— До скорого, Руперт… — грустно сказал Брэдфорд, смирившись с тем, что Голда ему не остановить.

Особняк Брэдфорда Румпель покинул в смешанных чувствах.

Комментарий к Красная трава

В больнице Хелен Холл читает Белль роман Виана “Красная трава”.

========== Дождь ==========

Четвёртого сентября зарядил дождь и лил весь день. Время от времени Голд смотрел на улицу через витражное окно и наблюдал за потоками воды, стекающими по стеклу. Белль делали операцию, а он ходил по комнате ожидания и звенел ключами в кармане. Ему было тоскливо, он не выспался ночью, не мог расслабиться, не мог вдохнуть полной грудью и думать связно тоже не мог. И вот ласковые, заботливые руки легли на его плечи и прекратили его блуждания.

— Папа, сядь, — Коль усадила его на низенький диванчик и устроилась рядом. — Ты только себя изматываешь.

— Может, хочешь кофе? — предложил ему Альберт. — Я сбегаю в кофейню напротив.

— Тут автомат есть, если что, — буркнул Голд.

— Да. Но в нём-то гадость. Могу чай травяной принести. Что угодно.

— Ладно.

— Коль?

— Кофе, — улыбнулась она.

— Без сахара и побольше сливок, — дополнил заказ Голд.

— Понял!

Альберт взял зонт и отправился выполнять поручение, а Коль закатила глаза и недовольно посмотрела на отца.

— Что? Завязывай с кофеином в таких количествах!

— И ты туда же…

— Я волнуюсь за тебя, — Голд прикоснулся к её животу. — И за неё.

— С Дженни всё будет в порядке.

— С Дженни? Это как Джейн? Вы выбрали имя?

— Это как Джейн, — снова улыбнулась Коль. — Её необязательно так будут звать.

— Ты же не хотела привязываться к нерождённому ребёнку? — хитро улыбнулся он.

— Ну, чисто теоретически, даже если она сейчас родится, то выживет, — легко защитилась она. — Так что пусть.

— Джейн — хорошее имя.

— Спасибо!

Он размышлял, почему она именно сейчас ему это сказала и не придумала ли она это на ходу? Тем временем Альберт, быстрый и исполнительный, вернулся с тремя стаканами и булочкой, которую сразу же отдал сестре. Воспользовавшись этим, Голд забрал её стакан прежде неё, чтобы убедиться в правильности заказа. Она, смеясь, пыталась отобрать, да не могла, потому что из-за уже приличного живота была не такой ловкой, как он. Альберт смотрел на них со снисходительной улыбкой на лице, размешивая сахар в своём кофе.

— Долго ещё они будут её оперировать? — спросил он, отвлекая сестру и отца от их маленькой шутливой потасовки.

— Опаздываешь на рейс, малыш Ал? — поддела Коль.

— Нет. Хотя да. Сегодня я улетаю, — «малыш Ал» был невозмутим. — У меня есть работа, Коль.

— У тебя всегда есть работа. Или женщина.

— Сейчас нет у меня никакой женщины.

— Ты правда переедешь в Англию в следующем году?!

— Я перееду в Англию сразу после защиты диссертации.

— Даже так… — протянула Коль. — Ну-ну.

— Да, так, — это его всё-таки задело, и он обратился к Голду. — А ты? Тебе есть что сказать?

Ему было что сказать, но он не хотел сейчас развивать эту тему.

— Пока держи это при себе, — просто попросил Голд и снова помрачнел.

Операция закончилась, Белль вернулась в свою палату, а им позволили её навестить.

— Ну как это? — Альберт тут же подлетел к ней и сел рядышком на кровать.

— Интересно, — улыбнулась Белль. — Я боли не чувствовала, но зато ощущала, как они там ковыряются.

— Точно не.

— Точно не! Справлюсь! — она благодарно посмотрела на каждого. — Я так рада вас видеть! Коль, сядь, пожалуйста, на стул.

Коль и Голд просто стояли рядом, совершенно позабыв, что стоять было необязательно. Он любезно пододвинул дочери стул, а сам решил всё-таки постоять.

— Так… — ему нужно было прояснить одну важную деталь. — Тебя выпишут завтра?

— Да. Завтра заберёшь, — радовалась Белль. — В два.

— Обязательно заберу!

— И я! — вызвалась Коль.

— Но тебе разве не надо к врачу? — её мать ничего не забывала.

