Но даже несмотря на склонность к неверию в собственные силы и надежду на безоблачное будущее, не требующее сложных решений, Тсуна начал замечать, что стал потихоньку меняться. Если раньше анализировать происходящее ему удавалось с трудом, и он по большей части полагался на интуицию, то последнее время начал внимательно присматриваться к происходящему вокруг и подмечать детали, на которые раньше не обратил бы внимания. Он начал присматриваться к поведению знакомых, размышляя, как они поступят в той или иной ситуации — привычка, выработанная благодаря шахматам и постоянным попыткам просчитать следующий ход оппонента. Он начал прислушиваться к новостям, которые прежде не интересовали беспечного будущего босса мировой мафии. Он начал продумывать свои действия наперед и, прежде чем совершить какой-либо поступок, пытался взвесить все «за» и «против», чтобы не оказаться в невыгодном положении. И даже самому Тсуне стало очевидно, что уроки призрака давали неплохие результаты, а жить благодаря этому становилось несколько проще.
Савада выучил места в школе, где любили собираться склонные к отъему денег у мирного населения старшеклассники. Придумал ряд нехитрых способов отвлечь их внимание, чтобы сбежать, если столкновение всё же произойдет. Научился ловко менять темы разговора и обходить неприятные вопросы, чему помогли постоянные попытки избежать расспросов Реборна и Колонелло, а также мысленные диалоги с Фуксом, в которых призрак ставил перед Хозяином задачу «всеми силами избежать расспросов на определенную тему» или другие, не менее сложные. Что же оказалось самым приятным для Савады, так это продвижение его отношений с Киоко, ведь научившись концентрироваться на чем-то одном, он сумел применить эти навыки в общении с девушкой, и, погрузившись в анализ ее поведения и изобретения новых тем для разговора, сумел отчасти перебороть собственную робость и уже не пытался сбежать от Сасагавы, как только разговор заходил в тупик. А потому Тсуна осознал, что методика Фукса оказалась более чем продуктивна, и даже научные диспуты Хаято и Вольфрама, в которых Тсуна играл лишь роль суфлера и стороннего наблюдателя, приносили ему пользу — они давали ценный опыт в ведении дискуссий и новые знания, а также заставляли Тсуну пытаться понять, о чем говорят его друзья.
На удивление, Хаято нашел общий язык с призраком, хотя в этом куда большая заслуга принадлежала Фуксу. Подрывник понял, что зла Страж его боссу не желает, поскольку с большей частью его советов Хаято был согласен. Те же советы, что вызывали его протест, выносились духом на открытое обсуждение и становились темой тех самых диспутов, в которые практически не вмешивался Тсуна, наматывая знания на ус. Ямамото же, которого склонили к постижению дебрей шахмат, но который, в отличие от Тсуны, сильно ими не заинтересовался, отмечал, что немец хорошо повлиял на его друга и Савада явно стал лучше ориентироваться в жизненных ситуациях. Рёхей активно подбадривал друга, отказавшись от словесных и шахматных баталий с ним, но сказав, что бокс — тоже отчасти интеллектуальный вид спорта, потому как бездумная попытка ударить врага победы не принесет. И если раньше Тсуна бы с ним не согласился, теперь это показалось парню очевидным.
С Мукуро же Савада виделся за этот месяц лишь один раз, когда злой на весь свет иллюзионист ворвался к нему домой и, припечатав босса к стене, спросил, имеет ли он отношение к сносу Кокуё-Ленд. Тсуна, не ожидавший подобного поведения от своего Тумана, но отлично знавший, что парк развлечений собираются сносить, испуганно вжался в стену и, непонимающе округлив глаза, спросил, что происходит и что он опять сделал не так. На удивление, Саваде удалось отвертеться от расспросов и претензий иллюзиониста, как он потом пошутил «благодаря круто прокачавшемуся скиллу болтуна», а Фукс добавил «и ритора». А потому Мукуро ушел ни с чем, и тот факт, что босс ненавистной мафии, предприняв робкую попытку протянуть руку помощи словами: «Может, вам тогда пока у нас пожить?» — не стал настаивать на оказании этой самой помощи, уверил иллюзиониста в честности обманувшего его Савады. Ну а крик, долетевший до слуха Тумана Вонголы, быстро удалявшегося от дома босса, окончательно вывел его из равновесия, но добавил позиции Тсуны убедительности:
— Я позвоню отцу, может, он что-нибудь придумает!
