— Можно? — постучалась Реджина.

— Мэр Миллс! — приветственно воскликнул Шон. — С возвращением! Рад вас видеть!

— Взаимно, Шон, — откликнулась Реджина, пожимая ему руку.

— Вернёмся к этому в понедельник, Шон, — сказала Зелена и передала ему папку, которую до этого вертела в руках. — Возьми!

— Всех благ, Зелена, — Шон раскланялся. — Реджина.

— Нужна ещё одна школа, — пояснила Зелена, когда они остались вдвоём. — Две старших и три начальных почти переполнены.

— Почему ты занимаешься этим сегодня? — спросила Реджина и присела на гостевой диванчик.

— А почему бы и нет? — усмехнулась Зелена, поднимаясь из-за стола и присаживаясь рядом с сестрой. — Этот день такой же, как и остальные, а я отдохну завтра. Кстати…

Зелена снова встала, подошла к столу и извлекла из-под папок тригер.

— Он неактивен, — пояснила она. — Лежал на столе, когда я пришла. Рядом был клочок бумаги с росписью. Думаю, не стоит говорить чьей.

— Голд, — без тени сомнения произнесла Реджина. — Оно и к лучшему. Есть другие способы, чтобы защитить город.

— Уйма!

— Да… — Реджина порылась в своей сумке, достала из нее новую табличку на дверь и отдала сестре. — У меня для тебя подарок.

— «Зелена Миллс. Мэр», — прочитала надпись Зелена и изумлённо взглянула сестре в глаза. — Как? Почему?

— Я подаю в отставку, — улыбнулась Реджина. — Ты можешь занять моё место.

— Ты уезжаешь?

— Да.

Зелена погрустнела, но отнеслась с пониманием. Сердце Реджины ёкнуло, но так было нужно.

— И еще я, кажется, выхожу замуж, — добавила бывшая мадам мэр. — Настало время подумать о себе. Понимаешь?

— Я понимаю, — ответила Зелена, отложила табличку в сторону и стиснула сестру в объятиях. — Я рада за тебя, сис. Мои поздравления! Но мне будет тебя не хватать…

— И мне, — по щекам Реджины покатились слёзы. — Может, ты будешь время от времени выбираться из Сторибрука? Но я обязательно буду тебя навещать.

— Ладно, — сказала Зелена, вытирая глаза. — Тушь потечёт. Не плачь.

— Не буду.

— Я тебя не подведу, — серьёзно пообещала Зелена.

— Ты не подведёшь себя, — ответила Реджина и нежно сжала её руку. — Только не забудь про формальности.

— Почему ты выбрала меня?

— Потому что этим городом должна править злая ведьма.

Они засмеялись, и после Зелена печально улыбнулась ей и спросила:

— Когда ты уезжаешь?

— Сегодня.

— Так скоро…

— Да.

— Может, хотя бы пообедаем вместе? Прямо сейчас?

— С радостью, — с удовольствием согласилась Реджина. — Надеюсь, в «У бабушки» найдется свободное место.

***

Эмма собрала своих офицеров в участке. Пришли даже те, кто в начале недели положили на стол заявление об увольнении.

— Хочу поблагодарить вас, — очень серьезно сказала она. — За последнюю неделю я показала свою полную несостоятельность в роли шерифа, но вы были на высоте. Вы без указаний вышли на улицы и выполнили свой долг. Джулия Уорд — лучший координатор. Офицер Тернс — потрясающий командир. Благодаря вам никто не погиб этой ночью. Джонсон и Хендерсон… Если бы не вы, то меня самой бы сейчас не было в живых.

— А можно нам за это прибавку? — подмигнул Джонсон.

— Больше отгулов? — предложил Картер.

— Новая кофеварка! — выкрикнула Уорд. — И камеры!

— Программное обеспечение! — вставила Тернс.

Все засмеялись.

— Передам всё это новому шерифу, — с грустной улыбкой кивнула Эмма.

За долгие годы совместной службы, с тех самых пор, как штат расширили, все они стали Эмме второй семьей, не менее большой и странной, и не менее любимой.

— Вы же шутите? — нахмурилась Джулия Уорд. — Вы ведь не собираетесь действительно уходить?

— Нам не нужен другой шериф! — решительно сказал Хендерсон.

— И здесь я соглашусь, — за спинами её сотрудников возник Филипп Розенблум.

— Сэр Филипп, — кивнула Эмма. — Ребят, я на минуту…

Она проводила Филиппа в свой офис, прикрыла за собой дверь и с нескрываемым удивлением заглянула в глаза отважному рыцарю.

