Но его ждало разочарование — вход завалило, как же он мог забыть! Только мантию запачкал, досада! «Совсем торговые дела глаза застили, ну, ничего, отсижусь в Визжащей хижине, пока народ не схлынет, а после отхода Хогвартс-экспресса, вернусь в замок со студентами». Решение показалось мудрым. Уизли посидел в кабаке, выпил для храбрости пару кружек чего-то хмельного, расплатился и пошел на окраину деревни.

Хижина, которую почти не было видно за густой дикой порослью, оказалась окружена плотным магическим барьером. При приближении к которому волшебная палочка Рона задрожала и даже нагрелась — высший уровень защиты, не стоит даже пытаться ломать. Рон огорчённо почесал затылок и вернулся в Хогсмит. Заметив группу старшеклассников, направлявшихся к школе, присоединился к ним, следуя на незначительном расстоянии, и так спокойно зашёл на школьную территорию, где сразу же направился к холму, на котором зеленело в обманчивом покое сторожевое дерево — Гремучая ива.

*

Драко ожидал Гермиону. Она, немного оправившись, вышла бледная к нему в коридор и попросила:

— Подожди меня на нашей скамейке в Хогсмите, я люблю смотреть на поля, кажется, что находишься дома, в Англии. Не представляю, зачем меня вызывают на совет.

— Не волнуйся, может быть, новые распоряжения, связанные с экзаменами, или что-то по делам префектов. Декана ведь до конца года назначать не станут. Вот, что-то дополнительно ляжет на ваши плечи, ну, дисциплина там… может быть, опять подменять уроки Трансфигурации придется, — попытался успокоить любимую Малфой, хотя сам никакого спокойствия не испытывал. А визит Снейпа так вообще его взбесил. Но показывать этого Драко не собирался. Проводив Гермиону до горгульи, он немного постоял, глядя, как ее возносила в кабинет директора спираль лестницы. Потом на всякий случай заскочил в свою спальню и оставил Гарри записку с внушением, чтобы тот сидел тихо и ждал его, и чтобы глупостей не наделал, да какое там… Поттер есть Поттер!

*

Собрание попечителей проходило в заметно напряжённой обстановке. Слухи о реформах школы уже обросли несостоятельными домыслами, и занятая представителями Министерства позиция придирчивого кураторства, а по сути, сования носа во все щели, не добавляла новому директору авторитета, серьёзно ограничивая свободу действий. Когда же Снейп представил собранию мисс Грейнджер, как нового преподавателя по Трансфигурации (чем и саму Гермиону вверг в лёгкий шок, но виду она не показала, лишь с важностью кивнув, присела на крайний стул), некоторые чванливые колдуны вообще побросали перья и стали чуть ли не плеваться ядом недовольства. Предстоял сложный разговор, грозивший затянуться.

*

Рон сильно поцарапал руку и, испачкавшись в узком лазе, наконец-то протиснулся внутрь, встал с колен и подошел к шаткой и засыпанной мусором лестнице. Из комнаты послышался стон, Уизли припустил наверх:

— Гарри!

— Не вижу, кто это? — Голос был хриплый, Поттер присел было на мятом тощем тюфяке, неопрятной кучей лежащем в углу, но откинулся назад, нашаривая рядом очки. — Рон, как ты здесь оказался?

Уизли приблизился:

— Хочу с тобой поговорить.

— Говори.

Рон присел на корточки, прокашлялся, а вот к разговору-то и не подготовился! Он так был поглощен идеей найти Гарри, всё восстановить, вернуть на круги своя, сделать так, как ему, Рону Уизли, казалось правильным, что даже внимания не обратил ни на странность этой встречи, ни на то, что Поттер лежит на каких-то тряпках и явно не в себе или болен. «Ладно, скажу как есть».

— Вокруг тебя, друг, вьются подозрительные лица, заморочили тебе совсем голову. Ты же простой парень, свойский… а? Ну и что, что герой, мы же с тобой были не разлей вода. Куда ты подался, нахрен тебе эти аристократы? С той падлой, Хорьком, как увидел тебя тогда, в кафе, — меня аж перекорежило всего!

Гарри молчал, тёр воспаленные глаза и с трудом сглатывал. Рон почувствовал, что прав, хорошо говорит, и плюхнулся на задницу рядом с ним, опустил палочку на пол и продолжил заговорщицким шёпотом:

— Я про Малфоя такое знаю! Вот Миона, дура, опомнится, да поздно будет! Сам слышал, как Хорёк вонючий со своими шуточками выступал, дескать, лучше нет влагалища, чем очко товарища! Нет, Гарри, ты понял? — Уизли захихикал. — Голубой он! Пидор! Вот сюрприз-то заучке нашей будет!

