***

Киллиан Джонс вернулся к Эмме Свон ни с чем, нашёл вместо Голда только кучу пыли. Об этом он и сообщил своей милой Эмме, которая, впрочем, не удивилась такому положению вещей. Через некоторое время им позвонили, Эмма сняла щит, и они отправились домой.

Эмме требовались ответы. Она собрала кристаллы, которые многие не хотели отдавать назад, и пошла к Голду, надеясь, что тот удовлетворит её любопытство, чего он, конечно же не сделала. И потому ей нечего было сказать собравшимся у их в доме, который все больше напоминал Киллиану проходной двор.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Реджина.

— Синдальт жив, у Голда есть план, нам нельзя вмешиваться, — будничным тоном ответила Эмма и тяжко вздохнула.

— Что-то верится с трудом, — сказал Крюк. — Он же обещал, что прикончит его в полёте.

— Не обещал, — сказала Эмма, — рассчитывал на это. Но я бы была начеку.

— Согласна, — кивнула Реджина, — нам нужно придумать собственный план. Враг почти повержен.

— Надеюсь, он исключает активные необдуманные решения, — кашлянул Генри из будущего. — Сейчас стоит немного выждать, выгадать.

— Пока враг собирается с силами? — фыркнула Зелена. — Ну уж нет! Хотя до завтра я бы отложила, пожалуй. Мне надо к дочери.

— Да, — согласилась Мэри-Маргарет, которой нужно было к сыну, — до завтра ждёт. Эмма, тебе нужно что-нибудь?

— Нет, — улыбнулась ей Эмма, наткнувшись на нахмуренное лицо Крюка, — спасибо, мам. Вы можете идти.

Мэри-Маргарет и Дэвид тепло простились с ней и ушли вместе с Зеленой. Следом ушёл и задумчивый, суровый Роланд, буркнув что-то ёмкое на прощание. Остались только взрослый Генри и Реджина.

— Ты не собираешься откладывать всё на завтра, Эмма, — сказала Реджина. — В этот раз я тебя не оставлю одну.

— Эй! — возмутился Киллиан Джонс.

— Не в обиду будет сказано, но ты уже показал, на что способен, — съязвила Реджина. — Я под впечатлением.

— Не ссорьтесь, — примирительно попросила их Эмма и взглядом призвала Киллиана промолчать.

— Ну блеск! — воскликнул Генри. — Я их прошу не вмешиваться, а они уже готовы броситься в бой без всякого плана!

Эмма и Реджина обернулись к нему и наградили утвердительно-снисходительными улыбками.

***

Роланд Гуд бродил по тёмным улицам в одиночестве, но, как оказалось, он не был одинок. Он увидел Коль, которая с несчастным видом брела по противоположной стороне улице.

— Коль! — окликнул он.

Девушка обернулась и было обрадовалась, но прежняя печальная мина тут же вернулась на своё место. Они пошли друг другу навстречу и встретились посреди дороги.

— Он обманул меня, — вздохнула Коль.

— Голд? — удивился Роланд. — Что он сделал?

— Ушёл один. Скрылся в неизвестном направлении.

— Ты пробовала найти его?

— Конечно, пробовала, — огрызнулась Коль. — Извини. Просто я не могу поверить в то, что он обманул меня. Он считает, что справится. Но это не так!

— Я думаю, он знает, что делает, — успокаивал Роланд. — Он умнее и уравновешеннее Синдальта. Тем более его не так просто убить.

— Как и Синдальта, — усмехнулась Коль. — Знаешь, что забавно? Перед его смертью я сказала Синдальту, что Румпельштильцхена не так просто убить, а через двадцать минут он умер у меня на глазах.

— Я никогда не умел правильно подбирать слова, — смутился Роланд. — Хочешь, помогу тебе в поисках?

— Я уже завершила поиски, — спокойно возразила Коль. — Я просто пойду к маме, к Белль, и буду его ждать там. Знаешь, спасибо тебе. Спасибо за всё.

Она слабо улыбнулась напоследок и зашагала прочь.

— Эй, Коль! — окликнул Роланд в последней отчаянной попытке задержать её подольше возле себя. — История больше не повторится. Вот увидишь: я прав!

Колетт остановилась, но не повернулась к нему, постояла немного и ушла, а он смотрел ей вслед. Почему всё всегда было так сложно?

***

Миссис Белль Голд этим вечером никак не могла уложить свою дочь в кроватку. Это начинало немного раздражать, но десятки других демонов, поселившихся в душе, мешали раздражали ее сильнее.

