— Потому что в этом плане у него нет ничего святого. Пойду спасать.

— Не надо. Думаю, твоя Ив в состоянии постоять за себя, — сказал Голд, а потом, когда Ив взяла Ала за руку и проследовала к импровизированной площадке для танцев, задумчиво сказал: — Или почти в состоянии.

— Ну, всё! — воскликнула Коль и тут же нашла себе партнера. — О! Генри! Генри!

Генри отпирался, но скоро уступил, не подозревая, что выполняет роль прикрытия в её маленьком шпионском плане. Голд усмехнулся ей вслед, прошёл через дом к террасе, чтобы оккупировать её, и с раздражением заметил, что кто-то его уже опередил. На террасе, облокотившись о перила, стояла Реджина и любовалась океаном. Волосы её блестели при свете звёзд, на шее сияло ожерелье из мелкого серебряного жемчуга, которым также было украшено её шикарное чёрное платье. Чёрный и правда всегда был её цветом.

— А вот и ты! — весело воскликнул Голд. — Всюду тебя искал!

— Лжёшь, мерзавец! — рассмеялась Реджина, оборачиваясь к нему. — Ты просто сбежал ото всех, так же, как и я.

— Все постоянно куда-то убегают, разбредаются по всему дому, а я просто инспектирую.

— Или тебе грустно.

— Я счастлив, — сказал Голд и подошёл к ней. — Почему мне должно быть грустно?

— Я тоже, но тем не менее мне иногда грустно, — возразила она. — Просто потому что наше прошлое сильнее нас самих.

— Мы оставили его в прошлом. Мы оба.

— Боги, чего мы только не творили с тобой! А сейчас все проблемы сводятся к оплате счетов и сломанной посудомойке.

— У тебя сломалась посудомойка?

— Нет. Это просто пример.

— Ну, если тебе совсем скучно, то можно нанять слуг и отдельно заплатить им, чтобы они обращались к тебе «Ваше Величество», — насмешливо предложил Голд.

— Прекрати! — рассмеялась Реджина и легонько толкнула его в плечо.

— Не хочешь слуг?! Можно Чарли попросить. Или… Он что? Уже это делает?

— Конечно, нет! Сам-то привык к имени, Руперт?

— Не поверишь, но да. Руперт сильно походит на Румпель.

— А вот и нет!

— Похоже, похоже! — уверял Голд. — Не спорь со мной, дорогуша!

— Это ты со мной не спорь, дорогуша! Я ещё твоя королева.

— Уже нет!

— Всё ещё, — шутила Реджина. — Это вечная связь, мой верноподданный!

— Это самое величайшее твоё заблуждение, моя дорогая! Величайшее! — он был категорически несогласен. — Никогда не был и не буду.

— На самом деле я рада, что всё позади, — вздохнула она, перестав смеяться. — И то, что у меня есть сейчас, я ни на что не променяю.

— Как и я.

— Хорошо, что мы можем теперь просто посмеяться над этим.

— Да.

— Ты готов к новой жизни?

— Я уже её проживаю, — многозначительно произнёс Голд. — Это всего лишь последний штрих.

— Я желаю тебе удачи, Румпель, — искренне сказала Реджина и взяла его за руку. — Правда.

Голд смотрел на её лицо, красивое и величественное, и замечал перемены, непреодолимые, неумолимые следы времени. Никогда он чувствовал себя более виноватым за то, что обманывал смерть, чем в эту минуту, осознавая, что женщина, которую он знал ребёнком, выглядела немного старше его самого.

— Что-то не так? Ты как-то странно смотришь на меня.

— Извини, — опомнился Голд. — Может быть, вернёмся во двор?

— Быть может.

— Позволите проводить вас, Ваше Величество?

— Буду признательна.

Он взял её под руку и прошествовал сквозь дом во двор. Её каблуки гулко стучали по полу, и в своей точности и размерности этот звук мог посоперничать с метрономом. У выхода они разошлись в разные стороны: Голд направился к Коль и Белль, а Реджина — к Чарльзу и Генри.

— Генри и Вайолет уезжают, — сообщила Белль. — Где ты пропадал?

— Разговаривал с Реджиной на террасе, — ответил Голд. — А ты где была?

— Помогала Вайолет собраться.

— Ага, — подтвердила Коль. — Роланд как раз прощается с Томми. Пойду потороплю…

Коль скрылась в доме, а Генри и Вайолет, сопровождаемые Крисом, Реджиной и детьми, подошли к ним, чтобы попрощаться.

