— Глубокая мысль.
— Не очень, сынок. К нам снова гости.
Она услышала, как лифт едет вниз, и ожидала увидеть еще одного необычного посетителя, но то был всего лишь Ганс со стопкой бумаг в руках.
— Белль, я принес всё, что вы просили, — Ганс пересёк зал и положил стопку на стол. — И составил список пропавших книг.
Белль устало взглянула на стопку, смутно припоминая, что же она такое просила, раз потребовалось израсходовать столько бумаги, и в итоге взяла только список.
— Ганс, мы закрываемся до вторника, — сообщила она младшему коллеге. — Можешь идти.
— Правда? Просто уйти?
— Просто уйти. До вторника, Ганс.
— До вторника, — обрадовался библиотекарь и поспешил убраться, пока она не изменила свое решение. — Спасибо!
— Он нашёл не все книги, — сказал Альберт, заглядывая в список и догадываясь, к кому чему относится. — Нет «Африканских войн» Фридмена. А ведь это странно, да? Книга-то редкая.
— Весьма, — Белль легко рассмеялась и прикусив губу, спросила: — Ты когда-нибудь будешь нормальным мальчиком?
— А ты бы этого хотела? — улыбнулся Альберт.
Белль выразительно на него посмотрела, погладила по щеке и отрицательно покачала головой. В её жизни не было ничего, что она хотела бы изменить.
***
Покинув библиотеку, Коль отправилась на поиски Малефисенты. Она не верила, что ведьма-дракон уйдёт не простившись, и оказалась права. Они встретились на улице, прилегающей к центральной, и вместе пошли в парк, говорили, молчали, наблюдали, как рабочие отмывают деревья о серого налета, и думали каждая о своем.
— Как ты собираешься спасти Лили? — вдруг спросила Коль. — Ты не можешь нарушить ход событий, вернувшись в тот день.
— Я не собираюсь возвращаться в тот день, — успокоила её Малефисента. — Я просто хочу узнать больше о природе тьмы в её сердце, а потом перенести её в мир, где магия обретает иные формы, и найти способ избавиться от проклятия. Повелитель Времени должен знать, где находится такой мир, а видения помогут мне понять, что я делаю не так. Расскажи мне лучше, что за карта у тебя в руках?
— Помнишь, я говорила тебе о ведьме, которая похищала детей в Сторибруке? а
— Да.
— Это её логово, — Коль неохотно развернула карту туннелей, которую выпросила у мамы. — Настоящий лабиринт.
— Место, обладающее страшным смыслом, — понятливо кивнула Малефисента. — И карта поможет тебе от него избавится. Ты справишься?
— Да, — уверенно сказала Коль. — А ты?
— Да, — печально улыбнулась Малефисента. — Думаю, нам пора прощаться.
— Неужели я больше никогда не увижу тебя?
— Конечно, встретимся. Однажды, где-нибудь под небесами.
— Или поднявшись до небес, — Коль старалась не заплакать. — Прощай, Малефисента.
— Прощай, маленькая Тёмная, — сказала Малефисента, поцеловала её в лоб и растворилась в воздухе.
***
Разговор с Дэвидом заставил Голд глубоко задумался о его очень долгой жизни и обо всех случаях, когда ему удавалось обмануть смерть. И самый страшный из этих случаев сейчас особенно ярко выделился среди всех его воспоминаний, будто это произошло вчера. Вместе с памятью вернулась боль, и Голд, с едва бьющимся сердцем, медленно вышел из лавки и переместился на кладбище, к могиле Нила Кэссиди. Очень долго он смотрел на безмолвную мраморную плиту и не мог выдавить ни слова, и потом с большим трудом выдавил из себя слова приветствия.
— Здравствуй, Бэйлфайер. Я… О, Бэй…
Румпель изо всех сил старался не заплакать, опустился на корточки и закрыл лицо руками.
— У меня не было шанса достойно оплакать тебя, — заговорил он снова, проведя пальцем по выгравированному имени. — И я сам тому виной. Я долго не мог тебя отпустить, Бэй… До сих пор не могу… Я не знаю, почему ещё жив…
И в этот момент сердце так сильно сжалось в груди, что он не смог больше сдерживаться и заплакал.
