Припоминая последние события, я попытался потянуться к шее и только тогда заметил, что связан. Тело онемело так, что я едва пошевелил пальцами.
Дверь комнаты открылась, на пороге показался Эдвард. Я смог рассмотреть его намного лучше, чем тогда в баре. Высокий блондин, около тридцати пяти лет, с пронзительно голубыми глазами и немного грубыми чертами лица. Его тонкие губы дрогнули в загадочной улыбке.
— Вижу, что ты очнулся. Замечательно.
Он подошел ко мне и присел рядом, заглядывая в глаза.
— Жаль будет, если годы не пощадят тебя. Вы, смертные, такие хрупкие создания, и век ваш короток, — произнес вампир и провел ледяными пальцами по моей щеке, усмехнувшись, но взгляд остался таким же холодным, как и тон его голоса. — Расслабься, и все быстро закончится.
Его рука скользнула вниз по шее, затем по груди и животу, остановившись около пояса моих джинсов. Я попытался вывернуться и освободиться от пут, но бесполезно, веревки только сильнее впились в кожу на запястьях.
— Чертов кровосос, убери от меня свои лапы! Ублюдок! — выкрикнул я и попробовал откатиться в сторону, но не удалось избежать крепкой хватки.
Цепкая холодная рука сдавила горло, и я потерял способность дышать. Сопротивляясь из последних сил, старался избавиться от болезненного давления, но безуспешно. Хрипя, пытался поймать воздух ртом, как рыба, выброшенная на сушу. Постепенно стало темнеть перед глазами, и я перестал дергаться.
— Ну что же ты делаешь? — прошептал вампир мне на ухо со смешком и лизнул мочку. — Чем больше сопротивляешься, тем больнее будет…
Хватка ослабла, я сделал первый вдох. Горло болело, душил нестерпимый кашель, а голова кружилась. В этот момент я пожалел, что не умер после первого же укуса.
Вампир оказался настоящим садистом: в течение нескольких долгих часов он с наслаждением истязал меня, покрывая кожу глубокими и невероятно болезненными укусами. Растягивал удовольствие, слизывая кровь, тревожа свежие раны. И вгрызался в них снова, разрывая сильнее, словно пытался вырвать из тела куски. Время замедлилось, и начинало казаться, что пытка никогда не закончится, как сильно бы я не пытался вырваться.
Первое время я терпел и молчал, стиснув зубы. Потом прокусил губу, когда казалось, что силы на исходе. А спустя час не мог сдерживать надрывного крика.
Страдания заводили вампира, он принимался терзать меня с еще большим рвением, наслаждаясь происходящим. На все ругательства и обещания прибить мерзавца, если мне удастся освободиться, он посмеивался и сверкал глазами. Забавлялся, чертов хладнокровный ублюдок. Перед глазами плыло, но я видел, с каким удовольствием он облизывал окровавленные губы и прикрывал глаза, словно в мире не существовало ничего вкуснее.
Тело нестерпимо ныло, а раны обжигало острой болью. Стало ужасно холодно, я почти не чувствовал собственных конечностей, а в голове все застилал сплошной густой туман. На задворках сознания слабо скреблась только одна-единственная мысль: пусть эта ужасная пытка поскорее закончится. Все происходящее воспринималось как что-то нереальное, кошмарная галлюцинация, страшный сон. Вот-вот и я проснусь… Скорее бы.
Спокойная тяжелая темнота пришла долгожданным спасением, когда я подумал, что умираю от потери крови.
Глупо надеялся, что на этом все закончится, но кошмар продолжался даже в бессознательном состоянии: лицо вампирского выродка без конца маячило перед глазами. Он громко смеялся, глядя на меня с лицемерной, притворной жалостью, и только его голубые глаза неизменно оставались холодными, как лед.
Боль заставляла извиваться на бетонном полу. Периодически тело выворачивало судорогой до хруста в суставах, казалось, что я сам переломлюсь пополам, как щепка. Голос был сорван от крика, в горле пересохло, будто неделю воды не пил, я мог только хрипеть и сипеть. Отчетливый привкус ощущался на языке со странным жгучим послевкусием, как от имбиря. Глаза полностью не открывались, сквозь ресницы я мог различить только небольшой луч света, падающий на пол из коридора через приоткрытую дверь. Такой слабый проблеск, почти как моя надежда, что удастся выкарабкаться из этого ада живым. Приступы отчаяния подкатывали удушающим комом к горлу, и хотелось завыть, но я сдерживался из последних сил, дабы мой мучитель не видел, как я слаб и почти сломлен. Часы агонии растягивались в вечность, и я почти не верил, что вынесу такую пытку.