— Засыпай, Коль, — шептала Белль, укачивая её на руках, — засыпай. Давай спою тебе песенку…

— Папа? — позвала девочка.

Белль закрыла глаза и тяжело вздохнула. Она устроилась в кресле, расположенном в детской и заглядывая в личико своему ребёнку, тихо произнесла:

— Его сейчас нет. Но он скоро придёт к тебе, моя хорошая. Во всяком случае, я очень надеюсь на это.

Коль издала странный нечленораздельный звук, мало напоминающий те четыре слова, которые она научилась использовать, и Белль обняла её покрепче.

— Всё так сложно. Бывает, сидишь и думаешь, а стоит ли игра свеч? Стоит ли сражение сломанных копий? — с болью говорила Белль. — Особенно теперь, зная, что меня ждёт впереди. Я знаю, что забуду, но от того мне не легче сейчас. Всё ускользает, как песок сквозь пальцы. Я ничего не понимаю.

Ей казалось, что Коль действительно слушает, глядя на неё своими большими глазками, тёплыми тёмно-карими, такими знакомыми и такими же внимательными.

— Знаешь, я пыталась уйти, но вернулась. Всегда возвращалась, — Белль почувствовала горячие колючие слёзы на своих щеках. — Я пыталась не нуждаться в нём, но не смогла, каждой мыслью обращаясь к нему. Я бы так хотела не испытывать любви к нему, но это выше меня, больше меня. Ведь это так больно, так невыносимо страшно! Я старалась избавиться, освободится от этого, но чем больше я стараюсь, тем сильнее я люблю его…. Почему я так люблю его?! Почему?!

Она совсем расплакалась. Сердце сжалось в груди.

— Но я ни о чём не жалею, — успокоилась Белль, вытирая слёзы рукой, — ни о чём. Хотя бы потому, что у меня есть ты. Я люблю тебя. Чтобы ты ни натворила, кем бы ты ни стала, я люблю тебя.

Ей удалось наконец укачать девочку, но она не спешила расставаться с нею. Сейчас, здесь, в этих стенах была вся её жизнь.

Внизу послышались шаги. Неужели они вернулись? Белль бережно уложила своего ребёнка в кроватку и спустилась вниз, лелея в душе надежду на лучшее. Но внизу была только Коль.

— А где Румпель? — немного обеспокоенно спросила Белль. — Что-то случилось?

— Нет. Я очень на это надеюсь, — ответила Коль, пряча глаза. — Я не знаю, где он. Не могу его найти. Никак. Полностью отгородился. Почему-то даже кровь не помогла. Он обманул меня. Я всё испортила.

— Ясно, — судорожно вздохнула Белль. — И что же делать?

— Ждать, — тихо и резко бросила Коль, словно камень в воду, и опустилась на диван. — Прости. Я не могу его спасти. Никто не может.

Эти слова поразили Белль, будто нож вогнали в грудь. Она пересилила тревогу и боль, присоединилась к Коль и обняла за плечи.

— Он вернётся, — она сказала это как можно увереннее, так как сама хотела думать о хорошем, — вот увидишь. Здесь нет твоей вины.

Коль посмотрела на неё так, будто она была кем-то другим, кем-то знакомым ей.

— Да, — отозвалась девушка, — вернётся. Я, наверное, в лавке подожду. Но если ты хочешь, чтобы…

— Нет-нет, — отказалась Белль от очень приятного предложения, — поступай, как знаешь.

Колетт кивнула, встала, неуверенно улыбнулась Белль и исчезла в клубах синего магического дыма. Конечно, Белль хотелось, чтобы она осталась с ней, но так было лучше. Так было легче.

***

Мистер Голд изменил свою кровь, стал носителем крайне опасной и нестабильной магии, призванной сделать то, что никто не мог сделать — уничтожить Повелителя Времени. Он отыскал Синдальта в лесу, окопавшимся в новом произвольном туннеле. Внутри была комната, освещённая парой десятков свечей, немного мебели, украденной у кого-то, и сам хозяин, залёгший тут и зализывающий свои раны.

— Мистер Голд, — мерзко протянул Синдальт, — вот так честь! Чем обязан!

— Не честь, — поправил Голд, стараясь сделать своё лицо как можно более непроницаемым, — необходимость. Не испытываю удовольствия от пребывания в этой… норе.

— Не рассчитывал, что вы разделите мои вкусы, — оскалился Синдальт, поднимаясь навстречу вошедшему гостю.