— Я надеялся, что смогу как-то жить, смириться с этой болью, но легче не становится, — продолжил Румпель, вытирая лицо рукой. — Я ещё держусь за тебя. Во имя твоей жизни я многое отдал. Я даже чуть не отдал её… — он невольно, вспомнив Коль. — Она бы понравилась тебе. Лучше меня, и за что-то меня любит. Столько лет я шёл к тебе, Бэй. Столько лет искал. И не мог принять своё новое место в жизни, считая себя недостойным, а ведь вот оно, мое место. Здесь и сейчас, там где я есть, и мне кажется, что я пришел к правильному выводу, — он расправил плечи, тяжко вздохнул и продолжил: — Я решил уйти, Бэй. Решил, что хочу умереть человеком, которого ты любил когда-то, которым я всегда должен был быть для тебя, и знаешь, это неплохо, ведь я тогда возможно смогу найти тебя вновь. Я постараюсь найти тебя, Бэй, потому что люблю тебя, как и прежде, и всегда буду любить. Сейчас, возвращаясь к живым, я не скажу тебе «прощай». Я скажу «до свидания.» До свидания, сынок, и…
Голд замолчал. За его спиной раздались тихие осторожные шаги, и он сразу понял, кому они принадлежат.
***
Встреча Коль и Робин вышла очень эмоциональной. Робин выскочила ей навстречу и сдавила в объятьях так, будто это Коль вернулась с того света.
— Ты была права, — сообщила Коль подруге. — Одна ночь доказала, что Сторибрук — сборище маньяков, и я гордо пополнила их ряды.
— Никогда не сомневалась ни в тебе, ни в местных маньяках, — рассмеялась Робин и подозрительно покосилась на карту в руках Коль. — Что это? Ты ведь не просто так пришла, противная….
— Ну не ворчи…
Робин шутливо побурчала под нос.
— Ну не надо, — лениво уговаривала Коль. — Я бы всё равно пришла.
— Правда?
— Правда.
— Правда-правда?
— Правда-правда, — засмеялась Коль.
— Ну, тогда ладно, — просияла Робин. — Так что это за карта?
Они устроились на кухне, вместе с Ив, Нилом и Роландом, и Коль развернула карту. Она подробно рассказала о работе Белль, доказала, что её рисунок точен, и предложила использовать эту информацию, чтобы разрушить лабиринт.
— Мне кажется, нам нужно позвать и других, — разумно предложила Ив. — Всех, кого это коснулось.
— Согласна, — поддержала идею Коль. — Я напишу Лиаму.
— А я позвоню Алекс, — мрачно сказал Нил, набирал нужный номер и вышел в коридор.
Встреча была назначена на четыре часа, и ровно в четыре Коль, Робин, Ив и Нил стояли в лесу, недалеко от того места, где когда-то давно Румпельштильцхен впервые открыл вход в проклятые туннели. Роланд с ними не пошёл, сославшись на какие-то важные дела, но Коль подумала, что его просто-напросто смущала компания.
Первой на встречу пришла Алекс, холодно поздоровалась и встала поодаль. Лиам же слегка припозднился и привёл с собой целую компанию: её брата Адама, Стивена Розенблума и девочку, чьего имени Коль не помнила.
— Что ты здесь забыл? — шутливо фыркнула Коль, обращаясь к брату.
— За тобой шпионю, Заноза, — засмеялся Адам. — Но могу уйти.
— Нет-нет. Я рада, что ты здесь, — Коль взъерошила его волосы. — Шпионь сколько влезет.
Коль сделала шаг вперед, жестом попросила минуточку внимания и потом заговорила, с трудом подбирая подходящие слова:
— Я собрала вас здесь, чтобы поставить жирную точку в конце этой истории. Все мы пострадали. Кто-то меньше, кто-то больше, а кто-то из наших друзей не смог это пережить.
Ив и Нил уставились в землю, Алекс вздрогнула и сжалась в комок.
— Нас всех объединяет одно — страх. А знаете, где страх превращается в бесстрашие? — продолжила Коль, подошла к Алекс и обняла её за плечи. — Там, где он становится иллюзией. Там, где правят другие стихии. Надежда, вера в свободу, жизнелюбие, радость, любовь и дружба. У нас у всех были разногласия, но оглянитесь: здесь и сейчас мы вместе. И именно вместе мы положим страху конец. Давайте обвалим этот чёртов лабиринт, пока в нём не завелись новые минотавры!
И говорить не стоит, что все согласились, объединили силы и лабиринт действительно рухнул, просел, превратился в огромную сеть сообщающихся оврагов, которые они тут же поспешили зарыть, подняв настоящую земляную бурю. Так всё и кончилось. Или, быть может, только начиналось?