— Ну, я хотела перенести…

— Нет, пожалуйста, не переноси! Ладно? Твоё здоровье сейчас важнее.

— Ладно. Но это уже раздражает, — заворчала Коль. — Я не беспомощная! Я просто беременна!

— Вот именно! — усмехнулся Голд. — Пора бы привыкнуть.

— Ты улетаешь сегодня? — Белль подняла загипсованную руку, желая прикоснуться к Альберту и смущенно отдернула её.

— Да, мам, — грустно улыбнулся Альберт. — Мне, к сожалению, пора.

— Я понимаю. Я очень ценю, что ты приехал. Хотя мы увиделись гораздо позже, чем ты обещал мне!

— Прости!

— Дождь…

— Дождь… — эхом повторил за женой Голд.

— Надеюсь, завтра его не будет.

Но и на следующий день дождь лил не переставая.

В условленное время Голд забрал Белль из больницы и привёз домой. И сначала она очень радовалась этому, но потом становилась всё мрачнее и мрачнее. Вечером она отказалась ужинать вместе со всеми, смущалась, что её нужно кормить с ложечки, как маленького ребёнка. Её раздражало, что она была так беспомощна, а им приходилось о ней заботится.

— Ну! Эй! Не грусти! Нам не в тягость! — убеждал он, когда они остались вдвоём. — Мне не в тягость ухаживать за тобой.

— Ага…

— Ты, кажется, хотела принять ванну?

— Да. Только надо чем-то гипс затянуть, чтобы не промок, — нарочито медленно проговорила она. — А потом уже купить специальные чехлы и другую ерунду для таких вот случаев…

— Момент! — весело воскликнул Румпель, сбегал на кухню за пищевой пленкой, затянул ею гипс и закрепил. — Вот!

— Находчиво.

Затем он начал набирать ванну и вернулся, чтобы помочь ей раздеться, но Белль попыталась сделать это сама и в итоге только запуталась в собственной футболке.

— Может, всё же я? — робко поинтересовался Голд.

— Давай… — пропыхтела она в ответ.

Наконец он её раздел и помог влезть в ванну. И пока он её мыл, она не произнесла ни слова, слабо реагировала на его подшучивания. Позже, наблюдая за тем, как он бережно вытирает её мягким полотенцем, она нехотя улыбнулась и сразу отвернулась, будто боялась, что он это заметит.

Она заговорила только тогда, когда он одел её, высушил волосы и посадил перед зеркалом, чтобы расчесать их.

— Я хочу их отстричь, — мрачно сказала Белль.

— Волосы? Зачем?

— А зачем они мне?

— А зачем они всем? — усмехнулся Голд, лихорадочно соображая, как свести к шутке зарождающуюся истерику. — Твои, тем более, очень красивые.

— Ты необъективен. Боги… — истерику было не остановить. — Как я буду? Три месяца! Или все шесть!

— Белль, дорогая моя, не надо…

— Коль… Я ведь пропущу всё… — она сорвалась с места и засуетилась. — Бесполезная, ненужная…

— Белль, остановись!

— Беспомощная! Слабая, неуклюжая, невезучая дура!

Румпель поймал её и поцеловал. И целовал долго, пока она не успокоилась.

—Не дура. И не обуза. И явно не ненужная, — мягко убеждал он, вытирая её слезы. — Просто тебе немного не повезло. Но всё наладится, моя хорошая! Всё наладится. Веришь мне?

Белль с минуту смотрела ему в глаза, потом несколько раз кивнула, соглашаясь, и неуверенно улыбнулась. Затем он уложил её спать, обнял её, радуясь, что она снова с ним, и попытался заснуть сам. И у него ничего не вышло, и Белль, которая всю ночь проворочалась, вздрагивая от каждого шороха, никак ему не помогала.

Утром она была гораздо спокойнее и относилась ко всему чуточку проще, села со всеми завтракать, спокойно позволила ему себя накормить, а он обнаружил, что его необыкновенная способность равно концентрироваться на всём происходящем вокруг куда-то ушла. Он пытался прислушиваться к беседе Роланда и Коль и уловил только то, что, кажется, своего кота они поймали.

— Вы нашли кота?

— Да, да… Он в итоге нам показался, — ответил Роланд. — Я пока не звонил хозяевам.

— Решили сами стать его хозяевами?

— Я не поэтому не звонил. Он снова пропал.

— Объявится, — пожал плечами Голд. — Куда он денется…