Эй, папаша! – Один из здоровяков встал к Челленджеру впритык, да и второй остановился неподалёку.

Профессор наконец-то оторвался от чтения.

Да? Чем могу помочь? – как и подобает истинному интеллектуалу, воспитанно спросил Челленджер.

Прохожих стало меньше. Может, из-за снегопада. А те, кто был на улице, старательно обходили назревающую проблему стороной и делали вид, будто не замечают, как два бугая пристают к бедняку (а за кого еще можно было принять человека в подобной одежде?) определённо не с пацифистскими намерениями.

Говорят, у тебя полные карманы денег? – пробухтел первый здоровяк.

Из-за угла показалась физиономия продавца газет. Но спустя секунду мальчишка юркнул обратно.

Мало ли, что говорят, - философски протянул Джордж, чувствуя, что влипает в неприятность.

Однако парни на философию настроены не были.

Не умничай, старикан! – рявкнул второй бугай

И два товарища, схватив профессора за руки, поволокли его в закуток за почтовым крыльцом. Площадка перед входом в здание опустела. Джорджа и здоровяков стало не видно, только слышались звуки ударов…

Через семь секунд из закутка, отряхивая руки, вышел Челленджер, уже без газеты, зато с чувством глубокого удовлетворения.

Безобразие! – возмутился профессор. – Ну и молодёжь здесь! Куда катится нынешнее поколение? – Затем усмехнулся, поглядел на закуток, откуда доносились жалобные посапывания. – А годы на плато не прошли даром.

Тут из закусочной напротив выскочил... нет, скорее, не "выскочил", а что-то среднее между "вывалился" и "вылетел" Рокстон.

Челленджер, бежим! – проорал лорд, мчась к другу.

Следом показалась толпа полицейских, и все они дружно кинулись за Джоном.

В тот самый момент, когда охотник достиг профессора, из закутка кое-как выгреблись обиженные Джорджем здоровяки. Встряхнулись, приободрились. И собрались поквитаться.

Это ещё кто? – удивился Рокстон.

Мои новые знакомые, - выдохнул Челленджер.

Быстро же Вы заводите знакомства.

Иногда сам этому не рад.

…Разговаривали они уже на бегу.

Отсутствие документов, ношение оружия, подстрекательства к нарушению Восемнадцатой поправки к Конституции о введении "сухого закона", - монотонно перечислял инспектор, даже не предложивший задержанным дамам присесть. – Вдобавок… - Он многозначительно оглядел наряды Маргарит и Финн, стоявших уже без верхней одежды. За исключением толстых колгот и тяжёлой обуви, одежда барышень имела весьма легкомысленных характер, ведь они были в своих "концертных" платьях. – Решили пораньше выйти на работу, девочки?

Что-о-о? – взвыла Финн, обиженная не столько словами, сколько тоном инспектора. – Ты на что это намекаешь, а?! – Она попыталась подскочить к обидчику, но двое приставленных к ней и Маргарит сержантов быстро пресекли эту попытку.

Инспектор к порыву девушки остался равнодушен. Тучный немолодой мужчина выплыл из-за стола, прошёлся по своему аскетически обставленному кабинету, смерил задержанных очередным оценивающим взором.

Предлагаю упростить друг другу жизнь. Вы сообщаете мне, где украли такие деньги, а я оформляю вам добровольное признание в совершённом преступлении.

Мы не совершали никакого преступления, - процедила Маргарит, чьё терпение уже начинало иссякать. – Эти деньги мы выручили от продажи драгоценных камней. Я же назвала Вам адрес ювелирного магазина. Отправьте кого-нибудь проверить правдивость наших слов.

Инспектор посмотрел на свой стол. Там лежало всё, что выудили у "преступниц": два револьвера, несколько крупных банкнот, носовой платок и четыре камушка в белой тряпице.

И вы хотите убедить меня в том, что это – алмазы? – презрительно хмыкнул служитель закона.

Необработанные, - уточнила мисс Крукс.

Пытаетесь сделать из меня идиота?

