Только лишь подойдя к дверям директорского кабинета, Снейп почувствовал неладное. Мысли о неожиданном патронусе Макгонагалл, потерявшиеся в недавних неоднозначных, но чрезвычайно волнительных событиях, горгулья-страж, застывшая камнем и сложившая поникшие крылья…

Минерва Изабель Макгонагалл сидела за письменным столом; ровная спина, ровные складки мантии, ровно откинутая на высокую спинку кресла голова; только глаза закрыты — устала госпожа директор; правая рука сжимает перо, с которого чернила накапали на пергамент. Левая безвольно опущена — лишь это придаёт величественной картине смерти небольшой диссонанс, непродуманный штрих… Взгляд Снейпа почему-то словно прирос к тёмно-синему блестящему пятну на плотной бумаге. Наверное, ему было больно смотреть на покойную волшебницу… Пульс щупать бессмысленно — Снейп прекрасно разбирался, жив человек или мёртв — но он бережно взял вялую ладонь Минервы и осторожно уложил на стол, расправил рукав. Вынул из её кармана волшебную палочку и положил рядом. Лицо покойной не отражало признаков боли, мучений или страха, лишь удивление, и то не сильное. «Наверное, сердце, — подумал Снейп, — экспертиза покажет, но, скорее всего Макгонагалл почувствовала себя плохо и поэтому прислала патронус». Он внезапно вспомнил профессора Макгонагалл, тридцать лет назад поразившую его, мальчишку, своей хрупкостью, магическими талантами и… человечностью, и не смог сдержать порыв — поцеловал покойную в мёртвый висок. Уважение и память достойной волшебнице…

Письмо, которое она писала в свои последние минуты, из-за разлитых чернил почти не читалось, что-то про давешний спор со Снейпом и план возможных реформ Хогвартса, несколько личных слов — кажется, это послание младшему брату. Можно попробовать очистить и переслать адресату. Рядом обнаружилась служебная записка Министру со ссылками на плохое здоровье и рекомендацией на должность директора школы профессора, кавалера Ордена Мерлина 1 степени, Снейпа Северуса Тобиаса.

Северус достал из кармана ручку, подаренную Гарри, подумал несколько секунд, грея в пальцах её перламутровый ободок, поглаживая крошечный камешек цвета крови, и дописал внизу собственной рекомендации: «Управление Хогвартсом принял. С. Т. Снейп»…

*

Он увидел Гарри, когда шёл через двор к совятне, отправить несколько важных писем. На срочном собрании профессоров было решено сообщить учащимся о смерти Макгонагалл вечером, в соответствующей траурной обстановке Большого зала, подготовленными достойными словами, а не наспех, во время уроков, сея неразбериху и панику.

Но тревожные слухи, видимо, просочились к ученикам, — вот уж этот Хогвартс, ничего не скроешь, даже во благо! — двор гудел как улей, все, собравшись группками, перешёптывались и строили разнообразные версии происходящего в школе. Издалека завидев Снейпа, Гарри почти бегом бросился ему наперерез. Тот сделал удерживающий жест, сначала только махнул головой, потом и рукой, но Гарри буквально подлетел к нему, расталкивая мешающуюся под ногами малышню, и преградил дорогу, собираясь задать вопросы, уже и рот открыл. Снейп круто обошёл живую преграду и громко, отчётливо сказал на ходу:

— Сегодня вечером вы, мистер Поттер, свободны! И вообще свободны.

Он быстро, не оборачиваясь, скрылся за углом совятни.

Многие окружающие выглядели озадаченными и удивлённо переглядывались. Гарри так и стоял, раскрыв рот. Потом начал резко глотать воздух, судорожно, будто вдруг задохнувшись.

И опрометью бросился прочь.

…………………………………………………………………….

http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/79884102.jpg

========== Глава 9 ==========

Ему в спину летели вопросы, кажется, послышался голос Драко Малфоя, но Гарри уже не мог остановиться. Бежал, сам не понимая куда. «Он меня прогнал! Он сказал «свободен»! Он меня разлюбил! Или вообще не любил никогда! Он, он, он…» — бухало в висках, в груди, подталкивало в спину. — И его взгляд! Снейп будто испугался, увидев меня! Что же это? Конец утренника, детишки могут идти нахуй по домам. Поигрались, полизались, потискались — и будет. Посидел малыш Гарри на коленях у взрослого дяди, поёрзал задницей об его стоячок — брысь! И нечего своим перчиком трясти! Рылом не вышли, мистер Поттер, воспитанием, только проблемы создаёте. Или… Господи! Да это же я сам всё испортил! Сам! Сам! Так насел на него в галерее! А он… сказал же, что не хочет так! Да… я же как развратник озабоченный, как шлюха себя вёл! Языком всякое; вис на нём, чуть в трусы не лез и сам, ещё бы минута, из штанов выпрыгнул и… ! Блядство! А до этого в борделе… и смылся, не предупредив, да ещё и с Малфоем! Как иначе он должен такое распутное поведение понимать? Он же такой сдержанный, важный, он так был нежен всегда, деликатен! У-у-у! Даже словечки всякие ему не нравились. А я… А я! Он меня легкодоступным считает. Ох! Я ж его подставил, опозорил! Перед девчонками, ученицами…»

