*

Когда утром Крюк открыл глаза, он увидел добрую и светлую улыбку своей жены.

— Эмма, — с удовольствием произнёс он, стараясь прочувствовать каждую букву. — Не убежала…

Эмма сидела рядом с Эльзой на руках: забытый образ домашнего покоя и благополучия.

— Я и вчера не убегала, — напомнила Эмма.

— Да, — согласился Крюк, устраиваясь поудобнее, — потому что я попросил тебя. А сегодня ты осталась сама.

— Я теперь буду редко убегать, — просюсюкала Эмма, больше обращаясь к Эльзе, нежели к нему.

Девочка засмеялась, и Крюк улыбнулся в усы.

— Сорванец ещё не проснулся? — спросил он немного погодя.

— Не смотрела, — призналась Эмма. — Сама недавно встала.

Крюк поднялся с кровати, оставил на тумбочке свой угрожающий протез и подошел к комнате Лиама. Когда парень не ответил, он приоткрыл дверь и увидел только записку.

— Ушёл на пляж. Ты знаешь к кому, пап. Поем по пути. Когда вернусь, не знаю, но если что — на связи. Лиам, — прочитал он вслух и улыбнулся.

— О ком это он? — спросила подошедшая Эмма, заглядывая ему через плечо.

— О Мэлоди Линч.

— Мэлоди… Мэлоди… — вспоминала Эмма. — Дочь Эрика и Ариэль?

— Да, — кивнул Крюк. — Она его девушка.

— И как давно у него девушка? — проворчала Эмма.

— Не знаю, — пожал плечами Киллиан и засмеялся, — но я радуюсь, что его хоть как-то влечёт море.

Они спустились вниз, и пока Эмма бродила по руинам их гостиной, Крюк готовил незатейливый маленький завтрак на троих: немного яичницы с чесночным хлебом. За последние годы он наловчился управляться на кухне, поэтому когда Эмма присоединилась к нему, он уже снимал с себя фартук.

— Всё готово, ваша светлость, — пошутил капитан.

— Спасибо, — поблагодарила Эмма и поцеловала его.

— Фу! — скривилась Эльза и скорчила обиженную рожицу, когда родители засмеялись.

*

Эмма уплетала завтрак и наблюдала за тем, как Эльза оживлённо колупается в своей тарелке, выковыривая желток, и перетаскивает его частями в тарелку Киллиана.

— К трём мне нужно в участок, — с неохотой сообщила Эмма, сожалея, что ей придется расстаться с ними и сегодня.

— Не уходи, — грустно захныкала Эльза. — Пожалуйста!

— Да, — поддержал Крюк. — Не уходи!

— Но я должна, — возразила Эмма. — Обещаю вам, что после я обязательно возьму отпуск и буду проводить с вами всё время. Мы можем даже съездить куда-нибудь. В Бостон, например.

— Бостон? — задумалась Эльза. — А что там?

— Или в Нью-Йорк! — предложил Крюк. — Там есть зоопарк. Львы, тигры! Рррр!

Крюк скорчил смешную мордочку и рассмешил дочку.

— А ещё навестим Генри в Хартфорде, — предложила Эмма, вспоминая вчерашний разговор с сыном. — Посмотрим его новый дом. И познакомимся с моим… внуком… Кошмар!

Ей все еще не верилось, что у неё теперь есть внук, и видимо её озадаченное лицо выглядело очень забавно, потому что Крюк с усилием подавил смешок. Она досадливо хлопнула его по руке и с улыбкой вернулась к завтраку.

***

Около полудня Генри и Реджина встретились в гостиной. В особняке были только они. Реджина рассчитывала, что Роланд придет ночевать, но тот решил остаться у Зелены и присмотреть за сестрой. Реджина взъерошила волосы на голове сына, прижалась лбом к его лбу и позволила ему себя обнять.

— Кофе? — предложил Генри.

— Да, — согласилась она. — Парочку тостов?

— Да.

Генри поплёлся на кухню и оккупировал кофеварку. Реджина нашла хлеб и загрузила пару ломтиков в тостер.

— Роланд забил холодильник, — отметил Генри, выуживая сыр и ветчину.

— И во всеё доме полный порядок, — похвалила Реджина. — Думаю, оставить дом ему, когда уеду.

— Щедрость, которую он не оценит, — уверенно улыбнулся Генри. — Он слишком гордый. И слишком правильный.

— В отца…

— Когда ты уезжаешь?

— Сегодня вечером. С меня хватит на этот раз. Но прежде мы должны появиться у Ноланов. Снежка очень просит.