Новая судорога заставила изогнуться дугой, я закусил губу и застонал, будучи не в силах сдержаться. Я тонул в океане боли, обволакивающем все тело, не успевал отдышаться между новыми накатывающими волнами. Тошнота подступила к горлу, хотелось разорвать его пальцами, но руки были закованы за спиной. Когда я попытался ими пошевелить, услышал звон цепей.
Неприятно скрипнула дверь, сквозь шум в ушах я едва разобрал шаги. Кто-то подошел совсем близко, наклонился надо мной и провел холодными пальцами по лицу. Даже видеть его не нужно было, по знакомому запаху одеколона я сразу же понял, кто пришел. Ненависть обожгла все внутри, как дикое бушующее пламя.
— Больно? — снова ледяная усмешка в голосе, отчего хотелось плюнуть вампирскому ублюдку в лицо, но сил не хватало. Конечно, больно, невыносимо. От отвращения только сильнее стало подташнивать.
Мерзкая тварь, если бы я только мог, порвал бы собственными руками за все эти часы издевательства. Сколько же времени прошло? Я совсем потерялся.
— Как забавно. Ваш род всегда был таким непоколебимым, преданным своему долгу. Поразительно, что даже на грани смерти твое тело отвергает мою кровь. Но тебя я сломаю, и ты станешь моим… — Вампир задумчиво хмыкнул, а потом более самодовольно добавил, — моим идеальным творением.
Пальцы вплелись в волосы и крепко сжали, потянули, заставляя откинуть голову.
— Похоже, обычной дозы для тебя недостаточно. Сколько еще часов ты будешь сопротивляться? Бесполезно… — после этих слов на губах почувствовалась вязкая теплая жидкость, капающая в рот. Я попытался отплевываться, но новый приступ заставил содрогнуться. Поток крови стал сильнее, я чуть не захлебнулся, едва успевая сглатывать.
Только не это, я не хочу, не хочу становиться таким же, как он!
Снова задергался, пытаясь отпрянуть от Эдварда, но получил сильный удар под ребра, а череп встретился с холодным бетонным полом.
Мир окончательно поплыл, все внутри плавилось от боли, по венам словно потекла раскаленная лава, выжигая меня прежнего, смывая прошлое, оставляя только глухую сухую черноту в душе и пепелище вместо надежды.
====== Глава 2! ======
Когда я потерял себя?
Когда впервые пролил человеческую кровь
или когда мое сердце остановилось?
Я снова открыл глаза — за окном было темно. Осмотревшись, разглядел знакомую обстановку, и только чуть позже до меня медленно дошло осознание, что я дома, но не мог вспомнить, как попал сюда.
Понадобилось полчаса, чтобы пошевелиться и заставить ноющее тело встать. Добравшись до ванной комнаты, включил свет, но яркая вспышка больно резанула по глазам, заставив быстро зажмуриться. Пришлось погасить лампочку, хлопнув рукой по переключателю. Наощупь отыскав кран с холодной водой, умылся, поднял голову к зеркалу, и наконец-то разлепил веки, когда жуткая резь прошла. Увидев собственное отражение, я отшатнулся: бледное лицо осунулось, зрачки расширились, пролегли темные круги под глазами, а искусанные губы делали меня похожим на человека, который серьезно подсел на иглу. Но больше всего поразило, что во мраке я смог настолько хорошо разглядеть все детали, а ванная не казалась такой уж темной, даже для ночи.
Рассмотрев на теле следы от укусов, начавшие сходить, я вспомнил, что со мной произошло. Кошмарные образы наполнили сознание, по телу прошла неприятная дрожь, а раны начали саднить, оживляя образы пережитой невыносимой агонии. Смех, перекошенное лицо вампира, и его хладнокровный взгляд. Черты твари искажались, становились расплывчатыми, а потом ужасающе уродливыми. На скрюченных пальцах красовались огромные пожелтевшие когти, а рот был полон острых зубов. Потом все пропадало, растворялось, его лицо различалось четко на какое-то время и снова расплывалось, превращаясь в мерзопакостную морду чудовища из фильма ужасов.
