========== Песнь океана ==========

Румпель проснулся от музыки волн за окном, спокойной и нежной, таящей в себе скрытую трагедию, как и его душа. Раньше это его успокаивало, но сейчас — раздражало.

Он встал с постели, чтобы закрыть балконную дверь и бросил взгляд на океан, примирившись с чувством противоречия, возникшим минуту ранее, потому что здесь, в этом доме в пригороде Лос-Анджелеса, он все же был свободен и счастлив.

— Не закрывай, — раздался сонный голос миссис Голд, — Жарко.

— Как скажешь, — улыбнулся Румпель, — Поспи еще немного.

— Не смогу, — ласково улыбнулась Белль, — Если только ты не вернешься сюда.

Она похлопала рядом с собой, приглашая его присоединиться, что он и сделал. Забираясь обратно в теплую постель, он нежно коснулся губами ее теплых мягких губ.

Белль исполнился пятьдесят один год, и она была также красива, как прежде, а может, еще красивее. Чуть больше морщинок, немного больше седины и это заставляло его любить ее сильнее и с большим вниманием относиться к каждому прожитому дню. Она его догнала, а ему теперь оставалось только принять самое важное и самое правильное решение за всю свою жизнь — решение состариться рядом с ней и умереть, как и подобает обыкновенному смертному.

— Ты прекрасна, — шепнул Голд ей на ушко.

— Не говори глупости, — рассмеялась Белль, — Я уже не так прекрасна. Или ты так пытаешься соблазнить меня?

— А что? — усмехнулся Румпель, — Ты честная женщина и до свадьбы ни-ни?

— А я почти забыла, что она сегодня…

— Врушка…

Сегодня вечером им предстояло обновить свои клятвы. Свадьбой это назвать было трудно, но так они без конца шутили. В конце концов этот незатейливый ритуал должен был быть той свадьбой, которая нужна была, наверное, любой женщине: с гостями, неловкими ситуациями, надоедливыми родственниками и непременной обязанностью уделить каждому капельку своего драгоценного времени.

— Тяжелый будет день, — Белль поцеловала его, — Но у нас, по крайней мере, есть утро.

— Да, — тихо протянул Голд, — У нас есть утро…

Она прижалась к нему, а он ответил, неторопливо, размеренно, будто для каждого следующего действия ему требовалось особое разрешение. Полностью раздеваться они не стали.

— Ненавижу заниматься любовью в этом доме, — сдавленно заговорила Белль, уткнувшись ему в шею, — Приходится сдерживать… эмоции.

— Скоро вернемся в Нью-Йорк, — он навис над ней, — Будет чуточку комфортнее.

Наконец, они перешли от прелюдий к основной части, которая длилась пусть и недолго, но завершилась к их общему удовольствию. После Белль убежала в ванную, а Голд позволил себе расслабиться, глядя на сверкающую на солнце синюю полосу Тихого океана за окнами от пола до потолка. Такие окна были только в их комнате, и он долго привыкал к тому, что при желании он может стать прекрасным объектом для наблюдения, ведь этот пляжный дом с тонкими стенами был полной противоположностью их сторибрукской крепости и нью-йоркских апартаментов. Фактически они жили на чердаке, и Белль время от времени шутила, что они скоро станут голубями, особенно когда через пару лет от них съедет Крис, и необходимость покидать любой чердак отпадет сама собой.

Дверь, ведущая в маленькую ванную, отъехала в сторону, и Белль, блаженно потягиваясь, вернулась, устроилась рядом, положив свою голову ему на грудь. Несколько минут он просто прислушивался к ее дыханию и наблюдал за движением её ресниц.

— Хорошо? — спросил он.

— Да, — Белль посмотрела на него и улыбнулась, — А тебе?

— Замечательно.

— Сколько времени?

— Семь.

— Поваляемся до восьми, пока Крис не проснулся, — она снова потянулась всем телом, — Как же хорошо было в Париже…

— Я смотрю тебе хорошо везде, но только не здесь, — насмешливо проворчал Голд.

— Мне и здесь хорошо. Здесь и сейчас я счастлива, потому что мы вместе. У нас чудесная жизнь, красивые и здоровые дети… — на последнем она немного запнулась, но скрыла свою неуверенность, — Иногда я просто не верю, что все это, — правда.

— Это правда, — мягко возразил Голд, — И я в это верю.