— Шериф Джонс, само ваше имя вызывает доверие у жителей Сторибрука, — мягко улыбнулся Филипп. — Пробуждает надежду. К чему этот спектакль с отставкой?

— Потому что шериф Джонс подвела их, — ответила Эмма. — А вот сэр Филипп Розенблум спас.

— Не один Филипп Розенблум, — уточнил он. — То, что вы осознаёте свои ошибки, многое говорит о вас как о руководителе. Останьтесь на своём месте, Эмма.

— Я хотела предложить его вам.

— Мне? Помилуйте! — открестился Филипп. — Я защитник города, но форма мне претит. Да и преподавать мне нравится намного больше, чем патрулировать улицы. Однако я согласен вернуться в совет, и хотел бы вернуть в него Белль. И ещё я выражаю надежду, что вы будете иногда слушать тех, кто с вами не согласен.

— Спасибо, Филипп, — Эмма пожала ему руку. — Правда, спасибо.

— Я пришёл вот с чем, — Филипп вытащил из кармана копию тригера. — Думаю, вас заинтересует.

— Он ненастоящий.

— Я знаю. Мне его отдала моя дочь, — сказал Розенблум. — И рассказала о настоящем. О том, как ваш брат украл его у вас, и о том, как они пытались все исправить.

— Спасибо…

Не сомневаюсь, что вы уже это знали, но я должен был об этом напомнить. Всего доброго, шериф!

Филипп поклонился и вышел из кабинета, оставив Эмму наедине с собственными мыслями. Дело в том, что она не знала, кто забрал тригер из её офиса. Она знала лишь то, что Голд открыл город, а потом вернул ценный магический предмет сестрам Миллс. Теперь она собрала всю картину и надеялась, что извлекла для себя ценный урок.

За дверью послышались восторженные возгласы. Выглянув, Эмма увидела отца, подождала, пока он не поздоровается со всеми и с улыбкой приблизилась к нему.

— Я думала, что ты уже не придёшь.

— Как я мог не прийти? — улыбнулся Дэвид в ответ. — Не хочу отрываться от коллектива.

— Папа, — обняла отца Эмма. — Без тебя здесь всё не так.

— Как и без тебя, — сказал Дэвид. — Ты что же, правда решила уйти?

Эмма на минуту задумалась, а потом отрицательно покачала головой. Это место было её домом, и она не могла так просто от него отвернуться.

***

Белль заканчивала перевод единственной страницы, оставшейся от книги Синдальта. Именно эта страница помогла ей восстановить лабиринт, именно она рассказала ей о Бритте и том, что сделал Румпель пять лет назад. Бритта была соткана из любви, и её любовь, внушённая и внушаемая, убивала, горела ненасытным пламенем, требуя новых жертв, число которых за все семь сотен лет её жизни превысило пятьдесят тысяч человек. В основном это были дети, в чьих жилах текла волшебная кровь. Белль с трудом могла представить это чудовище, содрогалась при одной мысли, что Коль могла оказаться среди его жертв, и ненавидела его всей душой. Её ненависть была сильна, но недостаточно, чтобы убить ведьму, а вот Румпель действительно испытал абсолютное чувство, помноженное на бесконечность, и ей было его жаль.

Белль убрала страницу подальше, сложила руки в замок и погрузилась в мрачные размышления, которые вскоре вытеснил тихий разговор её мальчиков. Дети прятались в небольшом просвете между стеллажами и справочник по собаководству.

— Тут написано, что страна — Англия, — пискнул Крис. — А ты говоришь, что собака французская!

— Так французская! — фыркнул Альберт. — Читай ниже!

— Тогда почему тут Англия?

— Потому что в Англии зарегистрировали стандарт породы.

— Как это?

— Читай сам, — проворчал Альберт. — Не маленький уже.

— Вредина, — буркнул Кристофер.

— Ну, надулся! Крис… Ладно тебе, а? Крис… Ну и обижайся!

Альберт встал с пола и вышел из-за стеллажей. На губах его играла приветливая улыбка, но когда он увидел её лицо, она погасла

— Что с тобой, мам? — Альберт подошел к её столу и подозрительно покосился на страницу. — Это как-то связано с тем, что здесь написано?

— Да. Но беспокоится не о чем, — ответила Белль и спрятала страницу в нижний ящик стола. — Здесь всего лишь правда, а правда — самая странная и опасная вещь на свете. Мы не всегда хотим знать, то что знаем, но наши знания — это то, что мы есть.