На удивление, Хранители приняли план Савады без возражений, и хотя Хаято немного поворчал о том, что стоило сначала посоветоваться с ними, а затем звонить Ёмицу, быстро перестал жаловаться на жизнь, ведь он был рад прогрессу босса. И этот самый прогресс подтолкнул Хаято согласиться с решением Савады о начале занятий с Фуксом, вот только подрывник поставил условие: лекции призрак будет проводить в присутствие кого-то из Хранителей, и Тсуна будет общаться с ним вслух, чтобы парни могли забить тревогу, если Фукс решит вывести Тсуну «на кривую дорожку». Мукуро, Хибари и Ламбо от подобных обязанностей оказались освобождены по вполне понятным причинам, Рёхея Гокудера в наблюдатели зачислять отказался ввиду его чрезмерного увлечения спортом и слишком малого — наукой, а потому вся ответственность за это легла на плечи самого подрывника и мечника. Савада же нашел в подобном положении вещей явный плюс — сказал, что Реборн не сможет помешать ему собираться у друзей, да и камеры в их домах он вряд ли будет ставить. А уж придумать, как отвлечь его от слежки при помощи бинокля и наружной прослушки, можно будет «на месте». И подобное положение вещей всех устроило. Кроме, конечно же, Реборна, который пока не догадывался о замыслах своего подопечного и в данный момент пытался освоить управление новыми изобретениями Джованни для фиксации паранормальной активности.
Уроки прошли на удивление удачно, и Тсуну даже ни разу не вызвали к доске, однако парень усердно учился, впервые за всю свою жизнь налегая на учебу по собственной воле. Виной тому было обещание Киоко-чан, желание быть на одном уровне знаний с Гокудерой и мечта стать похожим на «себя из будущего», вот только Тсуне казалось, что решение взяться за ум принял он сам, без чужой указки, и это делало процесс познания непознанного в лице ненавистных наук чуть менее неприятным. Конечно, порой Тсуна отвлекался и начинал смотреть в окно, уплывая в страну фантазий, однако суровая реальность в виде присаживающегося на подоконник призрака или всё того же призрака, начинавшего негромко цитировать «Божественную комедию», а точнее описания кругов Ада, возвращали Саваду к действительности. Равно как и взволнованные взгляды, которые порой бросала на него Сасагава Киоко, переживавшая, сумеет ли Тсуна сдержать обещание. И Вонгола Дечимо трудился изо всех сил, вот только пробелы в знаниях материалов прошлых лет активно мешали ему постигать новые вершины. А потому Тсуна принял героическое решение попросить Гокудеру помочь ему подтянуть самые сложные предметы.
Сначала Тсуна хотел собраться втроем, ведь Ямамото тоже не очень хорошо учился, и ему помощь курильщика могла бы пригодиться не меньше, однако у Такеши на вечер была запланирована тренировка по бейсболу, да и особым желанием погружаться с головой в учебу парень не горел, а потому домой к Хаято отправились лишь двое, не считая вечно следующего за Хозяином духа. Реборн, установивший дома еще и камеры, настроенные на инфракрасные частоты, а также новейшие изобретения Джованни, и после этого примчавшийся в школу, следил за ними издалека — через бинокль, оснащенный функцией переключения на различные режимы, включая поиск паранормальной активности. Конечно же, солнечный аркобалено ничего странного не заметил, разве что желание ленивого Тсуны отправиться на дополнительные занятия рушило весь привычный мир его репетитора, но это были мелочи. Ведь Тсуна пообещал Киоко набрать на тесте больше пятидесяти баллов… а Реборн не знал, что подтягивать Тсуну будут не по новым темам, а по старым, которые вряд ли окажутся в ближайших тестах. И потому пока аркобалено не сильно беспокоился.