— Потому и не верится, — поддела Белль, но потом серьезно добавила: — Но это хорошее неверие.

На лестнице послышались шаги, но не Криса, а другие, удивившие и обрадовавшие его.

— Коль, — усмехнулся Голд, — Сдается мне, по наши души.

— Я притворюсь спящей…

— Да брось!

— Притворюсь! — фыркнула Белль и, давая волю своему внутреннему ребенку, с головой нырнула под одеяло.

— Сколько тебе лет? — рассмеялся Голд.

— Пятьдесят один годик, — прозвучал ответ, — Просто раньше удавалось хорошо маскироваться. Или тебя интересует мой фактический возраст?

— А тебя интересует мой?

— У меня на руках столько пальчиков нету, — съязвила Белль, появляясь на поверхности.

Тем временем шаги Коль, на минуту затихшие вдалеке, вновь возобновились, и вот она сама требовательно постучалась к ним.

***

Многое изменилось за последние одиннадцать лет, но главное осталось с ними.

В августе 2030 Коль уехала в университет, и дома стало как-то пусто. Голд почти с самого ее рождения готовился к моменту, когда придется смириться с тем, что дочь начинает собственную жизнь, и что он теперь не будет каждый вечер ужинать с ней и вести долгие беседы, но он не собирался сдаваться. В октябре этого же года он первый раз навестил Коль в Лос-Анджелесе , и потом приезжал где-то раз в месяц, и реже не мог никак, потому что слишком скучал по ней. Он боялся утратить ту особенную связь между ними, но Коль каждый раз убеждала его в обратном, радовалась ему, будто не видела несколько лет, и расставалась с ним так, если бы они должны были встретиться всего через пару часов.

— Тебе стоит купить здесь дом, — со смехом предложила Коль, когда они обедали в небольшом уютном ресторанчике недалеко от ее кампуса.— Ты скоро разоришься на отелях!

— Отели вряд ли могут меня разорить, — усмехнулся Голд, — но в твоем предложении определенно есть смысл.

— Определенно есть, — поддержала Коль, — Жаль, что мы живем так далеко друг от друга. Ты столько времени тратишь…

— Мне не жалко времени, чтобы провести с тобой лишнюю минуту, — он ей подмигнул и получил в награду смущенную улыбку, — Или я уже надоел тебе?

— Вот еще! — фыркнула девушка, — Пап, стала бы я тогда предлагать тебе сюда переехать?

— Ах, я не понял намека!

— Все ты понял!

Естественно он понял и хотел переехать, но, увы, пока не мог. Все же он получал кусочек своего рая в этом чудесном городе и иногда верил, что достучался до небес.

Еще Голду нужно нужно было смириться с существованием Роланда Гуда и с тем, насколько тот был ей нужен. Конечно, он ревновал, но мог с этим бороться, потому что Роланд был тем, кого многие родители желают видеть в качестве спутника жизни своей дочери — честный, умный, смелый парень, любящий ее до невозможности.

Ради неё Роланд переехал в Лос-Анджелес и сумел адаптироваться и построить свою жизнь за рамками мира, к которому привык. Он нашел работу и жилье, а позднее, воодушевившись ее примером, начал стремиться к чему-то большему и серьезно относился к их общему будущему. Он был настолько хорош, что в их очень редких ссорах с Коль Голд принимал его сторону. Например, летом 2031-го Коль хотела переехать к своему возлюбленному, но Роланд ей не позволил, потому что ей тогда было только семнадцать. Серьезное решение вроде совместной жизни не то, что нужно девушке в семнадцать лет, пусть и во всем остальном они зашли уже достаточно далеко, и Голд, разумеется, был с ним согласен. В результате вместе они стали жить с тех пор, как Коль исполнилось девятнадцать.

Были и другие эпизоды, в которых искренняя забота Роланда сочеталась с ответственностью и почти родительской опекой, которые Коль, ожидавшая от него пособничества, воспринимала, как некое предательство. Но чем старше она становилась, тем ровнее становились и их отношения, и тем понятнее казалась позиция ее избранника. Роланд плавно влился в их жизнь и навсегда стал частью семьи. Голд бы даже расстроился, если бы этого не произошло, потому что, не взирая на всю свою ворчливую робкую ревность, он не мог не признать, что Роланд делал его дочь счастливой.