Женщина едва заметно кивнула мне, словно ответила на мой немой вопрос. И это меня испугало. Мне не хотелось, чтобы еще кто-то знал, что творилось со мной, через что мне пришлось пройти, и что со мной делал Валентайн. Это так унизительно и больно.
— Я никому не скажу… — шепнула она мне на ухо, нагнувшись очень близко, а потом поцеловала в щеку.
В этот момент лицо Акиры стало красным, он смотрел на сестру так, словно она только что сделала что-то очень плохое. Я не знал, его реакция на этот простой дружеский жест будет такой. А его сестра определенно очень красивая, и теперь, когда они оба сидели передо мной так близко, я заметил, что все же в них есть что-то похожее.
— Ты что, ревнуешь? — поддразнила Юкимура, подмигивая своему брату.
Акира надулся и отвернулся от нее, украдкой поглядывая на меня. Если бы я мог говорить, то, наверное, тоже подразнил бы его. Он сейчас был похож на обиженного подростка. И все же он очень забавный.
— Это он тебя спас, — сказала женщина и потрепала братца по разноцветной шевелюре. — Правда-правда! И это действительно был его голос.
— Так он слышал меня? — удивленно просиял японец.
— Да, слышал, сразу, как ты пришел, а потом я ничего не вижу, словно то, что произошло позже, просто отсутствует в его голове. Но ты же сам видел это?
Акира согласно закивал головой. Потом прищурился, всматриваясь в меня, словно искал что-то, чего не видел во мне раньше.
— Ты знаешь, это было больно… — обиженно произнес он, — ты точно не помнишь, что случилось?
Я сильно удивился, разглядывая его лицо. Я ничего не помнил из того, что произошло позже, после того, как я вроде бы умер. И кстати, почему я до сих пор жив?
— Не помню… — прохрипел я, на большее сил не хватило.
— Точно, — ответила женщина, — если бы он помнил, я бы тоже это видела.
— Вот как… — протянул Акира, потирая свободной ладонью свой живот.
Абсолютно не помню, что я сделал, но если я обидел Акиру, то, наверное, должен извиниться. Он спас меня, и я был благодарен ему. Хотя и чуточку разочарования, ведь в тот момент я действительно был готов умереть и принял бы смерть от их рук, как спасение. Мне стало очень грустно от этого ощущения. Я снова вспомнил о той боли и пытках, о том страшном чудовище, что смотрело на меня таким жадным и голодным взглядом.
Женщина сжала мою ладонь, и я понял, что она тоже видела то же, что и я. Скорее всего она не ощутила всего, но могла представить, что я чувствую.
— Как хорошо, что ты жив, — радостно прошептал Акира и потерся щекой о мою руку.
Сонливость подступила внезапно, и я прикрыл глаза, сквозь ресницы я едва рассмотрел, как Акира нагнулся ко мне и провел пальцами по волосам. Акира. Как я рад что он не пострадал. Рад, что он со мной…
Приятное ощущение обволакивало все тело, меня словно качало на волнах, и глаза закрылись сами по себе. Впервые мне было так спокойно засыпать.
Дверь кабинета Валентайна открылась, и на пороге показался Акира. На его лице отражалась только глубокая печаль. Винсент недавно заснул. Юкимуре было очень больно наблюдать за страданиями друга, ему хотелось выпить. Он чувствовал в этом часть своей вины и не знал, как искупить ее. Спасение жизни Робертса не принесло ему полного облегчения, теперь, когда он видел Винсента вновь, совесть нещадно продолжала проедать дыру в его сердце.
— Спит, — коротко ответил Юкимура на вопросительный взгляд Валентайна, медленно потягивающего вино. — Сестра осталась с ним, она все еще сдерживает его, — тихо добавил он, усаживаясь в кресло напротив стола.
Акира протянул руку к подносу, взял пустой бокал и тоже налил себе вина. Они молча пили и не смотрели друг на друга. Юкимура не решался спросить, что же такого страшного сделал Эдвард, за что Винсент его теперь так ненавидел. Хотя мог догадаться. Поднимать тему о смене Хозяина он теперь тоже не хотел. Мало ли что сейчас могло взбрести в голову Валентайна, который, судя по виду, сейчас сам был бы не против убить кого-нибудь.
— Что ты намереваешься дальше делать? — спросил Акира и покосился на бизнесмена.
— Ничего, — сухо бросил Эдвард и снова отпил из бокала.