Конечно, после всей этой сцены Савада очень долго корил себя за ложь и бесхребетность, а также мысленно говорил Фуксу, что лгать нехорошо, и надо было всё же поведать Мукуро о своих планах, но… Тсуна познал силу риторики, однако так и не понял, что на него с ее помощью влияют практически постоянно. И потому Фуксу удалось убедить Хозяина в нужных ему вещах: когда оптимальный выход — гамбит, и надо чем-то пожертвовать ради победы, приходится наступать себе на горло и совершать не самые приятные поступки, поскольку небольшая боль в настоящем куда лучше дикой агонии в будущем. И тем же вечером Тсуна позвонил отцу, а затем отправился к доктору Трейденту Шамалу, незамедлительно отправившемуся выполнять «приятный приказ будущего Вонголы» — заражать Хром неопасной болезнью с яркими симптомами, но не несущей болевых ощущений. Операция прошла успешно, и один из москитов доктора незаметно укусил девушку, покупавшую в магазине быстрорастворимый рамен. А через пару часов у нее поднялась температура, и Мукуро, пришедший в норму после болезни, но не представляющий, куда его банде податься после сноса здания, окончательно впал в уныние. Ведь у Хром не было страховки, а у него — денег, и лечение в клинике было под большим вопросом: он до сих пор расплачивался с Вонголой за свое собственное пребывание в больнице, поскольку «подачек» от них принимать не желал. Ну а оказаться на улице с больной девушкой, от жара не способной даже самостоятельно поддерживать иллюзии внутренних органов, было бы просто нонсенсом… который вполне мог стать явью, ведь сражаться со строителями за полуразрушенный парк Мукуро не мог — снова оказаться в тюрьме Виндиче за причинение вреда мирному населению он не хотел. И потому, когда на следующее утро Тсунаёши прибежал в Кокуё-Ленд и молча протянул своему Туману мобильный телефон, тот его принял. На другом конце провода ждал возможности претворить в жизнь финальную часть плана Савада Ёмицу, и когда Тсуна покинул комнату, Мукуро согласился выслушать его предложение. Через полчаса соглашение было достигнуто: банда Кокуё выполнит ряд заданий внешней консультационной семьи, и за это им будет предоставлена квартира не в самом богатом районе, но полностью пригодная для проживания. Иллюзионисту, у которого не осталось иного выхода, пришлось согласиться на эту сделку ради благополучия друзей.
Тсуна, перезвонивший отцу по дороге в школу и выяснивший все подробности договоренности, был на седьмом небе от радости — ведь его друзья наконец-то получат нормальное жилье. Ущемленная гордость иллюзиониста казалась ему не слишком большой платой за комфорт ребенка, больной девушки и трех парней, благодаря пребыванию в тюрьме здоровьем также не блиставших.
Вот только если Тсуне и его друзьям изменения, произошедшие в Десятом Вонголе, нравились, его репетитора они раздражали. Нет, против самих изменений он ничего не имел, но вот причина их была солнечному аркобалено до сих пор непонятна, и это его безумно раздражало. Один тот факт, что в первый же выходной сентября Тсуна смазал петли двери в ванную комнату, не так уж и сильно скрипевшие, хотя раньше на такой подвиг не решился бы, даже будь этот скрип противным до зубного скрежета, был для Реборна сравним с падением на город метеорита. Это было странно, нелогично, беспричинно и абсолютно неестественно. Но это было. А значит, у этого должна была быть причина. Только она была слишком странной…
Вот уже месяц как его приборы фиксировали порой в доме Савада странные всплески энергии и необъяснимые происшествия, однако поймать призрака, в чьем существовании и он, и Колонелло полностью уверились, у киллеров не получалось. Поначалу они большую часть своего времени уделяли слежке за Тсуной, однако она не принесла результатов, а вот показания приборов Джованни, расставленных по дому, вызывали немало подозрений. Да и Тсуна продолжал каждое утро просыпаться от чего-то неведомого, испуганно оглядываться и вздыхать, но постепенно «привык» к подобным побудкам и лишь горестно вздыхал, не стремясь найти причину пробуждения. И тогда механику Вонголы был сделан заказ на изобретение ловушки, способной поймать привидение, а когда эта самая ловушка была готова, и аркобалено, вооружившись ей, обследовал дом, предварительно выпроводив из него всех жильцов, план Фукса перешел на новый уровень.