Зачем, если всё уже сделано? – не удержалась Финн.

Инспектор стал красным как варёный рак.

Билли, Джимми, уведите-ка этих лахудр в камеру, пусть посидят ночку за решёткой. Подсадите их к Большой Энни и её компании.

Молодые сержанты замялись.

Инспектор Грэй, Вы уверены? – осторожно уточнил Джимми.

Что за вопрос? – рассердился начальник. – Само собой, уверен!

Но ведь Большая Энни и её девки уже несколько раз калечили новеньких сокамерниц, - напомнил Билли.

Грэй лишь хмыкнул.

Сержанты украдкой пожалели невезучих девушек, но нарушать приказ не осмелились.

Большая Энни и впрямь была большой. Бабища неопределённого возраста и неопределяемого размера, очень рослая, с короткими, неряшливо торчащими во все стороны рыжеватыми волосами и маленькими злобными глазками. А вокруг неё, как шакалы возле тигра, суетились четыре девицы помельче, и они, судя по виду, добродетелью тоже не страдали.

Глядите, девчонки, новенькие! – гадко прогремела своим басистым голосом Большая Энни, уперев руки в бока. – Свежие груши для битья.

"Девчонки" дружно загоготали.

Чтоб никаких безобразий! – строго велел Джимми, понимая, что его слова ничего не изменят.

Сержанты жалостливо поглядели на оставленных в камере Маргарит и Финн, вздохнули и ушли.

Э-э-э! – крикнула вдогонку арбалетчица, вытягивая несвободные руки. – Хотя бы наручники снимите!

Но полицейские не отозвались.

Всё-таки иногда Грэй бывает натуральной сволочью, - вполголоса проговорил Билли.

Точно, - согласился Джимми.

Маргарит, скорчив мину, посмотрела на свои запястья, тоже "украшенные" наручниками. Потом перевела взгляд на Большую Энни и других сокамерниц, которые, похоже, решили не откладывать в долгий ящик занятия с грушами для битья.

Наследница и арбалетчица обменялись взглядами.

Не клуб и не закусочная. Ресторан? Скорее, ресторанчик. Небольшой, но просторный, чистый и тёплый, уже окутанный мерцанием светильников, зажжённых в преддверии сумерек.

Миновав порог, Нэд и Вероника скромно встали в уголке. Они собирались лишь немного погреться. Вряд ли бы им позволили пройти внутрь.

Накрытые красными и синими скатертями столики, две трети из которых были заняты посетителями, стояли в три ряда. Несколько официантов расторопно лавировали между столиками, обслуживая клиентов.

Могу я вам помочь?

Репортёр и дикарка одновременно вздрогнули. Они даже не заметили, как к ним подошла эта маленькая старушка в очках и в розовом платье с белым передником.

Нет, - замотал головой журналист, разбросав снежинки с кепки. – Не волнуйтесь, мы уже уходим. Мы не хотели доставлять неприятности.

Кто сказал, что вы их доставляете? – улыбнулась румяная женщина. Причём румянец у неё был настоящий, а не сделанный косметикой. – Вы, верно, замёрзли. Посидите, обогрейтесь. В том углу есть свободный столик.

Молодые люди очень удивились.

Но ведь мы… - Нэд оглядел и себя, и Веронику. - … У нас нет при себе денег.

Кто бы мог подумать, - хихикнула старушка и направилась к вышеупомянутому столику, жестом позвав пару за собой.

Мелоун и Лэйтон пошли за женщиной.

Вероника с интересом и восхищением разглядывала обстановку. Белые шторы, яркие картинки на стенах, дамы в длинных платьях и, по мнению Вероники, чудаковатых шляпах, мужчины в строгих костюмах. Она и Нэд в обстановку действительно не вписывались.

У Вас не будет неприятностей? – забеспокоился Мелоун. – Вам не влетит от хозяев ресторана?

Это вряд ли, - усмехнулась женщина, - учитывая, что хозяева – я и мой муж.

Всё, мы оторвались, - отдышавшись, пробормотал Рокстон.