И с этим трудно было спорить. Блеск, красота, толпы людей на вечном празднике жизни в самых разных его проявлениях.

— Вам нравится в Калифорнии, Белль? — недоверчиво осведомился Джеффри Винтер.

— Это идеальное место для отдыха, — безмятежно ответила Белль. — Я чувствую себя помолодевшей на несколько лет.

— И идеальное место для свадьбы, — уколола Лиз Винтер.

— Ты обещала, что не скажешь ни слова, — тут же напомнила Келли.

— Поэтому ты сделала так, чтобы мне захотелось сказать тебе очень много разных слов, — всплеснула руками Лиз. — Но я рада, что вы поженились. Это поступок взрослого человека.

— Ух ты! Как мало нужно сделать, чтобы стать взрослым человеком! Знала бы — сама бы Адаму сделала предложение пару лет назад!

— Келли… — одёрнул Джеффри.

— Я шучу! Шутка! Я не хочу с вами ссориться, — примирительно заговорила Келли. — Я хочу просто попытаться сделать вас частью своей семьи. И порадоваться, что я теперь официально часть другой семьи.

— Ты и так ею была, — сказал Румпель, чем заслужил благодарные взгляды новоиспеченных мистера и миссис Голд и растерянные — мистера и миссис Винтер.

Через час Винтеры поспешили покинуть их, не желая опаздывать на самолёт, напоследок взяв с новых родственников слово, что те непременно навестят их в Нью-Йорке, и они ответили тем же. Румпель не очень-то верил в это. Они вчетвером и сами не планировали надолго оставаться в баре — только допить по последнему мохито и уйти. Адам задумчиво барабанил пальцами по шкатулке.

— Что там, если не секрет? — полюбопытствовала Белль.

— Что-то, что должно нас обнадёжить, — улыбнулся Адам и открыл шкатулку.

— Для наших друзей брак — конец жизни, — пояснила Келли.

В шкатулке лежала разная иностранная валюта, лупа и записка.

— «На путешествия», — прочитал Адам. — Да уж…

— Тут едва хватит на чай, — прокомментировала Келли. — Поблагодарю их.

— Наверное, поэтому они приложили лупу, — заметил Голд.

— Ваше путешествие ведь не ограничится тихоокеанским побережьем? — погрустнела Белль.

— Скорее всего, нет, — ответил Адам.

— И куда вы потом? — вздохнул Голд, чувствуя, что долгая разлука неминуема.

— Ещё не знаем. Но мы определённо вернёмся домой.

— Кстати, об этом. Мы завтра как раз возвращаемся домой, — сообщила Белль. — И сегодня у нас что-то вроде прощального ужина. Вы ведь не откажетесь поприсутствовать?

— Полагаю, отказ ты не примешь?

— Почему нет? — улыбнулась Келли. — Конечно.

Коль организовала отличную вечеринку. Помимо неё, Роланда и Криса были ещё трое неожиданных гостей: Альберт и Лиам Джонс со своей женой.

— Лиам! Чёрт возьми! — просиял Адам и бросился обнимать друга. — Откуда ты?

— Из Сторибрука, конечно! У меня отпуск. И вопросы не ко мне, — ответил Лиам Джонс. — Даже не сказал, мерзавец! Поздравляю!

Лиам сильно повзрослел и возмужал, настолько, что выигрывал на фоне совсем не хрупкого Адама, вероятно потому что был на голову выше, а его Мэлоди осталась такой же. Как ни странно, присутствие Альберта удивило Адама сильнее. Альберт вообще удивил этим всех, кроме своего отца.

Адам обрадовался сюрпризу и компании, и вечер прошёл чудесно, без излишеств и в тёплой непринуждённой дружеской атмосфере. Потом, один за другим, все начали расходиться. Сначала ушли Лиам и Мэлоди, потом — Коль и Роланд, а за ними и Альберт.

— Так быстро? — расстроилась Белль, провожая сына. — Я думала, что ты останешься на ночь.

— Мам, вы сами завтра уезжаете, — мягко возразил Ал. — И я надеюсь, что мы увидимся через пару недель.

— Я тебе не верю, Ал, — она поцеловала сына в щеку. — Но буду очень ждать. И очень скучать.

— Папа! — Альберт крепко обнял Голда.

— Пока, сынок! — прошептал Голд.

— Не верю, что ты прилетел ради меня, — улыбался брату Адам.

