— Сев, слушай, — вырвал его из красочной полудрёмы голос надоедливого Поттера, ну, то есть Гарри, любимого. Который готовил эссе на конкурс для вступления в должность хранителя библиотеки Визенгамота и весь последний месяц не вылезал из архивов, а дом загромоздил ветхими свитками и копиями всевозможных фамильных гобеленов. Каким-то чудом отыскал и полуистлевший гобелен, принадлежавший Эйлин Принц. На нём, если поднапрячь зрение и… э… воображение, среди почти нечитаемых самых первых имён родового древа можно было разобрать несколько раз встречающееся «Атли» и «Снорре»… или что-то подобное…

— Сев, ну, Сев! Тут написано, что «явившийся из вод северного моря отрок возрос в обители Николая и был научен монахами грамоте. Оный Сигурд рода норманнского…» Сев, ты спишь? Слышал, Сигурд!

Снейп встрепенулся в кресле, где пытался одновременно спать и мужественно составлял компанию будущему знаменитому архивариусу магической Британии:

— Читай дальше. Мало ли у англов было Сигурдов. Ты бы ещё «Старшую Эдду» (1) привёл в доказательство!

— А я докажу! — Упрямо поджал губы Гарри и продолжил цитировать из заклеенного свитка: — И был крещению представлен, но не приняла святая вода отрока. Остался он вне стен монастыря и пытал славу в войске Кунмира Ослушника, кем был усыновлен за доблесть. Это чуть ли не первый викинг, ставший властителем Кента! Наверняка наш Сигурд. А? Они с Атли и Нарви Свейком вполне могут быть первыми англами на территории Британии.

— Не наш, а Грубого, не путай. И нечего в восторг заранее приходить, — якобы недовольно заметил Снейп и, скрывая нетерпение, величаво промолвил: — Что там дальше? Есть что-нибудь про Принцев?

— А то! — воодушевился Гарри и зарылся в свитки и талмуды, шурша закладками…

*

— Кричер, свечи! Сто! Нет, Кричер, просто свет зажги, или не надо — я сам, а ты лучше иди, убери где-нибудь… в сарае, например. — Поттер, одетый в новую мантию, бестолково метался по комнате. — Упс! — Обегая праздничный стол, он наступил на валявшуюся на полу вазу с уже раздавленными и помятыми фруктами, которую самолично и смёл десятью минутами ранее непривычно длинными модными рукавами, когда расставлял бокалы и раскладывал столовые приборы. Раздался хруст стекла и мат порезавшегося «декоратора-распорядителя».

— Так нету у нас сарая. — Эльф, не без азарта наблюдавший за чудны’ми маневрами хозяина, подумал и добавил: — Сэр.

А то, как тот, собственноручно пытаясь открыть бутылку, оказавшуюся вовсе не вином, а шампанским, заливает взбесившейся пеной себя, скатерть, все блюда на столе и даже потолок с хрустальной люстрой, явилось для отстраненного от подготовки к празднеству домовика неожиданным бонусом.

— Черт бы тебя побрал, долбанутый охламон! — воскликнул мокрый и злой Поттер. — Ты мне весь сюрприз нарочно изгадил.

— Да неужели? Ну, я могу и позже зайти.

Гарри дёрнулся от неожиданности — в дверях стоял и улыбался виновник торжества. Именинник. Северус Снейп.

— О-о-о-й, професс… Сев! — простонал застигнутый врасплох «метрдотель», чуть не подскакивая на месте — от чего удержался в последнее мгновение. — Нельзя же так пугать! Я тут немного сервировку испортил… Случайно. И еду тоже…

— Как я и подозревал, вы, Поттер, читать не умеете. Вот в Моет-и-Шардон мантию простирнули, заодно со скатертью и обоями. Ну ничего, зато люстру вымыли, хвалю. — Снейп прислонился к дверному косяку, так и не войдя в комнату. — А у меня-то, пожалуй, намечается веселенький день рождения? — Засмеявшись в голос, он резко оттолкнулся плечом, разом оказываясь рядом с Поттером, сгреб его в объятия. — Спасибо, спасибо, Гарри!

— Северус, поздравляю! — Тот тут же расслабился, закидывая руки на шею любовнику. — Это ведь ничего, что я тут всё порушил, а? Случайно ведь… Мой самый снисходительный, дорогой и самый любимый господин профессор, с днём второго рождения тебя! Хорошо, что в мае, сейчас Кричера попрошу — он в саду накроет, на лужайке.

— Ну, про снисходительного ты сильно загнул. — Глядя в счастливые поттеровские «лужайки», которые любил безмерно, Снейп одёрнул себя от сентиментальности, готовой сорваться с губ, и перевёл в шутку: — Но хоть ты и старался, как я вижу, отработку всё равно придется назначить. Сегодня после ужина в моём кабинете.