— Заткнись! — Голос Гарри вдруг прозвучал как приказ. Поттер неуклюже попытался встать, оттолкнулся плечом от стены, выпрямился, чуть пошатываясь:

— Ты сам, сам Гермиону бросил! И нечего тут злорадствовать. У тебя своя жизнь, у нас — своя. Хорёк мне друг, и я его… их обоих в обиду не дам! Хватит, Уизли, не пыли, не до тебя, право слово. Уходи, — к концу своей резкой тирады Гарри как-то ослабел, ему стало противно и… скучно.

А вот Рон, наоборот, как будто ждал таких слов, интуитивно догадывался, что будет драка и непроизвольно хотел её. Всегда второй, всегда в тени — сверхпопулярых близнецов или красавчика-Билла, вон, уже Главного аврора, того-же героя-избранного или чересчур умной магглокровки, не оценившей его любви.

— А ты изменился, Гарри Поттер, — медленно поднимаясь, сказал он. — Напился на радостях? Да, вон, как тебя качает, болезного. А что, нам же всё позволено! — Рон зло рубанул воздух ладонью. — Отдыхаешь тут… на похороны даже не явился — а чего нам, мы ж особенные! — Уизли уже орал в полный голос. Обида душила его. — Подумаешь, умерла старая кошка! Зато сам Снейп за нас в драку лезет; а теперь вот и директором стал — так он вообще весь Хог заставит вас, милорд Поттер, в жопу целовать… Ненавижу! — взвизгнул, обезумев от злости, Уизли и бросился на Гарри с кулаками. — Они Фреда убили! Паскуда продажн…

Договорить он не успел.

— Как умерла? Макгонагалл? — Гарри вдруг почувствовал в груди нестерпимый жар, который огненными ручьями мгновенно разлился по всему телу. — Что же я наделал, зачем сбежал? Всё пропало! Он не простит…

Мир покачнулся. Наполнился неуправляемой энергией, прибывавшей извне, втягивавшейся в тело Гарри.

Магия осязаемыми потоками заструилась с его рук, скручиваясь в тугие канаты силы.

Первый удар пришёлся на входную дверь. Гарри беззвучно закричал, потому что каждый вздох был волшебством, управлять которым он не умел, каждое движение — музыкой битвы, он слился со своим даром в нечто единое…

Обалдевшего, стоящего столбом и только судорожно сжимавшего волшебную палочку Уизли вынесло в прогал частично рухнувшей крыши. Фундамент треснул, и хижина, издав звук, похожий на скорбный, но удивленный стон, осела на один бок. По полу катились вещи, огибая эпицентр, где с широко раскинутыми, как на распятии, руками стоял Гарри. Остатки мебели скользили в нижний угол. Мир рванул куда-то, перевернулся… и так же внезапно успокоился. В стратосферу взлетело лезвие бесцветного пламени — и звуки вернулись; вот только сам молодой чародей этого не услышал, осев, где стоял, как сломанная марионетка, нити которой перерезали. Настал мрак.

*

— Я бы мог пригласить какого-нибудь известного мага Европы на должность преподавателя Трансфигурации, — негромко, но уверенно, монотонно, словно с непонятливыми надоевшими учениками, говорил Снейп, потирая пальцем свою волшебную палочку, лежащую на столе. — Однако в этом случае нам придётся уже сейчас увеличить бюджет школы не меньше, чем на треть, ибо ни один уважающий себя европейский специалист не захочет работать за столь невысокое жалование, которое получают наши профессора. И хотим ли мы, чтобы наших детей, будущее магической Британии, учили пришлые колдуны, которым чужды дух и буква британских вековых традиций? — Снейп немного приподнял бровь. — А мисс Грейнджер, мало того, что, несмотря на юный возраст, является одним из лучших специалистов в области магического превращения неживых и живых предметов, в чём была абсолютно уверена покойная госпожа Макгонагалл. Но, будучи разносторонне развитой личностью и героиней войны, выступает и примером для подражания для нашей молодёжи, о чём, кстати, в скором времени, на официальном, немного отложенном, праздновании годовщины победы над Волдемортом и будет, наверняка, много говориться…