***

Колетт выделили одну из двух гостевых спален на втором этаже. Со сном, однако, у неё давно была напряжёнка. Голд ушёл в лавку, наверное, на всю ночь, Белль спала, а потому Коль, не зная как себя занять, бесцельно бродила по дому. Ноги сами привели её в детскую. Она чувствовала себя крайне неуютно, словно преступник, не зная, можно ли ей тут находиться, но всё же не развернулась и не ушла прочь, подошла ближе к кроватке и посмотрела на саму себя. Ребёнок спал, иногда морщась во сне и издавая короткие невнятные звуки.

— Везёт тебе, — сказала Коль. — Лежишь тут, спишь часами. Все прибегают по первому твоему писку. Ничего не надо решать, ни о чём не нужно думать. А хорошее, наверное, было время, только вот жаль, что мы часто не способны его ценить.

Тут в коридоре послышался шорох: кто-то подошёл к самой двери, а потом захотел уйти, но заметив Коль, остался. Этим кем-то, разумеется, была Белль.

— Я… Прости… — сказала Коль полушёпотом. — Я знаю, что не должна тут быть…

Белль прижала палец к губам, кивнула на кроватку и жестом указала на выход. Коль в спешке вышла, сбежала вниз по лестнице и вылетела на кухню. О чём она только думала? И так пришла сюда, поставила их под удар, а теперь ещё и нарушила недопустимые границы! Но Белль, которая спустилась следом за ней, не собиралась ее ни в чем обвинять.

— Прости… Простите меня, — попросила Коль, — Мне не стоило, наверное, заходить туда и…

— Да. Это странно, — согласилась Белль, — но сейчас всё странно. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что ты здесь. Как-то не верится…

— Да, втакое непросто поверить.

— Но я верю, что ты не причинишь вреда самой себе, — неуверенно улыбнулась Белль. — Если честно, то на минуту я даже обрадовалась, увидев именно тебя, хотя и испугалась тоже.

— Почему обрадовалась? — спросила Коль, а потом озвучила свою внезапную догадку. — Ты что же? Ночью подкрадываешься к детской и убегаешь, увидев па… Голда?

— Дура я, не правда ли? — усмехнулась Белль. — Но не могу с собой ничего поделать. А почему ты не спишь?

— Сегодня бессонницей страдаю не только я, кажется, — невесело отшутилась Колетт. — Кстати, прости меня, пожалуйста, за грубость, которую я проявила утром.

— Не беда.

— Кажется, неловкая ситуация намечается.

— Да, кажется, так, — улыбнулась Белль.

— И как ты умерла в сегодняшнем сне? — спросила Коль, стараясь перевести тему разговора. — Ты ведь поэтому не спишь?

— Ну…да, — ответила Белль. — Сегодня меня погребли заживо. Что-то новенькое. Я теперь, наверное, тафофобией начну страдать. Мало того, что я на свои похороны любуюсь время от времени, так теперь ещё и это…

— Не начнешь, — улыбнулась Коль, — не беспокойся. Может, стоит просто разобраться в своих страхах? Или снотворное попить? Или не есть жирного перед сном?

— Да, — шутливо кивнула Белль, — дело определённо в паре гамбургеров перед сном. Как же я до сих пор не догадалась? Слушай… А можно спросить?

— Да, — улыбнулась Коль. — Думаю, что могу ответить. Вы ведь сотрёте себе воспоминания, когда всё закончится.

— Я почувствовала некоторую отчужденность. Мы… ладили?

Коль энергично закивала, желая всем видом показать, что да, ладили, но потом отрицательно помотала головой.

— Не очень.

Белль печально повела бровями.

— Но это не значит, что всё было плохо, — Колетт поспешила развеять её печаль. — Всё было очень даже хорошо, просто прекрасно. Да, мы ругались, но кто не ругается. Знаешь, я надеюсь, что скоро к ней вернусь и смогу сказать, что люблю её. Люблю тебя. Просто я так её подвела…

— Думаю, что это не совсем правда, — Белль печально улыбнулась и сочувственно сжала её руку. — Не верю, что ты кого-то подвела. И всё всегда можно исправить.

— Такое не исправишь, — ответила Коль, чувствуя как глаза защипало от слез, — но… спасибо.

Они ненадолго замолчали, а потом Белль резко сорвалась с места и подошла к окну.