— Сходим, — Генри разлил кофе по кружкам и взял один выпрыгнувший тост. — Я тоже уеду вечером.

— Всё-всё вспомнил? — Реджина отпила немного кофе и облокотилась на столешницу. — Так расскажешь, почему скрывал от меня внука?

И Генри рассказал ей о Вайолет, о преждевременных родах и асфиксии у малыша, о том, какой Бен слабый и болезненный, и о том, что сам Генри хотел найти лучший момент для такого события, чтобы сделать его светлым.

— Мне очень жаль, — посочувствовала Реджина. — И всё же я не чужой человек. Ты же знаешь, что можешь прийти ко мне с чем угодно, да?

— Да, — вздохнул Генри. — Прости, мам.

— А твоё ночное приключение, — деликатно упомянула Реджина. — Ты расскажешь о нем Вайолет? Или скроешь?

— Расскажу, — мрачно буркнул Генри. — Но я не собираюсь себя в этом винить.

— Но ты виноват! — усмехнулась Реджина. — Женщины такого не прощают.

— Ты прощала.

— Там было совсем другое…

— Так и тут всё непросто! — возразил Генри. — Но если вдруг… Чарли разрешит мне переконтоваться у него на диване?

***

Робин пришла в сознание ещё до того, как Роланд унёс её из особняка Голдов. Ночь он решил провести возле сестры, постелил себе на полу в её комнате, отклонив аргументы Зелены в пользу удобного дивана. Около одиннадцати его разбудила сама Робин, несильно зажала ему нос пальцами и весело рассмеялась, когда он начал слабо сопротивляться.

— Доброе утро, старший брат!

— Доброе, Робин, — ласково произнёс Роланд. — Как ты себя чувствуешь?

— Просто отлично, — ответила Робин. — Кто меня спас?

— Мистер Голд, — Роланд был несказанно благодарен ему за это. — Коль бы не позволила тебе умереть.

— Я знаю, братик, — уверенно заявила девушка. — Я в ней и не сомневалась. А где она? Мне показалось, что я слышала её голос…

— Она дома, — Роланд обрадовался, что Робин это помнила. — Ты ненадолго приходила в себя. Ещё в особняке Голдов.

В дверь постучалась Зелена, и удостоверившись, что она им не помешает, зашла в комнату и села на краешек кровати.

— Здравствуй, моя горошинка!

— Мама… — Робин обняла мать и зарылась лицом в её пушистые рыжие волосы.

— Я так испугалась за тебя, — голос Зелены дрогнул. — Так испугалась…

Роланд прикрыл глаза, разделяя это чувство.

— Не плачь, мам, — убеждала Робин.

— Не буду, — плакала Зелена, но послушалась и вытерла слёзы. — Пойдёмте завтракать. Я приготовила лоранский пирог с индейкой и оладьи с сыром.

Запах пирога сшибал с ног, манил и пробуждал аппетит. При всём желании они с Робин не смогли бы долго сопротивляться. Зелена готовила божественно, как, похоже, и все женщины семьи Миллс.

Когда Роланд занял привычное место за столом и огляделся, то заподозрил, что Зелена отчего-то сильно нервничает, потому что она начала ещё что-то готовить. Он многозначительно посмотрел на сестру, и та немного устало посмотрела на него в ответ.

— Кофе? — предложила Зелена, налила Роланду полную кружку и недовольно поморщилась, когда Робин накрыла свою рукой. — Ладно…

— Мам! — Робин поднялась и взяла мать за руки. — Пожалуйста, остановись. И сядь с нами.

Зелена не послушалась.

— Мам, я серьёзно, — надавила Робин. — Если любишь меня, то посиди со мной.

— Хорошо, — улыбнулась Зелена. — Через минуту. Только уберу.

Робин вернулась на своё место, а Зелена присоединилась через минуту, как и обещала.

— Всем приятного аппетита, — неловко пожелала Роланд, чувствуя себя лишним.

— Да, — улыбнулась Робин, наливая кофе себе и матери. — И тебе.

Зелена тоже улыбнулась, и все молча приступили к еде.

— Очень вкусно, Зелена, — похвалил Роланд, когда закончил. — Спасибо.

— Да, спасибо, — поддержала Робин, нахмурилась и очень серьёзно добавила: — Мам, я хочу поговорить.

Роланд хотел знать, что у сестры на душе, но не хотел присутствовать при её откровенной беседе с матерью. Однако, когда он попытался уйти, Робин настойчиво попросила его остаться.

— Я думаю, что стоит рассказать полиции о пожарах, — вздохнула девушка.