— Что сказать? Иногда я способен на маленькие подвиги, — усмехнулся Ал. — До встречи, брат. Ещё раз поздравляю.

— До встречи, умник.

— Миссис Голд! Добро пожаловать! — он поцеловал Келли руку. — И до скорого.

— Пока, — Келли стиснула его в объятиях. — Надеюсь, что до скорого.

Крис проводил Альберта до такси и простился с ним там. Потом все, кроме Румпеля, вернулись в дом. Он сам не заметил, как остался в полном одиночестве, и в этом его одиночестве была своя гармония, своя трагедия и своё счастье.

— Пап, — окликнул Адам. — Мы тебя потеряли.

— Напрасно, — грустно улыбнулся Голд. — Адам, я хочу тебе кое-что сказать.

— Хорошо, — Адам сел на ступеньку рядом с ним. — Говори.

— Ты знаешь, как сильно я люблю тебя?

— Я знаю.

— И поэтому я боюсь за тебя. И поэтому я счастлив, когда ты счастлив, и рад тому, что ничто не способно тебя остановить, — говорил Румпель. — Я прошу тебя быть осторожным там, куда ты отправишься. А ещё не забывай, что я на твоей стороне, что бы ты не решил.

— Ты говорил мне это, — улыбнулся Адам. — И я никогда не забуду этих слов. Ты меня не потеряешь, папа.

— Эй… — к ним вышла Келли. — Я вам не помешала?

— Нет, Келли, — мягко сказал Голд. — Мы просто любуемся закатом.

— Иди сюда, — позвал Адам. — Сядь рядом.

Келли так и сделала и блаженно зажмурилась, когда Адам обнял её за плечи и притянул к себе.

— Надо было заключать пари, — усмехнулся Голд. — Я бы выиграл.

— Какое пари? — не понял сын.

— Да, надо было, — рассмеялась Келли. — Но уже поздно, мистер Голд. А на что бы мы спорили?

— Зависит от того, что ты готова отдать, — ответил Румпель. — Но думаю, что на нечто нематериальное.

— Как вам моя дружба?

— Подходит.

Они с Келли пожали друг другу руки.

— Да что ещё за пари? — Адам почти обиделся.

— Мы с мистером Голдом поспорили. Он говорил, что ты сделаешь мне предложение до конца этого года, — разъяснила Келли. — А я поставила на то, что ты будешь думать ещё год или два.

— Папа!

— Я ничего не говорил! — открестился Голд.

— Он ничего не говорил, — вступилась Келли. — Я сама догадывалась.

— Могла бы и сказать, — нахмурился Адам. — Но я буду считать, что это было неожиданно.

— Конечно, неожиданно! — заверила она. — Ты разве не слышал? Я ставила на год или два.

— Выкрутилась?

Келли на это ничего не ответила, а Голд понял, что пришло время их оставить и вернуться домой.

========== Провиденс ==========

Первого августа Румпель, Белль и Крис вернулись домой в Нью-Йорк. Оставшиеся четыре дня до понедельника они готовились вернуться к привычному укладу жизни: Белль и Румпель должны были вернуться к работе, а Крис — придумать себе полезное занятие на остаток каникул.

В воскресенье Крис ушёл на весь день, а куда и зачем, не сказал. Они же первую половину дня провели дома, а после обеда отправились с собакой в Центральный парк, и разговор, конечно же, зашёл об их сыне.

— Мы слишком сильно его опекаем, — сказала Белль.

— По-моему, как раз наоборот, — не согласился Голд. — Крису предоставлено достаточно свободы.

Он понимал, что она так говорит только лишь потому, что давила на Криса сильнее всех и иначе не могла.

— Он уже не тот маленький мальчик.

— Но он и не взрослый.

— Он отчасти прав, когда говорил, что Коль и Альберт в его возрасте уже жили своей жизнью.

— Это не то же самое, — мягко возразил Голд. — Крис не такой, как они. Крис не стремится вырасти. В противном случае он вёл бы себя иначе. Он не говорил, как проведёт остаток лета?

— Нет. После того, как я предложила ему подтянуть испанский, он решительно не желает со мной разговаривать о том, чем он занят, — мрачно сказала Белль. — Тяжело признавать, но я его совсем не знаю.

— Тяжело признавать, но я тоже. Как так получается?

Белль пожала плечами и свистом подозвала к себе Раффа, чтобы взять того на поводок.

— Мне показалось, что ты забросила испанский.

— Только учебники. Я сейчас пытаюсь читать книги и говорить с носителями языка.