможешь найти ночлег и дорогу в город, так? Значит, мы выберемся отсюда?
— Я пришла, потому как ты сделал запрос на информацию о месте ночлега и пути в Намимори, поэтому да, я и без новой просьбы помогу добраться до города. Но лучше бы тебе поспать, а то завтра придется пешком преодолеть десять километров по размытой дождями земле. Не самое приятное и легкое времяпрепровождение.
— А как же костер? — растерялся парень и подкинул в огонь толстую деревяшку.
— Я дух, а потому во сне не нуждаюсь, так что за костром послежу. Если что-то пойдет не так, разбужу тебя. Смело закидывай в огонь побольше дров и ложись, я побуду на страже. Ты мне нужен живым и здоровым, это — мой приоритет, ведь если ты заболеешь, не сможешь использовать Книгу на полную, а если умрешь раньше срока, и вовсе избежишь кары. Так что, пока ты не стал грешником, для меня главное оберегать тебя. Поэтому не беспокойся за костер и возможность приближения врагов: людей не наблюдается ближе, чем в радиусе восьми километров, а хищники обычно не суются к кострам, да и погодка ныне к охоте не располагает.
— Спасибо за подробный ответ, — рассмеялся парень. — То из тебя слова не вытащишь, то читаешь целые лекции!
— Это был совет, настроение к нему располагало и необходимость. А так я могу и помолчать, — пожав плечами, ответила девушка и подобралась ближе к огню.
— Не обижайся, я же просто так сказал, — стушевался Савада и, расстелив на земле олимпийку, настороженно посмотрел на собеседницу. Но та почему-то не выглядела ни расстроенной, ни обиженной — скорее, скучающей, и ее ответ это подтвердил.
— Какой смысл мне обижаться? Во-первых, Стража всегда на стороне Хозяина Книги, даже если не одобряет его поступков или не согласна с его мыслями. А во-вторых, я вообще необидчивая: знания превратили меня в страшную зануду, так что всё, чего от меня можно дождаться — это апатия и следование указаниям. Мне скучно, Тсуна. Очень скучно. Но обиды и прочие глупости эту скуку не развеют. Так что смысла поднимать бурю в стакане я не вижу. И кстати, поясняя свои слова, скажу, что я очень разговорчивая, если настроение располагает к беседе, а потому, если надоем, смело говори, что мне лучше помолчать. Я знаю, что меня порой заносит, так что останавливай, это нормально.
— Да нет, я не против поболтать с умным человеком, — смущенно улыбнулся парень и начал подкидывать в костер дрова.
— Ну-ну, — хмыкнула девушка и смерила собеседника насмешливым взглядом. — Красивых тебе снов, Тсуна. Без кошмаров.
— И тебе того же, — ответил Савада и ойкнул, поняв, кому пожелал хороших снов. — Прости, я не подумал…
— Извиняться не стоит, — перебили его на полуслове. — Извинения лишь отнимают время, так что не трать его попусту, я не собираюсь на тебя обижаться. Восстанавливай силы, у нас впереди слишком долгий путь, который тебя измотает.
— Ладно, — вздохнул парень и улегся на импровизированную лежанку. — Хорошей ночи.
Ему не ответили. Лия смотрела в костер безразличным взглядом и прислушивалась к начавшему стихать дождю, сухие ветки весело потрескивали, умирая в огне, где-то далеко погружался в сон ночной город, не знавший, что один из его жителей оказался на распутье, которое могло привести к катастрофе. А этот самый человек мирно посапывал, свернувшись клубочком у покоренной огненной стихии, и казался безобидным милым зверьком, впавшим в спячку. Вот только Савада Тсунаёши был человеком, а людям свойственно поддаваться искушению. И искуситель смотрел на свою жертву сквозь пламя без умиления, опаски или сожаления: дух, обреченный на служение демонической книге, просто ждал развязки, не важно, станет ею победа или поражение. Потому что Стражем всё же был не демон. Сквозь багряные сполохи на Саваду Тсунаёши смотрел человек. Давно умерший, но никогда не видевший Ада. Человек, заточенный в Книге и точно знавший, что избежать искушения почти невозможно.
Но ведь «почти» — не значит «совсем», не так ли?..
========== 4) Дорога домой ==========
В воздухе висел легкий запах озона, смешанный с запахом мокрой травы, свежестью и надеждами на солнечный, теплый день. Солнце вовсю пыталось воплотить надежды в жизнь и прогревало влажную, чавкающую под лапами животных, выбравшихся из укрытий, землю. Стрекот насекомых перекрывало пение птиц, а ночная прохлада сгинула в небытие, освободив место удушливой жаре, еще более невыносимой из-за влажности и испарений. Лесная чаща пыталась вернуться к привычному ритму жизни, и ничто не могло этому помешать, разве что двое путников, составлявших компанию бродившим по лесу животным, казались лишними в этом царстве природы, но им было не до попыток превратить лес в лесопилку или выжженную пустыню: духота изматывала парня, а девушка, бросая на него ехидные взгляды, пыталась поработать группой поддержки, рассказывая, сколько им еще идти. Подбадривания получались не слишком обнадеживающими: Тсуна двигался всё медленнее, просушенные за ночь, но вновь намокшие кеды громко чавкали, проваливаясь в грязь, а пот струился по загорелой коже, обезвоживая и без того усталый организм. Лия проложила путь с учетом потребностей смертного, и дважды за полтора часа они оказывались у ручья, но жара была настолько удушливой, что жажда накрепко сковала горло Савады. А вот Лие, скользившей по воздуху и лишь делавшей вид, что идет, как живой человек, погода неприятностей не доставляла, и девушка лишь изредка чихала или заходилась в болезненном кашле — в остальном ее, казалось бы, всё устраивало.
Наконец, Тсуна окончательно выдохся, и привал у третьего ручья растянулся на целых полчаса, за которые парень успел выяснить интересную деталь о своей спутнице, а именно: Лия панически боялась мышей. Стоило лишь им устроить привал, как девушка вдруг занервничала и начала поторапливать спутника, но Тсуна настолько устал, что о дальнейшем продвижении речи быть не могло, а потому Лия нехотя проворчала:
— Тогда ты, как настоящий мужчина и истинный рыцарь, просто обязан меня спасти!