— Я тебе и подарок приготовил, — почти не слыша его, прошептал Гарри.

— Ещё и подарок! А я это точно переживу, погромщик? — Поняв, что пошутил не особенно удачно, Северус быстро исправился поцелуем. — Пойдём, я страшно голодный.

*

В открытое окно мансарды второго этажа вливались сладкие запахи цветущей сирени и вообще всего зеленого и расцветшего во второй день, а точнее уже ночь, необычно тёплого мая.

Негромко напевая, невысокая ушастая тень без суеты убирала оставшуюся на лужайке у дома посуду. И тут из дома донесся протяжный стон… и еще один. Тень метнулась к корзинке, щелчком зажгла неяркий светлячок Люмоса и, нашарив на дне две винные пробки, привычно заткнула себе в уши.

— Ай!

— Что? Больно? — встревоженный Северус приподнялся на руках над задрожавшим всем телом Гарри.

— Не-е, нет, — ответил тот, лениво поворачиваясь на бок. — Что-то я сегодня быстро кончил, распробовать свой оргазм толком не успел, и, знаешь, еще тут подумал… Ложись на меня снова, лицо твоё хочу видеть.

— Ты меня в гроб вгонишь! Подумал он… мыслитель! — проворчал Северус, однако последовал приглашению. — Ноги согни чуть-чуть. Так неудобно.

— Ой, как же я люблю, когда ты так всего меня окутываешь, накрываешь собой, будто одеялом…

— Гарри! — угрожающе рыкнул Снейп, поднимая голову.

Бесстрашный Поттер не внял:

— Я и говорю. — Он чуть повозился, вздохнул и запустил руки в длинные волосы любовника, нависшие над его лицом, как ветви ивы. — Не приклейся, но мыться не будем, потому что сейчас еще захочу. Уже хочу.

— Это тебя не оправдывает. — Снейп легонько поцеловал болтуна в краешек рта, а потом во влажное от любовного пота ухо. — Рассказывай уж, всё равно не замолчишь.

— Знаешь, я лишь теперь понимаю, что… — Гарри поерзал под начавшим мягко двигаться на нём телом, и резко подтянул ноги, устроив их на бедрах Северуса. — Ах! О!

— Что? — Тот, оказывается, не потерял интереса к более связному повествованию и слушал не только становящиеся всё более невнятными поттеровские звуки. — Что понимаешь?

— Не одно и то же — просто секс и секс как часть любовной… жи-и-изни. Хорошо! Давай, я готов.

Подтягивая его за собой, Снейп поменял положение и, поддерживая Гарри одной рукой, другой направил свой член в потерявшего весь анализаторский запал оратора.

— Да-а-а, нет… то есть, наоборот! — Сознание у того стало путаться, даже температура подскочила. А так всегда бывало на втором-третьем заходе. — Думаешь, твой Атли только с Тощим того? Ну, только по любви? Сомнева-а-аюсь, — просипел Гарри.

— Во-первых, он не мой, сколько раз тебе говорить. — Северус поднажал, Гарри едва не вскрикнул от кайфа и потянулся за поцелуем. — Он мой предок, при-чём-тут-это-вообще? — Густой напряжённый выдох защекотал ухо. — Я за него не в ответе. А во-вторых, болваны они были, эти викинги, вот и вымерли.

— А они разве вымерли? — дурковато спросил Гарри, давно потерявший нить разговора. Просто ему чертовски нравилось в такие минуты слышать подрагивающий и какой-то особенно глубокий голос Северуса. — Ай! Да, как раз тут. Не меняй!

— Ты с кем там опыта набрался? Сейчас закончим… кончим — расскажешь всё как на духу. — Снейпу в этот момент было не до ревности… — И, нет, не вы-мер-ли! А-а-а! Молчим!

Гарри замер, на миг напрягся сильней и последовал директиве любимого, со свистом втягивая воздух сквозь сомкнутые зубы…

Он вытер рукой подбородок, вытянулся расслабленно:

— Думаю, мы и есть продолжение этой великой саги; если бы не было у Грубого чувств к Нарви, то…

— Опять ты про викингов? И слышать о них не хочу! — Обнимая Гарри, Снейп устроил его голову на соседнюю прохладную подушку и накинул на обоих лёгкое покрывало. Через минуту, проваливаясь в свои ставшие привычными сны об играх валькирий и пышных пирах нарвий, о звоне костров Одина и дорогах крови, о драконах волн и ночных всадниках (2) — сны ли?.. — почти неслышно пробормотал: — Всё завтра, любовь моя. Сага, так сага…