Целый вечер Гокудера вдохновенно разъяснял Тсуне основы алгебры, сдерживая собственный темперамент и не срываясь на ученика, даже когда тот не мог решить элементарные уравнения. Фукс ехидно усмехался, порой шепча, что наличие авторитета меняет людей в лучшую сторону, и получая в награду тяжкий вздох и печальный взгляд этого самого «авторитета». Реборн, устроившись на фонарном столбе через улицу от многоквартирного дома, в котором проживал Хаято, и замаскировавшись, следил за подопечным, однако не видел абсолютно ничего подозрительного. Шум автомобилей, постоянно сновавших по шоссе, отделявшему столб от дома, мешал вести прослушку, и аркобалено недовольно хмурился, мечтая подобраться ближе, но не решаясь ввиду отличного чутья Хаято, который мог раскрыть слежку, стань она слишком явной. А время неспешно ползло вперед, и машины включили фары, чтобы разогнать сгустившиеся над дорогой сумерки, а фонарь, приютивший солнечного аркобалено, как и его сородичи, решил поддержать автомобили в их благом начинании.
Наконец с уроками, как и с ужином, было покончено, и Реборн имел сомнительное счастье наблюдать за тем, как Хаято положил перед боссом несколько дисков с видеоиграми, и Тсуна с улыбкой от уха до уха выбрал один из них. Парни отправились в спальню подрывника, где их дожидался мощный новейший компьютер, а киллер поспешно сменил место дислокации, но… окно спальни Гокудеры оказалось плотно зашторено, а гул машин, всё так же рассекавших полотно дороги яркими световыми лентами, не желал помочь аркобалено подслушать разговоры подопечных. Репетитор цокнул языком, поморщился и решил было подобраться ближе, как вдруг на фонарный столб спикировал орел, державший в лапах такого же малыша, как и сам Реборн. Пятилетнего ребенка с огромными синими глазами, ничуть не наивными и явно знавшими цену человеческой жизни, слегка печальными, но всё же таившими в себе искры жизнерадостности. Его светлые, растрепанные от полета волосы удерживала повязка защитного цвета, военная форма и висевший за плечами небольшой автомат не давали усомниться в принадлежности малыша к силовым структурам, а на пухлом детском личике читались спокойствие и сосредоточенность взрослого.
Солнечный аркобалено поморщился, понимая, что прибытие Колонелло спутало все его планы и продолжить слежку за Тсуной не удастся, а вот аркобалено Дождя был в довольно неплохом настроении. Разве что очень настороженно присматривался к другу, с которым должен был обсудить слишком важную тему. Колонелло знал, что переубедить Реборна в чем-то практически невозможно, и потому просьбу Ёмицу и Лар решил выполнить по-своему, не ведя с Реборном лишних бесполезных диалогов. Он всего лишь собирался предложить ему помощь в слежке за Савадой, мотивировав это приказом главы CEDEF. Ведь изнутри развалить структуру чьего-то плана гораздо проще, чем снаружи, точно так же, как и любую организацию — это Колонелло, не раз проводивший диверсионные операции, знал наверняка. И потому собирался помогать Реборну в выяснении истины всеми силами, но в то же время следить за тем, чтобы он не перегнул палку, не советами «извне», а обсуждением приемов коллеги на правах его напарника. К советам партнера люди ведь прислушиваются куда охотнее, чем к советам посторонних, которые не имеют права вмешиваться в их дела.
— Привет, Реборн. У меня сообщение от Ёмицу. Он встревожен, кора.
— Чем же? — нахмурился малыш в черном классическом костюме и, придерживая шляпу, спрыгнул на асфальт. Тротуар почти бесшумно принял вес ребенка, а затем на него опустился второй малыш, тут же отпустивший аккуратно поставившую его на дорогу птицу.
— Тсуна себя очень странно ведет, кора. Потому его отец беспокоится и приказал мне помочь тебе в выяснении истины.
— Не нуждаюсь в напарниках, — бросил Реборн и быстрым шагом направился прочь от собеседника. Спрятав руки в карманы брюк и глядя на асфальт чуть раздраженным взглядом затягивающих черных глаз, он думал о том, что отказаться от помощи Колонелло, если она навязана приказом лидера внешней консультационной семьи, не удастся. А Колонелло, заранее договорившийся с Лар о подобной формулировке, следовал за ним, на ходу поправляя форму и не торопясь вскрывать карты.
— Но вдвоем легче будет приглядывать за Савадой, кора. Да и раз уж даже Ёмицу забеспокоился, дело и впрямь нечисто.
— А с чего бы ему так внезапно начинать волноваться? — еще сильнее нахмурившись, уточнил Реборн, продолжая уверенно шагать по залитой искусственным светом фонарей улице.