— Что это такое? — спросила она.

У Колетт не нашлось ответа. За окном образовался густой серый туман, и с каждой секундой он становился всё гуще и гуще.

========== Глава 3. Серая муть ==========

Мистер Голд сидел в лавке, погружённый в чтение. На столе перед ним было разложено несколько ветхих книг. Обронённое в разговоре упоминание Колетт о собирателях магии навело его на некоторые мысли. Ему казалось, что он уже где-то это видел. И не ошибся. Один из текстов в Хрониках Тёмных содержал информацию о встрече двенадцатого Тёмного с собирателем и мастером магии крови Бриттой где-то более пяти сотен лет назад. Однако, к величайшему разочарованию Румпельштильцхена, говорилось об этой встрече немного. Тогда он стал искать совершенно иное — магов крови. Признаться, относился он к ним брезгливо: слишком много бессмысленной жестокости и грязи. Он нашёл с десяток способов слива человеческой крови с подробными инструкциями и изображениями, несколько сотен различных заклинаний, одни из которых должны были убивать, другие — подчинять, третьи — менять облик и даже, на некоторое время, саму сущность, но ничего по-настоящему полезного. И вот на одной странице, в самом низу был маленький заголовок и ничтожный текст, наполовину на латыни, наполовину на языке, который был ему незнаком. Заголовок гласил: «Обряд обмена магической энергией». В тексте упоминалось имя Бритты и больше ничего, достойного внимания. Голд с досадой захлопнул книгу и принялся мерить шагами комнату. Мысли его обратились к Коль, хотя он и старался не думать о ней этим вечером. Он видел в глазах девушки боль, вину, фатальную обречённость, отчаяние. Была еще и усталость, будто душу её вывернули наизнанку, лишили всего, что поддерживало в этой душе интерес к жизни, и вернули назад, пустой и бесполезной. Над ней нависало страшное бремя, и единственный способ освобождения она видела в самопожертвовании и была готова платить. Была и любовь, страшная, надрывная, заставляющая драться, заставляющая подниматься с самого дна пропасти. Любовь, приведшая её сюда… Такой знакомый набор чувств и переживаний! И этого-то Голд явно своей дочери не желал. Какую роль он сыграл во всем этом? Как так вышло? Его сердце болезненно сжималось в груди, будто в преддверии нового сердечного приступа. Думая о взрослой Коль, он не забывал и о маленькой. Счастливый милый ребёнок должен вырасти для страданий. Не для того он её привёл в этот мир, не для того. Неужели всё будет так? Неужели ничего нельзя исправить? Неужели её не спасти? Он потерял её, как и Бэя, подвёл, даже если она и говорит, что нет. Он проклят, а проклятый никогда в полной мере не познает счастья, утратит всё, что любит, и, конечно, в угоду своему проклятью предаст тех, кто по-настоящему дорог. Почему он думал, что может иметь всё? Сколько раз на пути к звёздам ему нужно спотыкаться об одну и ту же маленькую соломинку?

— О, Коль, — выдавил из себя Голд, — что же я наделал?

Но тут произошло кое-что, прервавшее его мрачнейшие размышления. Густой серый туман накрыл весь Сторибрук. Прежде чем Голд увидел его, он его почувствовал: прилив магии, дотоле ему неизвестной, но крайне сильной. Не было ни капли сомнений в том, что враг сделал первый ход. Настало время подумать над ответом.

— Ну что же, — задумчиво проговорил Голд, — игра началась.

***

Генри Миллс стоял посреди главной улицы Сторибрука и смотрел в сторону удаляющихся Голда и Колетт. Коль вызывала у него противоречивые чувства: с одной стороны он был обеспокоен её появлением, потому что учитывая обстоятельства, её присутствие могло только всё осложнить и помешать его операции, с другой стороны, он был искренне рад её видеть. Вероятно, у неё был свой план, возможно, хороший план. «Это моя война, » — было сказано решительно. И на самом деле это была её война. Но почему он, Генри Миллс, не мог помочь ей? Его добрый приятель Роланд, кажется, знал почему. Об этом ему было только что сказано. Роланд недружелюбно смотрел на Эмму Свон, явно не желая ни во что её посвящать, но только Эмма Свон из 2015-го была им нужна, так же, как и Реджина, и Зелена, и Ноланы с Киллианом. Объединение усилий — залог успеха.