Гарри, как громом поражённый этими мыслями, несколько раз попытался выйти через ворота, но его не пропустили, тогда он начал что есть сил трясти прутья решётки — та загудела магической отдачей. Волшебная палочка была бессильна. Что за чёрт? Ограда зачарована? Закрыли Хогвартс?

Так хотелось куда-нибудь исчезнуть, спрятаться, чтобы только не видеть ни этого опостылевшего неба, ни этих деревьев, ни чёртовых стен, башен, людей, особенно Северуса, хоть куда-нибудь исчезнуть, чтобы не видеть и не слышать ничего вокруг! Так хотелось, что Гарри, прислонившись спиной к ограде, чуть не заплакал, зажмурившись, начал сильно тереть глаза под очками — помогло: чернота перед веками вспыхнула мелкими разноцветными искрами, голову заломило, заболели даже уши, и это почему-то прибавило сил. Он долго восстанавливал зрение, нехотя разминая шею, смотрел по сторонам, стараясь ни на чём не останавливать взгляд, потом вспомнил про Визжащую хижину и, спотыкаясь, побежал к Гремучей иве.

Навстречу ему шёл запыхавшийся Малфой:

— Ну, ты, гриффиндорец, не бегаешь, а летаешь — не догнать. Чего подорвался-то? Тебе что-то Снейп сказал?

— Ворота закрыты, — переходя на шаг, невпопад ответил Гарри.

— Кажется, что-то случилось, даже Герми не в курсе. — Попытавшись удержать Поттера за плечо Драко едва не упал — так сильно тот дёрнулся.

— Э! Э! Поттер! Полегче!

Гарри круто развернулся и чуть не выпалил в лицо Малфою обидную необдуманную тираду. Слова рождались не в голове, они без всякого участия мозга рвались откуда-то изнутри, им непременно требовалась жертва: оскорбить, унизить, только бы сбросить тиски, сжавшие сердце даже не болью — оно стучало на удивление бойко — а какой-то непомерно унылой тяжестью. Но Драко смотрел на него с такой тревогой и удивлением, а ещё… почему-то прикрывался рукой. Гарри стало стыдно, он смог выговорить только:

— Дай мне успокоиться, — таким взрослым голосом…

— Где ты будешь? — помедлив и покусав губу, спросил Драко.

— Не знаешь — не выдашь, — хотел усмехнуться Гарри, но не смог. — Хотя меня искать никто не будет… Иди, Малфой, не волнуйся, всё хорошо. Просто надо подумать. Я в порядке.

Драко с сомнением кивнул:

— Ладно, вечером не жду, так?

— Да, ничего особенного. Хуже бывало. А знаешь, из меня, наверное, получится неплохой мизантроп, ну это я шучу. Пока.

Улыбка у Поттера, хоть и невесёлая, но получилась. Драко некоторое время смотрел ему вслед, потом крикнул:

— Я забыл, всех через час просили собраться, важное объявление, общий сбор, слышишь Поттер?.. Вот глухня! Все влюблённые такие идиоты? Интересно, я со стороны тоже так выгляжу?.. — добавил он тоном ниже.

Гарри почти сразу вспомнил, нажатием на какой сучок можно успокоить дерево-стража, и, поднырнув под уже густую шелестящую крону Гремучей ивы, оказался у входа в тоннель. Кажется, восстановительные работы здесь не проводились, да и кому пришло бы в голову ремонтировать тайный подземный лаз, хоть и сыгравший важную роль в прошлогодних событиях. Гарри довольно долго пробирался по полуобрушенному туннелю почти на четвереньках, всё время пригибался, кое-где ползком пролезал в узкие дыры, в полный рост смог идти уже перед самой хижиной. Запыхавшись и перемазавшись, он вошёл в комнату, почти не изменившуюся за год. Даже пыли или паутин вроде не прибавилось, наверное, пауки не хотели столоваться в таком неспокойном неуютном месте. Выйти из хижины в Хогсмит не удалось — дверь была наглухо закрыта, скорее всего, не только обычными запирающими чарами, но и какими-то охранными — ни одно из известных Поттеру заклинаний не справилось с ней. Он заметно распсиховался. Не разбивать же Бомбардо?