И вот Коль оказалась перед ним и смотрела так, будто никогда никакого Роланда не существовало в её жизни. Но для него её равнодушие ничего не значило, только она сама и её безопасность. Особенно после слов Синдальта, согласно которым самый простой способ решить проблему — дать девочке умереть, и что когда союзники Генри поймут это, то примут правильное решение: отдадут её ему. Он не хотел в это верить, но на всякий случай решил защитить Коль, лишив Эмму и остальных некоторых фактов, способных как-либо повлиять на ситуацию.

Сейчас Роланд стоял в лесу и прокручивал в голове всё это снова и снова, пока Коль не пришла к нему, материализовалась из воздуха на некотором отдалении и пронзила его долгим, холодным взглядом.

— Коль, — выдохнул Роланд, — я не ждал тебя.

Она ничего не ответила, только покрутила в руке тот самый брелок, который когда-то для неё оставила Робин.

— Ты была там, — кивнул Роланд. — Приходила.

Нет ответа.

— Знаешь, нам тебя нехватало, — продолжал он. — Твоей семье нахватало тебя. Коль… Скажи что-нибудь, не молчи.

Но она молчала.

— Ты сохранила брелок Робин. Могла бы выбросить, но сохранила.

— Она дорога мне, — выдавила из себя Коль.

Только это и больше ничего. И снова воцарилась тишина.

— Зачем ты здесь, Роланд? — через некоторое время спросила Коль, не требуя ответа. — Уходи.

— Нет, — замотал головой Роланд, отступая на шаг, — без тебя я никуда не пойду.

— Уходи, Роланд. Тебе здесь нечего делать.

— Только с тобой.

Коль прикрыла глаза и отвернулась от него.

— Ты ведь собираешься вернуться? — спросил Роланд, чье сердце застыло от страха.

Она не ответила, но по всему её виду было понятно, что нет. Она не собиралась возвращаться.

— Подумай, что ты делаешь! — Роланд подлетел к ней, схватил за плечи и как следует встряхнул. — Кому это нужно?

— А кому я нужна? — огрызнулась Коль, высвобождаясь.

— Всем! Ты нужна своей матери, ты нужна Робин! Ты мне нужна, в конце-то концов!

— Что ты, Роланд, — жёстоко сказала Коль. — Всё наладится. Ты это переживёшь. Жизнь на этом не заканчивается.

Роланд отшатнулся, скривившись от боли. Иногда слова поражали сильнее любого оружия. Но что-то переменилось в её взгляде, что-то пробудилось, будто она, прежняя, на минутку вынырнула из скорлупы, в которой пряталась годами, и ей, его Коль, было совестно.

— Ты должен уйти, Роланд, — сказала она, зажав его лицо в ладонях. — Ты меня понимаешь? Ты всё испортишь. Ты мне мешаешь. Пожалуйста, уходи. Прошу.

Он отказался.

— Прошу, Роланд, — Коль заплакала, — я умоляю тебя: уходи. Я не могу думать ещё и о тебе. Это слишком.

— Только с тобой, — прохрипел Роланд. — Без тебя не пойду.

И она поцеловала его, обречённо, жадно, и снова попросила уйти. Обняла его и опять просила о том же. Внезапно хлынул ливень, вырос из маленького дождичка меньше чем за минуту. Холодная вода забиралась везде, и они промокли насквозь. Коль отцепилась от него и заглянула ему в глаза.

— Тебе нужна крыша над головой, — сказала она. — Не оставайся в лесу.

И ушла. Конечно, она была права насчет крыши, но ту ночь Роланд Гуд провел в лесу, брошенный и опустошённый.

***

Тем временем мистер Голд снова пришел к границе Сторибрука, к серой мути. У него была одна мысль, одна идея, но он не был уверен, что все получится. Он достал из кармана нож и провёл лезвием поперёк ладони, пуская кровь, затем немного подвигал пальцами, чтобы крови скопилось побольше, и прочитал заклинание, которое отыскал в одной из книг по кровной магии. Кусочек серого “желе” отсоединился и приземлился к нему на ладонь, всосал немного крови и начал резко и быстро меняться, принимать разные формы.

— Не знаю, что ты задумал, дружок, — удовлетворённо сказал Голд, — но играть мы будем на равных.

Он наколдовал банку, поместил приручённое “желе” туда и переместился обратно в лавку.

