— Ты идёшь на работу? — спросила у него Коль, строго глядя на него.

— Там есть дела, которые требуют моего внимания.

— Здесь тоже.

— Я постараюсь поскорее вернуться. Но если очень нужно, то я мог бы остаться.

Коль пожала плечами и вернулась к своему завтраку, а Белль так сильно не хотела ему мешать, что просто попросила его прийти в обед. Было бы лучше, если бы они всё-таки его остановили, потому что он был настолько вымотан эмоционально и физически, что завтрак оказался самым ясным моментом этого дня, а остальное растворилось на полпути к его затуманенному сознанию.

Этой ночью он заснул моментально, но сон его был беспокоен, страшен. Жуткие образы преследовали его, сводили с ума и казались такими яркими и настоящими, что он сильно удивился тому, что напрочь забыл их сразу же, как только Белль его разбудила.

— Что? — сразу включился он. — Что мне сделать?

— Ничего-ничего! — поспешно остановила его жена. — Просто успокоиться. Ты плакал во сне. Что тебе снилось?

— Не помню… — Голд отвернулся и посмотрел в окно, чтобы скрыть от неё своё смущение. — Дождь…

— Дождь.

— Тебе точно ничего не нужно? — заботливо спросил он, снова поворачиваясь к ней.

— Нет, мой хороший! — улыбнулась Белль и покачала головой. — Ложись. Могу тебе рассказать что-нибудь приятное.

— Не надо, — улыбнулся Голд. — Сама тоже ложись.

Он рухнул на постель и уставился в потолок, слушал шёпот дождя за окном, и когда снова провалился в сон, то забрал этот шёпот с собой. И снился ему на этот раз тот глупый кот, живший в доме Коль. Кот никак не мог спуститься с крыши, а Роланд всё звал его, стоя на крыльце. Голд же размышлял над тем, являлось ли это сном или произошло на самом деле.

Поднялся он поздно. На улице было темно, но сумрак ещё не сгустился: просто серость и хмарь распростёрлась по городу. На прикроватной тумбочке стояла чашка остывшего зелёного чая, и судя по следам на светлой деревянной поверхности, она была не первой, принесённой для него сегодня. Он взглянул на часы и поразился тому, что уже половина шестого.

Когда, завернувшись в халат, Голд вышел из спальни в гостиную, то поразился ещё сильнее и подумал сначала, что это либо очередной сон, либо его подводит зрение. Но потом он поверил, что не подводит, и в гостиной помимо Белль, Криса и Коль с Роландом также сидят Адам, Келли и Реджина.

— Э… Здравствуйте… — только и вымолвил он. — Сейчас вернусь.

Вернулся он минут через пятнадцать, умытый и подобающе одетый. Обнял сына и невестку, поцеловал Реджине руку и дружественно сжал в своих, а после сел рядом с ней и обнял за плечи Белль, которая была здесь же, весёлая и растерянная.

— Сегодня у нас день неожиданных гостей, — сказала жена.

— Я слишком тянула с визитом и не думала что увижу это, — Реджина положила ладонь поверх загипсованной руки. — И услышу из первых уст про такие ужасы.

— Всё лучше, чем Сторибрук.

— Да… — миссис Брайант отдёрнула руку, нервно поправила волосы, отвела взгляд в сторону и натянуто улыбнулась. — Всё лучше, чем Сторибрук.

— Больше удивлён тебе! — Голд обратился к Адаму и Келли. — Вам.

— Мы не могли не приехать, — просто сказала Келли.

— Как только, так сразу! — поддержал Адам. — Пусть и ненадолго. Но если нужна моя помощь, то мы останемся.

— Нет-нет! — тут же запротестовала Белль. — Я вообще не хотела отрывать вас от вашего путешествия. И уж тем более не позволю вам тратить время попусту возле неуклюжей меня.

— Ну, ты же не просто упала, мам.

— Всё равно.

— Думаю, мы справимся, — улыбнулся Голд. — Не переживайте.

Далее последовала более приятная беседа. Роланд рассказывал о доме, Реджина давала ему различные советы, а Белль определяла, которые из них в данном случае будут полезны, как человек, который видел этот дом. Коль, беззаботно развалившись в кресле, строила отцу смешные рожи, и он изо всех сил старался делать вид, что её не замечает, но всё равно невольно улыбался, прикрывая рот рукою.