— Ну вот и всё, — благожелательно улыбался Генри. — Нам пора. Был рад повидаться.

— Взаимно! — Голд пожал ему руку. — Доброго пути!

— До свидания! — сказала Белль и по очереди обняла каждого из Миллсов.

— До свидания! — скромно попрощалась Вайолет. — Спасибо за всё!

— До свидания! — сказал Бен и повернулся к своему новому другу Крису. — Пока. Спишемся.

— Обязательно! — уверенно ответил Крис. — Пока.

Бетани скромно попрощалась со всеми, но вот бабушку упрямо не хотела оставлять и, недовольная, ушла с ней к ожидавшему на подъездной дорожке такси. Роланд привёл Томаса, скупо простился с мистером и миссис Миллс и угрюмо смотрел, как пятеро исчезают в чреве просторного универсала, и тот уезжает прочь.

Тем временем праздник ради праздника продолжался.

========== Немного нежности ==========

Вечер продолжался, а проблемы и дела оставались за бортом. По крайней мере, должны были там оставаться.

Чарльз Брайант был человеком дела, и никакое мероприятие не могло его остановить. Даже наоборот: половину дел он решал на благотворительных вечеринках, стараясь не залить шампанским свой дорогущий смокинг. И сейчас он, с разрешения Голда, раскуривал в гостиной сигары вместе с Уильямом Холлом. Голд же задумчиво вертел свою в руках и прислушивался к их тихой стратегии, размышляя, как дать Брайанту приоритетное право. Пока всё не складывалось в одну картинку.

— Требуется дополнительная поддержка, — сказал Голд и подрезал конец своей сигары серебряной гильотинкой. — Билли, ты уверен, что компанию ликвидируют к концу года?

— Таковы условия. Процесс можно и замедлить, — ответил Билли. — Стентон поступил очень недальновидно, перенеся производство на юго-восток России и поддерживая предприятия, давно не приносящие прибыль.

— И все эти тяжбы по нарушению патентного права, — поддержал Голд. — Брэдфорд такого не допускал.

— Потому о Бредфорде напишут в учебниках по экономике, — усмехнулся Билли. — Он монополист. Родись он раньше лет на пятьдесят, то подмял бы под себя весь внутренний рынок.

— Рынок чего? — улыбнулся Чарли.

— Чего угодно. Даже вас, мистер Брайант, если бы пожелал.

Дальше Билли приводил различные примеры, пестрящие сложной терминологией и рядами цифр, из чего Голд не понял и одной сотой части, потому очень быстро утратил всяческий интерес. А ещё его преследовала мысль, что этот мир становится для него чересчур сложным, или он уже стал чересчур старым для него. Пожалуй, это относилось ко всем троим. Голд зачем-то резко затянулся и закашлялся.

— Это вы зря, — отметил Чарльз. — Выпейте воды с лимонным соком.

— Да, зря, — согласился он и затушил сигару. — Знаете, господа, я думаю, нам и правда стоит отложить этот разговор до лучших времен. Предлагаю встретиться в Нью-Йорке в начале июля и всё подробно обсудить. Вы согласны?

— Несомненно, — кивнул Билли. — Но меня не будет до седьмого числа. Мы с Хелен через неделю улетаем в Рим.

— Я свободен, — пожал плечами Чарльз. — И готов встретиться, когда скажете.

— Тогда встретимся восьмого, — Голд сверился с календарём. — Как раз понедельник. О месте договоримся ближе к делу. А теперь предлагаю вернуться к остальным.

Чарльз и Билли согласились с ним и задержались в гостиной, чтобы докурить. Голд же отправился на кухню за водой и нашёл там Роланда, сидящего за столом в полном одиночестве.

— Мистер Голд? — вяло сказал он. — Вам что-нибудь нужно?

— Нет, — отказался Голд. — А тебе? Ты в порядке?

— Я просто немного устал, — улыбнулся Роланд. — Если вам ничего не нужно, то я, пожалуй, того… Пойду…

— Хорошо… Иди…

Голд был теперь точно уверен, что Роланд напился в стельку, пусть и вышел с кухни почти ровно. В конце концов это было не его дело, и, пожав плечами, он выудил из холодильника бутылку воды с лимонным соком, которые всегда были у Белль в запасе, и она обычно брала одну из них, когда выходила на прогулку.