— Да… — вздохнул Голд. — Но может быть, сейчас пойдём отсюда? А то этот запах убьёт меня…

— Хорошо! — весело согласилась дочь. — А пойдём в парк? Поедим мороженого? Я угощаю!

И они отправились в парк и действительно купили мороженое, но заплатил за него Голд. Там они сели на лавочку в тени и смотрели на прохожих.

— Значит, Роланд будет работать в местной школе?

— Да, — кивнула Коль. — Это хорошая школа. Ему позволят работать так, как он привык. Да и платят прилично.

— Дело в деньгах?

— Нет. Ему нравится преподавать, но деньги лишними не будут никогда, — она взяла его за руку. — Я знаю, что ты хочешь помочь, но нам не нужна помощь. К тому же я думаю всё-таки взяться за книгу.

— Могу пожелать тебе только удачи, — улыбнулся Голд. — А что за книга?

— Не знаю. Книга на заказ.

— Наёмный писатель?

— Так я и есть по сути наёмный писатель.

— Статьи ты писала под своим именем, — он доел своё мороженое, немного опередив в этом Коль. — Мне кажется, что ты могла бы придумать что-нибудь получше.

— Посмотрим, — согласилась она. — Но сейчас всё моё внимание сконцентрировано на ребёнке. Боги! Сколько раз я это уже говорила?!

— Ну, это правда. Сложно думать о чём-то ещё, когда собираешься стать родителем. Даже если это не в первый раз.

— Не буду спорить с твоим опытом.

— Но и отношения не менее важны, — добавил Голд к ранее сказанному. — Нужен кто-то рядом, в ком ты можешь быть уверена, и кто может быть уверен в тебе.

— Опять же не спорю, — усмехнулась Коль. — Я не хочу давить на Роланда и стараюсь не делать этого, хотя и очень хочется. Совершенно неосознанно. Я понимаю, что разорваться на части он не может и испытывает, быть может, больше неудобств, чем я, катаясь почти каждый день через полгорода, ремонтируя этот дом. Стресс, усталость, неловкость, которую мы испытываем, кантуясь у вас… Извини за последнее. Это не то, что дочь должна говорить отцу.

— Мне ты можешь всё говорить, — уверенно сказал Голд. — Мне жаль, что мы вас так стесняем. Я старался быть предельно тактичным.

— Ты такой и есть, но неловкость неизбежна. Разве наше присутствие не мешает вам?

Отчасти она была права, но лишь отчасти.

— Коль…

— Ещё раз прости.

— За что? — мягко поинтересовался он. — Это обычная тема. Тем более я не считаю её такой уж неловкой, как и всю ситуацию в целом. Я не хотел бы, чтобы между нами была некая недосказанность. Или чтобы существовал список вещей, о которых мы не можем говорить.

— Мне не хватало наших бесед, — грустно улыбнулась Коль. — Мы с тобой живём под одной крышей, а говорим редко. Это так странно.

— Немного, — согласился Румпель. — Но сейчас мы пытаемся это исправить.

— И успешно! — поддержала она. — Знаешь, продолжая тему отношений, скажу, что всё, о чём я мечтаю, — обыкновенное спокойное свидание.

— Свидание?

— Да. Лёгкость, непринуждённость, разговор о чём-то кроме тысячи проблем и вопросов, которые нужно решить в обязательном порядке. Кроме бесконечных планов на будущее. Одна маленькая возможность ненадолго остановить время. Понимаешь?

— Да. Я, наверное, хочу того же, — признался Голд. — Но по правде, Коль, я не знаю, чего хочу.

— Узнаешь, когда оно придёт.

— Или пройдёт.

— А вот эту мысль надо гнать! — весело сказала Коль, сжала его плечо, а потом и вовсе на него облокотилась. — Голуби…

— Паразиты крылатые…

— Помнишь, мы плевались в них силиконовыми шариками?

— Да…

— А ты никогда не думал, что они вернуться нам за это отомстить?

— Скажешь тоже…

— Нет, ну а что? — её почему-то очень забавляла мысль о голубиной вендетте. — Вдруг они передают свои мстительные помыслы из поколения в поколение, подобно легендам и сказкам, и ждут удобного случая, чтобы наконец отомстить!

— Фантазёрка! — рассмеялся Голд. — Ты уверена, что не хочешь свою книгу написать?

— Ничего не фантазёрка! — притворно обиделась Коль. — Так и будет! Вот увидишь!