Его отношение бесило Юкимуру, он бы с удовольствием вцепился сейчас Эдварду в глотку. Но не мог, не имел права. Пока что. К тому же, волнение за судьбу Винсента сейчас перевешивало все остальные проблемы. Юкимура готов был дьявола молить, чтобы друг его выкарабкался и не наложил на себя руки после всего, что ему пришлось пережить в застенках Королевского Ордена.
Акира вспомнил, как той ночью он бежал по лесу, прижимая к себе Винсента, которого лихорадило так, что казалось, он может воспламениться прямо у него в руках. Якудза прибежал к особняку Эдварда. Они тогда сразу же сели в машину и отвезли парня на загородную виллу Валентайна. С Робертсом осталась Ая, а они вдвоем вернулись обратно в город. Утром Валентайн отослал из дома всю прислугу. А потом прибыли каратели, искали Винса, но Эдвард сделал вид, что ничего не знает. Тогда они начали ему угрожать, и Акира признался в том, что это он ослушался приказа и вмешался. Юкимуру тут же сковали цепями и увезли. Его допрашивали, но он так и не признался, где Винсент. Тогда Совет хотел насильно вытянуть из него эту информацию. Но тут же появилась сестренка и устроила скандал. Акира даже не подозревал, что его сестра может быть настолько пугающей и злой. А еще, что она обладала такой большой властью. Хотя он, конечно же, знал, что она одна из древних. Акиру тут же отпустили, хотя намеревались серьезно наказать, но с условием, что он покинет пост главы семьи Юкимура и передаст его своей сестре. Якудза даже не сопротивлялся. Все было улажено за несколько минут. Но Совет все равно продолжал настаивать, чтобы им отдали Винсента. Тогда Ая заявила, что этот парень находится сейчас под ее опекой, и она сама решит, что с ним делать. Высшие из Совета были крайне недовольны таким положением дел, и снова чуть не вышел скандал, но Маркус, самый древний и самый сильный из всех вампир, все-таки был более снисходителен и дал свое согласие. Они с сестрой сошлись на том, что за Робертсом будут приглядывать и если посчитают его опасным, то тут же казнят. В это дело вмешался и Михаэль. Он предложил в качестве надзора за Винсентом своих ребят. Совет был вынужден согласиться с ним, потому что братья были очень послушными, и их способность тонко чувствовать ауру вампира, его энергию, была очень полезна в этой ситуации.
Когда Акира со своей сестрой вернулись в Лондон, Винсент все еще был без сознания, но его жар спал. Эдвард перевез его в особняк и вызвал своего знакомого, который работал главным врачом в центральной городской больнице. Доктор сказал, что внешне с парнем все в полном порядке, и лихорадка была вызвана чем-то таким, что он объяснить с точки зрения медицины не может, так как в его практике еще не встречалось больных вампиров.
Первый раз Винсент очнулся через четыре дня после того, как его спас Акира. У него случился припадок ярости, он метался по комнате, все крушил и пытался разорвать себя руками, пришлось его скрутить и уложить в постель. После чего Ая усыпила его.
Второй раз Робертс очнулся и слонялся по дому как зомби, обмотавшись простыней. В особняке тогда почти никого не было, кроме близнецов. Эдвард уехал разбираться с делами, у него была целая куча проблем после грандиозного погрома той ночью, когда взорвали собор. А Ая и Акира отбыли в Токио для официального объявления всем о смене главы семьи. Братья обнаружили Винсента на кухне, когда тот сидел на полу и не реагировал ни на что. Близнецы молча за всем наблюдали, но не предпринимали никаких действий. Потом, когда Акира попытался узнать у них, что они думают по поводу всего происходящего, Артур признался, что пока не видит ничего опасного, и намерен именно так и передать Хозяину и Совету.
Этой ночью Винсент снова проснулся. К тому времени прошла уже неделя с тех пор как его вызволили из плена. Ситуация снова вышла из-под контроля. Юкимура не ожидал, что Винсент попытается на него напасть. Ему казалось, что Робертс начал приходить в себя. Но когда тот навалился на Акиру, то японец сначала растерялся, не знал, как реагировать, он в этот момент думал совсем о другом. Почему-то он был готов к тому, что Винсент его укусит и не стал сопротивляться. Желание владеть Винсентом пересиливало тогда все остальные чувства, включая здравомыслие. Он был бы счастлив, если бы Винс вонзил свои клыки ему в шею. Сейчас Акире было страшно подумать о том, что у него в тот момент возникло такое желание. Винс мог не простить его за это, когда пришел бы в себя.