За ужином темы стали более отвлечёнными, и исподволь Румпель пытался заговорить с Реджиной о Сторибруке и вновь потерпел фиаско, а Адам сумел вывести к другому вопросу, который другие старались обходить стороной: взрывы на День Труда. И в ходе беседы начал с почти фанатичной убеждённостью излагать совершенно утопические идеи, к чему серьёзно отнеслись только Келли и Голд. Но Голд всё же не стал заострять на этом своё внимание, увлечённый наблюдением за Реджиной.

После ужина Реджина собралась уходить, и он вызвался проводить её до машины. Шёл дождь. Они, прижимаясь друг к другу под небольшим зонтом, перебежали улицу, сопровождаемые гудением проезжающего мимо автомобиля, и застыли в сером сумраке, ожидая её опаздывающего водителя.

— Почему ты решил проводить меня? — настороженно спросила она. — Хочешь что-то спросить?

— Что в Сторибруке?

— Сейчас не время и не место для этого разговора, — Реджина опять попыталась уйти от темы, опять отводила взгляд. — Давай встретимся как-нибудь, и я постараюсь тебе рассказать.

— По-моему, ты просто избегаешь разговора.

И вот машина подъехала, остановилась, моргнула красными фарами, и Реджина, обрадованная, поспешила к ней.

— Встретимся позже и поговорим!

— Когда? — крикнул раздосадованный Голд.

Но она не ответила, лишь махнула ему рукой на прощанье, хлопнула дверцей автомобиля, и тот увёз её прочь.

Вернувшись, он ещё некоторое время думал о её странном поведении, озабоченный страстным желанием знать правду и огорчённый невозможностью узнать её, но мало-помалу тревоги его таяли, и он, окружённый семьей, погружённый в их беседы, увлечённый заботами о Белль, успокоился.

В воскресенье вечером Адама и Келли возвращались в Испанию. Голд и Роланд отвезли их в аэропорт и составили компанию до самой посадки. Пока Роланд непринуждённо болтал с Адамом, Голд разговорился с Келли и невольно увёл её в сторону, будто беседа их была слишком личной. Отчасти так и было.

— Как вы, Келли?

— Великолепно!

— Но…

— «Но» есть всегда, — кивнула Келли. — Вам интересно, что побудило Адама так сильно волноваться о мировой безопасности?

— Ну да.

— Что же… Скажу, что случившееся с Белль помогло этому укрепиться.

— Но что стало источником?

— Один парень, которого мы встретили в Толедо на прошлых выходных, — судя по всему, этот парень ей очень не нравился. — Вцепился в Адама чуть ли не сразу же. Но я думаю, что это скоро закончится. Не беда. А вот у вас беда! Вы неважно выглядите.

— Скоро всё встанет на свои места, Келли, — убеждённо сказал Голд. — За нас не стоит волноваться. Береги его, ладно?

— Всегда.

— И себя.

— Очень постараюсь.

Они пожали друг другу руки и вернулись к Адаму и Роланду.

— Мы прилетим назад пятого декабря, а не пятнадцатого! — весело сообщил Адам своей жене.

— Да?! Почему?

— Потому что моя дочь родится раньше пятнадцатого, — скромно улыбнулся Роланд и пригладил усы, смущённый собственной радостью.

— Скорее всего так, — согласно кивнул Голд. — Ну вот и всё…

— Вот и всё… — грустно вздохнул Адам, глядя, как на экране замигал номер их рейса.

Келли обняла Голда и поцеловала его в щёку, а потом — Роланда, которому из-за этого пришлось чуть ли не пополам сложиться. И вот настала очередь попрощаться с Адамом.

— Прежде чем улетишь — запомни, что путь в преисподнюю благими идеями устлан, — тихо сказал Голд, обнимая сына. — Идеи с делами расходятся.

— Ты сам говорил, что починить можно всё.

— Да, всё. Я люблю тебя, Адам.

— Я тоже тебя люблю, — Адам грустно улыбнулся ему и похлопал по плечам. — Увидимся в декабре.

— Увидимся в декабре…

Адам и Келли прошли через терминал, а они с Роландом поехали домой. По дороге Голду подумалось, что он совсем не врал, когда говорил Келли о том, как всё встанет на свои места. Более того он понял, что всё уже там, где должно быть, и перестал мучиться от бед, которые только могли на него обрушиться.