Когда через час они вышли из парка, Голд предложил поехать домой на Манхэттен, но она обнаружила, что оставила ключи от квартиры на кухне в своём доме, и им пришлось вернуться. Голд хотел сам сбегать за ключами, но Коль его опередила: она была слишком шустрая даже в положении. И пока он ждал её на улице, внимательно рассматривал фасад и вдруг заметил движение на крыше. По ней осторожно крался светло-серый кот, которого он видел на фотографиях. Голд позвал его, и тот тут же скрылся из виду. Он не рассказал об этом Коль, опасаясь, что та решит задержаться ради изначально обречённых поисков. К тому же то, чему суждено вернуться, — вернётся наверняка.

========== День Труда ==========

Мистер Голд сидел в конференц-зале, освещённом светильниками, которыми был оснащён длинный широкий стол. Повсюду были разложены документы: он и трое его коллег буквально утопали в них. Они утопали в них практически всю последнюю неделю августа, и сейчас Румпель чувствовал, как на него навалилась невероятная усталость, как цифры, которые он перепроверял в этот момент, сливаются перед глазами. Сюзанн была немного бодрее и что-то медленно и совсем не громко пережёвывала, но ему казалось, что очень громко.

— Сюзанн, что там у вас?

— Кофейные зёрна, — ответила Сюзанн и достала из нагрудного кармана маленькую коробочку. — Хотите?

— Нет, — покачал головой Голд. — Не могли бы вы… Ничего…

Вместе с ними здесь сидели Джаред Корсак и Рэй Старр. Корсак постоянно поглядывал на часы, как делал каждый раз, когда задерживался, и сейчас Голд последовал его примеру. Он знал, что было поздно, но не подозревал, что настолько. Часы показывали полвторого ночи.

— Заседание у нас… — этот коллективный иск был ещё той задачей.

— Девятого сентября, — ответила ему Сюзанн.

— Отлично. Думаю, мы все заслужили выходной завтра, — протянул Голд. — Поэтому заканчивайте, и до вторника. Всем спасибо.

Корсак и Старр слегка повеселели.

— Завтра собеседование с соискателями, — напомнила Сюзанн.

— Перенести нельзя?

— Я могу прийти и сделать всё сама.

— Нет, Сюзанн, — возразил Голд, — Не можете. Я сам подойду. Или попрошу Джиллин дать им анкеты.

Честно говоря, он пока не проявил интереса и не знал, кто завтра должен был прийти. Это Сюзанн взяла на себя.

Вскоре Корсак и Старр закончили, сложили бумаги, попрощались и ушли, а они остались вдвоём.

— Идите, Сюзанн.

— А как же вы?

— А я уже закончил, — это была правда. — Только перепроверю парочку моментов.

— Цена совершенства — вечная бдительность? — с улыбкой спросила Сюзанн.

— Именно так.

— Доброй ночи, Руперт, — мягко сказала она, прежде чем уйти. — Пообещайте мне, что уйдёте менее, чем через полчаса.

— Обещаю, — улыбнулся Голд. — Доброй ночи, Сюзанн.

Он выполнил это обещание и решил прогуляться пешком до дома. Улицы Нью-Йорка, сумасшедшие и переполненные днём, не пустовали и ночью. Но ни днём, ни ночью никто не обращал внимания на зрелого мужчину в чёрном костюме, взирающего на мир подозрительно и мрачно и видевшего в людях потенциальных врагов. Из-за этого он и любил Нью-Йорк, из-за этой возможности быть тем, кто ты есть, и не подвергаться пустым обвинениям и нападкам согласно предубеждению большинства. Просто тут было слишком много людей, чтобы предубеждение сложилось.

Домой он пришёл в три и очень надеялся, что его жена не уснула в гостиной, ожидая его, но надежды его не оправдались: она дремала на диване, бережно укрытая лёгким покрывалом. Румпель осторожно взял её на руки и перенёс в спальню, стараясь не разбудить, и ему это почти удалось: она проснулась пятью минутами позже, когда он раздевался, чтобы к ней присоединиться.

— Почему ты так поздно? — голос у неё был грустный.

— Извини, пожалуйста, — виновато улыбнулся Голд. — Завтра я весь твой.

— Неужели?

— Ну, где-то к двенадцати я уйду туда меньше, чем на час…

— Понятно…

— Ну что тебе понятно? Мне правда жаль, — проворчал Румпель и лёг рядом с ней. — Я скучал.