========== Глава 4. Вопросы ==========

Колетт переоделась в сухую одежду. Чёрный костюм и тёмно-синюю блузку, мило предоставленные Голдом вместе с другими вариантами. Она выбрала чёрное, потому что поняла, что никогда не носила ничего чёрного, а сейчас этот цвет был вполне подходящим. Она посмотрела в зеркало: стильная, представительная, тёмная.

Она разложила на кровати свои немногочисленные пожитки. Ключи от покинутого дома, брелок Робин, бумажник, телефон, мешочек с магическим песком и ещё кое-что. Один за другим предметы исчезали в карманах, но прежде чем отправить брелок туда же, Коль внимательно присмотрелась к нему. Её подруга Робин любила маленькие вещички, внутри которых были тайнички, и здесь она тоже была себе верна. Коль надавила на брелок, повернула против часовой стрелки и нашла внутри свёрнутый втрое клочок бумаги. Коль развернула бумажку и прочитала: «Даже в самом темном туннеле есть свет».

— В конце, — невесело улыбнулась девушка. — Прощай, Робин.

Она уже решила не брать брелок, но взяла, а записку выбросила.

Затем она спустилась вниз, к Голду, играющему в гостиной с маленькой Коль. Ещё не успев войти, она невольно засмотрелась на то, как маленькая девочка протягивала отцу разные предметы, а тот терпеливо говорил, как они называются, даже если она десятый раз показывала ему одно и то же. И это ведь будет ещё долго длиться, несколько месяцев, а для кого-то и несколько лет. Коль всегда считала, что для воспитания детей требуется ангельское терпение и мысленно пожалела своих родителей, у которых оно явно было. Голд заметил её, несколько удивился резкому контрасту в выборе одежды и окинул её настороженным взглядом номер один.

— Всё подошло? — спросил он из вежливости.

— Да, спасибо, — улыбнулась Коль. — Больше не буду путешествовать налегке.

— Неплохая мысль, — отметил он и кивнул, приглашая присоединиться.

Коль села на краешек дивана, слегка задев небольшого мягкого коричневого медведя с глазами-бусинками.

— А я его помню! — воскликнула Коль, взяв медведя в руки. — Не знала, что он принадлежал мне… Ну, с этих пор.

Голд снова улыбнулся и отвлёкся на малышку, позволил ей, бросившей свои игрушки, изучать его лицо. Потом она, опираясь на его руку и встав ножками ему на колени, стала что-то выискивать и высматривать за его спиной.

— Она уже встаёт, — оценила Коль.

— Ненадолго, — мягко сказал Голд, — всё ненадолго. Ей быстро всё надоедает.

Девочка села, извернулась и попыталась уползти прочь, едва не свалившись вниз, но он поймал её, ласково направив в другом, безопасном, направлении, как он делал всегда, даже сейчас с другой Коль.

— Тебе, кажется, это действительно нравится, — заметила она.

— Да-да, — он наградил её настороженным взглядом номер два, ещё более настороженным, — помогает не думать о всяком. Нас ждет работа в лесу.

— Ты выяснил что-то?

— Совсем немного. Хотелось бы знать больше, — проницательный и долгий, настороженный взгляд номер три, — гораздо больше.

Коль откинулась на спинку дивана и выразительно взглянула на него в ответ.

***

В жизни каждой женщины наступает момент, когда она получает знак, что многое изменится и никогда не станет прежним. И Эмма Свон получила свой, сидя утром в ванной в своем доме. Она была беременна. Это было неожиданно, несвоевременно и незапланировано, но всё же не так уж плохо. Эмма подумала, что это хороший шанс всё сделать правильно на этот раз и обрести настоящую семью, настоящее счастье. У них с Киллианом всё складывалось замечательно, они даже начали планировать свадьбу. Конечно, она предпочла бы, чтобы это произошло после, но что тут теперь поделать… Эмма улыбнулась, но улыбка недолго продержалась на её лице. Существовали очень серьёзные проблемы, угрожающие будущему каждого жителя Сторибрука, и нужно было немедленно действовать, чтобы предотвратить трагедию.

Эмма умылась, вышла из ванной, прокралась в спальню за одеждой, стараясь не разбудить Киллиана, и у нее почти получилось, но он проснулся, когда она уже хотела тихонько прикрыть за собой дверь.